Никому неизвестная - Людмила Геннадьевна Иванова
Ювелир долго рассматривал кольцо через лупу, потом взвесил его на маленьких весах и, наконец, обратился к юноше:
— Передай старцу, что сейчас я не могу дать ему больше пятидесяти восьми золотых монет. Но, если он даст мне время, я куплю кольцо за семьдесят, учитывая срочность сделки.
— Семьдесят монет?! — юноша радостно засмеялся, поблагодарил ювелира и во весь опор помчался назад.
— Садись сюда, — сказал старец, выслушав оживленный рассказ молодого человека. И знай, сынок, что ты и есть это самое кольцо. Драгоценное и неповторимое! И оценить тебя может только истинный эксперт. Так зачем же ты ходишь по базару, ожидая, что это сделает первый встречный?»
— Ну как? — спросила Татьяна Васильевна.
Наталья не нашлась что ответить, затем немного подумав, все же произнесла то, что ее мучила с недавнего времени:
— Я не чувствую в себе то, что было раньше, нет света, любви, тепла, во мне этого нет и я очень скучаю по всему этому…, — слезы прорвались наружу.
— Ты не можешь скучать по тому, чего у тебя нет, ты скучаешь по тому, что у тебя было. Оно есть в тебе — и свет, и любовь, и тепло, поэтому ты и скучаешь, истончая легкий запах благодарности…
Чувствуя сопротивление Натальи, она продолжила:
— Есть такая история, расскажу тебе:
Когда-то, давным-давно, на Земле был остров, на котором жили все духовные ценности. Но однажды они заметили, как остров начал уходить под воду.
Все ценности сели на свои корабли и уплыли. На острове остались лишь Любовь. Она ждала до последнего, но когда ждать уже стало нечего, она тоже захотела уплыть с острова. Тогда она позвала Богатство и попросилась к нему на корабль, но Богатство ответило:
— На моем корабле много драгоценностей и золота, для тебя здесь нет места.
Когда мимо проплывал корабль Грусти, она попросилась к ней, но та ответила:
— Извини, Любовь, я настолько грустная, что мне надо всегда оставаться в одиночестве.
Когда Любовь увидела корабль Гордости — попросила о помощи ее, но та сказала:
— Ты нарушишь гармонию на моем корабле.
Рядом проплывала Радость, но та так была занята весельем, что даже не услышала о призывах Любви. Тогда Любовь совсем отчаялась. Но вдруг она услышала голос, где-то позади:
— Пойдем, Любовь, я возьму тебя с собой.
Любовь обернулась и увидела старца. Он довез ее до суши и когда уплыл, Любовь спохватилась, ведь она забыла спросить его имя. Тогда она обратилась к Познанию:
— Скажи, Познание, кто спас меня? Кто был этот старец?
Познание посмотрело на Любовь:
— Это было Время
— Время? — переспросила Любовь — Но почему оно спасло меня?
— Потому что только Время знает, как важна в жизни Любовь…
Наталья задумалась, а Татьяна Васильевна продолжала:
— Не нужно возвращать то что было, нужно идти дальше
Наталья почувствовала, как груз многих лет, стал сваливаться с плеч, она вспомнила как давным-давно ее научили практике «Вечная молодость — «Крийя Долголетия», но тогда она посмеялась и отмахнулась от нее.
«Видимо пришло время этой практики», — решила она и начала вспоминать:
Сядьте в простую позу со скрещенными ногами. Спина прямая. Поднимите прямую правую руку перед собой под углом 60 градусов к горизонтали, а левую заведите за спину и отведите ее под углом 30 градусов от тела. Таким образом, обе руки будут образовывать одну прямую, локти держите прямо. Выпрямите только указательные пальцы, а все остальные прижмите большими пальцами к ладоням. Ладони обеих рук развернуты вверх. Глаза закрыты и сфокусированы в центре подбородка. Оставайтесь в этой позе с прямым позвоночником и медленным глубоким дыханием в течение 3 минут.
Оставаясь в той же позе, как в упражнении 1, измените мудру: теперь вытяните указательные пальцы и мизинцы, а средние и безымянные прижмите к ладоням большими пальцами. 3 минуты.
Сохраняя прежнюю позицию, полностью раскройте ладони. Все пальцы вместе. Напрягите всё тело и хорошо тянитесь руками вперед и назад. Взгляд продолжает оставаться сфокусированным в центре подбородка. Продолжайте дышать глубоко и медленно. 3 минуты.
В конце: сделайте глубокий вдох, задержите дыхание на 10 секунд, потяните и напрягите каждую клеточку тела. Полный выдох. Повторите эту последовательность еще 2 раза. Расслабьтесь.
хххх
Мироощущение Натальи менялось, как и все в окружении стало меняться.
— Люди какие-то другие стали что ли? — удивлялась Наталья.
— Нет, это ты изменилась, — ответила дочка, — пойдешь на пилатес со мной? — предложила она.
Наталья отрицательно покачала головой:
— С Герой уже занимаемся йогой и гимнастикой специальной…
— О, мамочка, ты молодец! — удивленно воскликнула дочь, не замечая смущенной улыбки матери.
— Еще решили выставку свою организовать! — словно падая с вышки произнесла она.
— О! — удивленно воскликнула она, — Гера и ты?
— Ага, — утвердительно кивнула Наталья, — поможешь?
— Я? — поразилась она.
— Ну да, — вернув своё самообладание независимо ответила Наталья, — Гера картины рисовала, помнишь? Ну так вот, а я решила стихотворным оформлением заняться, я знаешь, всегда любила поэзию, и прадед мой был поэтом, правда зарубежным…видимо его талант мне передался…поможешь?
Дочка обняла её:
— Конечно! Об этом ведь можно только мечтать!
Наталья почувствовала, как началась ее жизнь. Настоящая, живая, совсем другая и не было сожаления о прошлом, даже о том прошлом, когда она была счастлива с Виктором — никому неизвестная. Начался другой виток, свободный от условностей, возраста и сожалений.
Глава 14
Безумие царит вокруг,
В личине благоденствия обмана
У сильного всегда бессильный виноват
И сильный ты
И сладок этот вкус дурмана…
2018
В воздухе витали изменения, и Виктор их почувствовал, он не мог понять, что происходит, смотрел на людей, смеющуюся Анну и Ольгу. После родов она похорошела и стала расцветать, стала более светской и яркой. Виктор смотрел на всех, на все окружение и внезапно понял, что все это мишура, не настоящее, как китайский дракон и ощущалось какое-то предательство…
Он увидел свежий номер газеты: «Наталья Верковски и её выставка в галерее».
И его осенило: "Я — предатель", — и стало неприятно и мерзко, то, что он не любил в людях и никогда не прощал, было в нем самом.
"Когда я пропустил?" — вертелись мысли в голове, а в душе ощущалось одиночество,
