Игрушка за 100 лямов (СИ) - Маршалл Марика

Пол дня мы провели за просмотром фотографий в объявлениях и разговорах с продавцами по телефону, к вечеру у нас было три варианта дома, на примете.

Утром мама дала нам последние наставления и отправила вместе с соседом на его машине, перекрестив на дорогу.

Глава 19. Марк

Я пообещал самому себе, что в этот город я приехал в последний раз. Потому что так нужно. Нас всех пугает момент, когда предстоит сделать важный шаг в своей жизни. Но он нужен. Нужен этот шаг, потому что иначе, ты так и останешься там, останешься стоять на месте. Жить прошлым и не пустишь в свою жизнь новое. Важный жизненный шаг, подразумевает под собой, сложный путь, к принятию этого решения. Это своего рода баланс. Страх в правильности своего принятого решения, это правильное чувство. Если ты боишься, значит ещё не всё потеряно в этой, твоей серой, никчемной жизни. Значит ты ещё жив. И не всё потеряно. Нужно уметь отпускать и жить. Жить дальше.

Природа, как по заказу, добавила в мой сегодняшний день дополнительных спецэффектов. Я стоял под проливным дождём, с резкими порывами ветра и смотрел на высеченный, на холодном, бездушном камне, образ той, что была мне дорога, больше жизни. Ту, которую я любил. Внутри чувство щемящей боли, которая ищет выход из моего тела, но ни как не может найти. Сам не отпускал ее, всё это время. Десять лет прошло… Все десять лет, как один долгий, ночной кошмар, из которого мне не даёт вырваться её образ. Боль накатывает, как волны, бушующего в сильную бурю, моря.

— Лиза… — беззвучным шёпотом слетает с моих губ.

Тяжело. Тяжело стоять, тело сгибается под промокшей, на сквозь одеждой и я падаю на колени, врезаясь в гранит. Абсолютно не чувствую боли, от соприкосновения с каменной плитой.

— Лиза… Лизка… Прости меня. Прости меня пожалуйста… Пожалуйста..

Дрожащими руками, бесполезно стираю дождевую влагу со своего лица, которая льётся с небес, нескончаемым потоком.

— Прости, Лиза… Прости… столько лет… — не слышу своего голоса, сквозь дикие, беспощадные удары пульса в своей голове. — Прости меня… пожалуйста… моя хорошая… отпусти Лизка… отпусти, прошу тебя…

Последние слова вырвались из моей груди не криком, нет, это было сравнимо с животным воем, обдирающим мое горло и к чертовой матери, срывающим связки. Но нет. Это было не всё. Ещё болит. С силой ударив, стиснутыми до пиздеца, кулаками по своим коленям, взвыл, а потом зарычал, выпуская из себя всю ту боль, что была со мной, на протяжении этих лет. С последними хрипами, сдавленными спазмами из горла наконец-то вырывается ужас всех этих лет.

Голова разрывается от боли, тело ослабло, но вместе с этим приходит осознание и чувство свободы. Лёгкость внутри. Мир вокруг, даже будто, стал ярче. Я словно очнулся, от долгого сна. И кажется впервые за эти годы, вдохнул полной грудью, свежий аромат дождя. Осознание приходит. Осознание, что теперь всё. Уже всё. Я свободен. И я готов. Готов признаться, той что теперь рядом со мной, в своих чувствах и сказать так много важных, для нас обоих, слов.

— Яна, я люблю тебя. — срывается рваным выдохом с моих губ, когда я сажусь за руль своего автомобиля и направляюсь в свой город.

Возвращаюсь раньше положенного срока и решаю ехать к Яне, которая гостит в доме своей мамы, чтобы сделать ей сюрприз и познакомиться с будущей тёщей.

— Здравствуйте, — рассматривая меня внимательным и строгим взглядом, здоровается со мной, Янина мать.

Они очень похожи, такие же тёмные волосы, и схожие черты лица.

— Здравствуйте, вы наверное Янина мама? — доброжелательно говорю я. — Я Марк.

— Понятно, а что вам нужно, Марк? — с хмурым видом спрашивает она.

— Я к Яне приехал, она же у вас гостит? — уже сомневаясь спрашиваю я, немного опешив от такого, «теплого» приёма.

— Нет, Яна вернулась в город. — чеканит она, каждое слово.

— Когда?

