Сладкий грех. Искупление - Лина Мур
— Энрика, пожалуйста, дай мне защитить тебя…
Жмурюсь от взорвавшейся бомбы в моём сердце. Она уничтожает меня, как и слова Слэйна. Чудовищная просьба. Чудовищная жестокость.
Меня рвёт в унитаз в уборной. Я вытираю рот и жмурюсь. А потом меня накрывает истерика. Я зажимаю свой рот, чтобы не заорать от боли и одновременно сильной любви к Слэйну. Она поглощает меня полностью. Слёзы появляются у меня на глазах. Они нескончаемым потоком текут по моему лицу. Я люблю Слэйна. Люблю в каждом мычании в себе в ладонь. Люблю вот так просто. Люблю за то, что он боролся за нас своим способом. Люблю без причин. Люблю всё в нём, даже его зверя. Люблю, и мне безумно больно от того, на что Слэйн пошёл, чтобы не причинить мне вреда.
Люблю… тихо продолжаю любить в своём израненном сердце.
Глава 9
Распахнув глаза, я не сразу поняла, где сейчас нахожусь. В последнее время со мной произошло много разного, и зрение немного расфокусировано. Но потом я узнала знакомые стены комнаты.
Я не помню, как вернулась обратно в поместье Слэйна. Последнее, что осталось в моей памяти, это коридор и диван, на котором я сидела после сильной истерики. Я была выжата до предела, безумно хотела спать, но не позволяла себе этого. Видимо, всё же сон сморил меня.
Я не вернулась в палату к Слэйну, потому что не знала, что ему сказать. И уж точно я не собиралась искать чёртовы наркотики, чтобы убить его. Я хотела получить не его смерть, а его свободу. Смерть — слишком легко. Нет, я не собираюсь мстить Слэйну или издеваться над ним. Дело в том, чтобы жить нужна храбрость. Помимо этого, чтобы любить нужна невероятная сила. И именно этого я хочу добиться.
Мне нужно было время, чтобы подумать. Прекратить бегать от происходящего, злиться и винить во всём окружающих. Наверное, каждый человек боится оказаться лицом к лицу с самим собой в одиночестве, потому что тогда ему придётся быть честным. А вот честным быть довольно сложно.
Принимаю душ и переодеваюсь в спортивный костюм. За окном уже темно, и я должна знать, что происходит со Слэйном в данный момент. Я должна находиться рядом с ним. Я хочу этого. То, что он пытался сделать, ради меня, конечно же, вновь перевернуло мой мир. Не каждый мужчина будет идти на такие крайние меры, и мне нужно понять, почему Слэйн выбрал самоубийство, а не решение проблемы.
На удивление дверь оказалась не заперта, как и рядом с ней никого нет. Раньше здесь дежурила охрана, а сейчас в поместье так тихо. Неприятно тихо. Та самая пугающая и мрачная тишина, не предвещающая ничего хорошего.
Спускаюсь вниз и оглядываюсь. Нет ни воя, ни рычания. Ничего. Словно меня одну бросили здесь. Ошейника тоже нет, только браслет на ноге, и всё.
— Эй, есть здесь кто-нибудь? — громко произношу я.
Я жду, когда что-нибудь случится, но ничего. Тихо так. Ёжась, потираю свои плечи от неприятных мурашек на коже, а затем слышу звук шагов у себя за спиной и поворачиваюсь туда.
— Привет. А где все? — спрашиваю Кавана.
Он фыркает и передёргивает плечами, словно я муха, которую он хочет отогнать от себя.
— Не твоего ума дело. Возвращайся в спальню и сиди там. Тебе принесут еду через полчаса, — резко приказывает он.
Закатываю глаза и раздражённо смотрю на него.
— Не пойти бы тебе подальше со своими приказами, а? Ты мне тоже не нравишься, но я хочу узнать, где Слэйн? Он в больнице? Он вкалывал себе что-то ещё? Появились ли проблемы в газетах из-за того, что случилось вчера?
Каван прищуривается, и я делаю то же самое. Я не собираюсь сдаваться. Пошёл он. Я имею право знать, что происходит. И ему не удастся меня запереть. Если надо, я сбегу. Буду бродить по лесу или где-то ещё, но точно не позволю ему снова скрывать от меня важную информацию.
