По острию любви - Оксана Волконская
— Ну, знаешь ли, — взвилась Инга.
— Знаю, — оборвал ее Глеб. — Вот только жалеть себя я тебе не позволю. И ты не уйдешь отсюда без пирога. Можешь, хоть всю посуду перебить. Но советую сорваться на маргарине.
— Я сейчас лучше тебя прибью, — раздраженно бросила подруга, хватаясь за вилку.
— Детка, не буянь, я и так из-за тебя пострадал, — никудышный был бы из Левицкого бабник, не умей он обращаться с девушками. Вот и сейчас сработало — у гостьи сразу упал градус агрессии.
— Маргарин, — напомнил хозяин и подвинул пачку.
— А ты?
— А меня с сахаром перетирать не надо, — отрезал Глеб.
— Ты охренел?
Вместо ответа получила бокал с мартини. И конфетку.
— Кушай, деточка, кушай. И готовь заодно. И рассказывай. А я пока горячее сделаю, так и быть. Можешь, даже слезами немного пирог подсолить, я против не буду. И не надо на меня так глазами сверкать, я — не Яр, не разжалобишь.
Что есть, то есть. Иногда раздолбай Глеб становился абсолютно несгибаемым. И спорить с ним не решались ни Инга, ни даже Василина. К счастью, в такое состояние он впадал редко. И что это было — маска или истинное лицо, ни знал никто.
Пришлось заняться делом. Ну и рассказывать все, без утайки. От любопытства друга скрыться было невозможно. При этом старалась держать себя максимально спокойно, но пару раз все-таки всхлипнула.
Глеб не перебивал — давал выговориться. Несколько раз, когда голос подруги начинал дрожать, он хотел ее успокоить, но останавливал себя. Нельзя ее жалеть. В принципе, и не за что. Собственно, это он и заявил в конце разговора:
— Инга, солнышко, но ты-то понимаешь, что это все в порядке вещей? И Яр иначе не мог. Было бы даже странно, начни он за тобой бегать сейчас и признаваться в вечной любви, предлагал предаться неутомимой страсти. Что ты смеешься? Мы оба знаем, что это не про него. Так что реветь? Мы добились уже куда больше, чем хотели, — машинально потер он глаз. — На данном этапе этого достаточно. Но ведь еще все впереди.
Инга молчала, но друг по глазам видел — услышала.
— Устала? — понимающе спросил он. Девушка кинула. — Иди сюда, — и он сгреб ее в объятия.
Сейчас с ним было уютно. Куда комфортнее, чем при том идиотском постановочном поцелуе. Все-таки за годы знакомства Глеб протиснулся в круг родных. Он легонько поцеловал ее в висок, погладил по волосам. Почему-то сразу стало легче на душе.
А потом они готовили, ужинали и пили. Много-много мартини. Где-то на заднем фоне разрывался телефон, но Инга его не слышала. Постепенно перебазировались на диван, ели пирог и фрукты и говорили. Одна из причин, по которым Лаврецкая любила брата своей подруги — с ним можно было говорить обо всем на свете. У Глеба, казалось, было тысячи увлечений — музыка, иностранные языки, психология, фентези, аниме, даже рисование. И каким-то чудесным образом он успевал все. А самое главное — он умел слушать, слышать и не осуждать. Несмотря ни на что.
* * *
Решение позвонить Инге далось ему не просто. Возможно, он немного перегнул сегодня палку, и не стоило так категорично отвечать девочке. Но такого взрыва он не ожидал. Значит, ее к нему тянет? Этого он не ожидал. Плохо, очень плохо. Но на сердце почему-то было приятно.
Ярослав смолил уже пятую сигарету подряд, и все никак не мог понять, чего же он хочет. Слова Инги не выходили из головы. Значит, он трус, потому что боится признать? Да не боится, давно уже осознал, только вот зачем это все? И как им жить после того, как все закончится?
Ярослав помнил расставание с женой — крики, взаимные упреки, летающие по всей комнате вещи… Она прекрасно знала, кто довел их отношения до точки, но признавать не хотела. А ведь Марина была гораздо спокойнее Инги. Конечно, он знал Лаврецкую с детства, многие ее тараканы были как на ладони, но она все равно продолжала его удивлять. Раз за разом. И когда пришла к нему шесть лет назад, и сейчас, сказав ему прямо в лицо о своей тяге. Честная, до мозга костей, до кончиков пальцев, Инга просто не могла быть такой же, как его бывшая жена. В этом он был уверен. Но начинать новые отношения опасался.
Да и последствия здесь были бы куда страшнее. Инга — родная сестра его лучшего друга. А дружбу Кирилла он терять не хотел. Еще одна причина держаться подальше от девушки, не считая ее непредсказуемого характера. Какой-никакой, а она тоже его друг. И без этой шаловливой усмешки будет немного тоскливо.
А что, если она права и все-таки стоит попробовать? Хотя стоит начать с ней встречаться, и его нервы придется срочно лечить. Чего только стоят ее выходки с Глебом. Явно эти два хулигана что-то задумали, но вот что?
Может, Инга права, и стоит по-взрослому взглянуть на вещи? Как минимум обсудить все с ней самой? Седьмая сигарета была потушена. Ярослав набрал номер приятельницы. Без ответа. Снова и снова. Трубку не брали. Может, она у Василины? Стала бы она волновать беременную подругу? А ведь Лаврецкая была в весьма подвешенном состоянии, когда уходила с работы. Ей точно надо кому-то выговориться. Если не у Линки, то где она?
Перед глазами вновь возникло знакомое авто. Пальцы с силой нажали на кнопку вызова.
* * *
Глеб стал для Инги настоящим спасителем. Или он, или две бутылки мартини. Третьего не дано. Она чувствовала себя определенно лучше. Вскоре даже смогла хохотать над завоеваниями друга на интимном фронте.
— Вот скажи мне, — она медленно переползла с подушек дивана, на которых развалилась без зазрения совести, села, поджав ноги и прислонившись к спинке дивана, — что в тебе находят девушки, чтобы вот так, безоглядно, сходить с ума?
— А что ты нашла в Яре? — баюкая в руках бокал, поинтересовался Глеб. Он ничуть не обиделся на вопрос подруги, ему самому было интересно, как его девочки за пару ночей умудрялись сделать его кумиром чуть ли не на всю жизнь. Особенным. Идеальным. И недостижимым.
На веселом лице подруги мелькнула задумчивая грусть. Что она нашла в человеке, которого знала всю жизнь? Хороший вопрос, даже очень.
— Знаешь, — она даже усмехнулась своим мыслям. — А я и сама не знаю. Просто с ним тепло. Где-то здесь, в районе сердца. С ним можно быть настоящей. Со всеми своими заскоками. С ним не надо играть. И я почему-то