— Позавчера. У меня варенье на плите стоит. У вас всё? — нервно уточняет она, практически закрывая перед моим носом дверь.

— Да, спасибо, — отвечаю я и иду в машину, набирая Янин номер, который оказывается недоступен.

— Что за?!

Все мои попытки, дозвониться ей оказываются безуспешными, и я начинаю нервничать, стараясь не думать о том, что могло с ней случится.

— Макс, — прикуривая, набираю своего безопасника. — Пробей телефон Яны, где она. Не могу дозвониться, мать сказала уехала от неё позавчера.

Получив от него обещание перезвонить через десять минут, решаю уехать от её дома и подождать в другом месте.

— Да! — нервно принимаю я вызов от Макса, спустя минут пять.

— Симку она заблокировала, по маячку в её телефоне, отследил, она сейчас находится в семидесяти километрах от дома матери. Сейчас скину тебе геометку.

— Давай, — отвечаю я, вновь заведя мотор и двигаясь на выезд из деревушки.

— Новый номер телефона нужен? — спрашивает он.

— А сам как думаешь, — с психом говорю я, чувствуя что-то не хорошее, внутри.

Макс отключается, тут же на мой телефон приходит местоположение и новый номер телефона.

— Яна, Яна. Куда же ты поехала? — проговариваю себе под нос, выворачивая на трассу и разгоняя машину, до двухсот. — Что же ты задумала?

Когда я практически подъехал к нужному адресу, Макс огорошил меня новостью о том, что проверил Янины счета в банке и оказывается несколько дней назад, она сняла довольно крупную сумму.

Останавливаюсь возле нужного адреса, разглядывая небольшой, одноэтажный домик, за невысоким забором, который практически не видно из-за оплетающего его виноградника.

Выхожу из машины, хлопнув дверью и иду к калитке. Замечаю как дёргается занавеска на окне и спустя несколько секунд, на пороге появляется подружка Яны.

— Привет. Где Яна? — спрашиваю я, стоя перед крыльцом.

— Её тут нет, — резко отвечает она, задрав подбородок.

— Не ври мне, лучше. Я знаю, что она здесь. Скажи пусть выйдет, — киваю я на входную дверь. — Или могу зайти сам.

— Я же сказала, её Н….

Она оборачивается, не договорив, потому что из- за открывшейся двери, появляется Яна.

— Даш, я поговорю, — ровным голосом произносит она и спускается по ступенькам.

— Я оставлю открытой дверь и буду в прихожей, — заявляет подруга и скрывается в доме.

— Привет. Даже не обнимешь? — чуть разведя руки в стороны, произношу я делая шаг ей на встречу.

— Марк, — Яна отступает назад. — Не стоит.

— Что? — уточняю я, снова делая шаг к ней, безумно хочу её обнять и поцеловать.

— Ни чего, больше не нужно. Я не хочу…

— Яна, малыш. Ты всё ещё из-за той фотографии…

— Нет. Просто я не хочу больше учувствовать в этом спектакле.

— Я думал, что спектакль закончился на базе у Славы, — ухмыляюсь я, смотря в её глаза, которые не передают ни чего, кроме равнодушия.

— Спектакль закончился, сейчас. Я не хочу.

— Поэтому деньги сняла и молча уехала? — с усмешкой и разочарованием спрашиваю я.

— Я сняла столько, сколько посчитала за проведённые с тобой дни. Остальные можешь забрать обратно, я их не отработала, — безэмоциональным голосом, сухими фактами.

Резануло. Больно. Вновь. Там где недавно болело по другой. А теперь…

— Беременна?

— Нет, — с усмешкой с её губ. — Слава богу.

Принимаю её ответ, чувствуя как внутри меня подыхает последняя, хрупкая надежда, вернуть её.

— Думаешь, если б было так, что-то изменилось? — скрестив руки на груди, с ядом в голосе произносит она.

— Да. — гнев подступает, но я стараюсь держать себя в руках. — Увёз бы к себе и пока не родила, сидела б в доме, а после рождения отпустил бы на все четыре стороны. Оставив ребёнка себе.

Глава 20. Яна

Его слова, режут слово по живому. Но это правда. Он поступил бы именно так. Мама была права.

Больно. Господи, как же больно, это слышать от человека, которого любишь…

Хочется сдохнуть. Именно в этот момент, я поняла, что подыхаю по нему. По этой, расчетливой скотине, который пользовался мной, как заменителем, той что уже давно нет в живых.