— Он здесь, — мрачно отвечает Каван.
— Слэйн здесь? В спальне? Он чувствует себя уже лучше? — удивляюсь, бросая взгляд на лестницу.
— Он на своём излюбленном месте. Там, — отвечает Каван и показывает головой назад.
— Он снова приковал себя к стене? У него был приступ? — спрашиваю, нервно сглатывая.
— Приступа не было. Он перестраховался. Там установили новые крепежи и цепи, более крепкие, чем были раньше. Он будет сидеть там до утра. Из-за тебя. — Каван делает шаг в мою сторону, готовый придушить меня.
— Тебе противна сама мысль о том, что я его люблю, или тебе, в принципе, противны женщины? — склоняя голову набок, ухмыляюсь ему в лицо.
— Мне нравятся женщины. Мне нравятся женщины, которые понимают, когда им пора сваливать. Ты не понимаешь, поэтому ты мне не нравишься. И я не верю в твою любовь. Если бы это было так, то была бы там, рядом с ним, — злобно шипит Каван.
— Мда, как узко ты мыслишь. Надеюсь, что придёт время, и ты встретишь женщину, которая плюнет тебе в лицо, когда ты прикажешь ей быть мёртвой. Я с радостью буду аплодировать ей, — фыркнув, обхожу его и направляюсь в сторону подземелья. Для меня это именно так.
— Тебе лучше подняться наверх, Энрика. Не делай хуже. Ему и так больно. — Каван хватает меня за локоть и дёргает к себе. Его пальцы до боли сжимают мою кожу, и я ударяю его кулаком в грудь.
— Не смей прикасаться ко мне и говорить, что для меня лучше. Я иду туда, где он. И не для того, чтобы доказать тебе свои чувства к Слэйну, а для того, чтобы прекратить этот грёбаный ад. Не ты один в нём живёшь, но и я тоже. Ты ни разу не задумался над тем, что вы все сделали со мной. И клянусь, не дай бог, я встречу Дарину. Я её искромсаю. Поэтому посоветуй своей сестре, что лучше ей делать, чтобы не попасться мне на глаза. Я клянусь, что сделаю это. А теперь свали с моего пути, — произношу и, смерив его презрительным взглядом, решительно иду дальше.
Мне надоело, что они считают меня тупой сучкой. Может быть, я такая и есть для них, ведь простила жестокость и чудовищные поступки. Конечно, есть ещё и такое понятие, как слепая любовь. Вероятно, я слепа и глуха ко всем предостережениям, но точно знаю, что если не изменю что-то в эту минуту, дальше будет только хуже. Слэйн умрёт, и я, вероятно, тоже рядом с ним. Никто не хочет умирать. Никто, если нет веских причин. Поэтому я считаю, что смерть в этой ситуации — просто трусость, мешающая встретиться лицом к лицу с проблемами и решать их.
Мою кожу снова покрывают мурашки отвращения, пока я иду по туннелю из камня. Это старое поместье, и в подобных местах всегда есть туннели, проходы и ужасные камеры пыток. Всё это здесь есть, точнее, было, но теперь это личная тюрьма Слэйна.
Меня замечает дюжина мужчин, готовых помогать Слэйну, и меня это удивляет. Они ведь могут погибнуть. Трое уже погибли в ту ночь. Они знают все риски, но всё равно находятся здесь. Я не верю в то, что они все злодеи и делают это только ради денег. Какой бы ни была зарплата, но после того как твоего коллегу убили, точно никто не останется работать там же. Люди не видят опасности, пока предостережения остаются лишь на словах. Но эти мужчины абсолютно понимают всю опасность и вероятность того, что они не доживут до утра. И всё же они здесь. Выходит, они рядом со Слэйном не только из-за денег. И это дарит мне надежду на то, что ещё не всё потеряно.
Делаю им знак рукой, чтобы они молчали и не дали обнаружить меня. Я тихо заглядываю в темницу и моментально нахожу Слэйна. Он сидит у дальней стены. Его руки
