Игрушка для Зверя - Ева Мелоди

Мне не по себе от этих мыслей. С чего это вдруг мне размышлять о привлекательности Зверя? Поневоле приходит в голову мысль о Стокгольмском синдроме. Нет. Я слишком разумна чтобы попасть в эту ловушку разума. Между мной и Джертом есть только ненависть. И так останется до конца моих дней.

Наконец мой измученный мозг устает от попыток понять смысл происходящего, и я проваливаюсь в сон, глубокий, крепкий и без единого сновидения.

Глава 12

Просыпаюсь под теплыми солнечными лучами, заливающими комнату, ласкающими, согревающими. Первые минуты неги сменяются паникой. Не могу понять где нахожусь. Потом вспоминаю события вечера и как Зверь принес меня, положил на постель, обжигал взглядом.

Почему мне сначала определили одну комнату, а потом Зверь принес меня сюда? Она такая холодная и такая мужская…

И на его этаже… Чем дальше от него, тем лучше… Надо попроситься обратно в комнату наверху.

Или нет, лучше поближе к Али. Надеюсь у Зверя нет причин запрещать мне это. В случае с братом он проявил даже подобие человечности. Не дал пропасть… Если конечно и я, и Али не нужны ему для определенных целей. Вряд ли этот человек пошевелит пальцем лишь из человеколюбия. Нет, не поверю в такое.

Скорее всего, я нужна ему из-за похожести на умершую возлюбленную. Как противно от этого! Тошнота подкатывает к горлу от мысли, что все что Зверь проделывал со мной, было для другой, погибшей девушки… Потому что скучает по ней. Если конечно чудовище способно на эти чувства.

Но я-то! Как могла испытать наслаждение от его прикосновений? Сама себе теперь омерзительна. Словно клеймо грязное на мне поставил… будь он проклят…

Больше всего сейчас мне хочется в душ – смыть с себя память о вчерашнем вечере. А потом надо раздобыть одежду. Не могу же я быть голой в этой комнате. Трудно понять, спальня это Зверя или гостевая. Уюта тут нет. Все холодное, серые и черные цвета… Но стопка книг у изголовья кровати, бритвенные принадлежности и зубная щетка на полке в ванной, куда заглядываю в надежде найти халат, говорят о том, что комната все-таки обитаема.

Бинго, черный махровый халат и целая стопка полотенец. Ванна запирается изнутри. Поэтому смело залезаю под струи воды. Делаю ее максимально горячей. Чтобы смыть даже воспоминания о его прикосновениях… Но как смыть память о своем отклике? Я действительно текла от его ласк… С этим надо что-то делать. Это ведь сигнал для Зверя – трахай ее сколько хочешь, потому что она не против, пусть даже говорит обратное…

Завернувшись в халат, который волочится за мной по полу, выхожу из ванной комнаты и испуганно вскрикиваю – столкнувшись нос к носу с молодой девушкой в униформе. Служанка, приблизительно моего возраста, тоже издает испуганный возглас.

– Ой, простите, – начинает она извиняться. – Я от неожиданности.

– И ты меня прости. Глупо вышло. Я сейчас уйду… Не буду тебе мешать убираться.

– Простите… но вы не можете уйти, – опускает глаза в пол девушка.

– Как тебя зовут?

– Зухра.

– А меня Ясмина.

– Я знаю.

– Вот только мне непонятно, что значит: «не можете уйти»? Мне выделили здесь комнату. Не эту, другую. Я лишь хочу вернуться в нее…

– Хозяин велел вам тут быть, – говорит Зухра.

– Прям так и сказал?

– Ага. Простите. Очень четко сказал…

Снова непонятные поступки. Что можно понять из этого приказа? Что хозяин желает, чтобы я согревала именно его постель? Меня охватывает гнев.

– Я хочу увидеть брата! Ты знаешь что-нибудь про него?

– С мальчиком все хорошо, не волнуйтесь. Сейчас я накрою на стол…

– Я не буду есть пока не увижу брата.

– Простите. Но хозяин дал очень четкие инструкции. Если вы не поедите – никого не сможете увидеть. Если позавтракаете спокойно – в обед у вас будет встреча с мальчиком.

Чертов деспот! Все до мельчайших деталей желает контролировать.

– Где он сам?

– Простите… Я не могу обсуждать хозяина.

Ну конечно! Держать другого человека в плену – почему нет. А про чудовище, которое ей платит – не дай Бог слово произнести.

– Неси завтрак.

Я съем все до крошки. Тем более и правда голодна. Не знаю почему меня не тошнит от приказов чудовища, от воспоминаний о нем. Увы. Глупый организм словно и не чувствует угрозы. Он хочет есть. Хочет набраться сил… Перед схваткой.

Пожалуй, это разумная мысль… и я набрасываюсь на еду.

Через час после завтрака, появляется Инга, в ее руках огромное количество всевозможных пакетов. Заглянув в которые, обнаруживаю одежду, белье, косметические принадлежности, маникюрные штучки, расчески, шампуни.

Смотрю на все это круглыми от ужаса глазами.

Ощущение, что Зверь решил навсегда меня заточить в башне своего замка.

– Что все это значит? Он что, никогда не отпустит меня? – восклицаю испуганно.

– Что за вопрос? – усмехается Инга. – Думаешь, он поехал на тебе настолько сильно? Не слишком ли много мнишь о себе, подруга?

– Это ты мне скажи… Зачем мне столько вещей? Разве гостей одаривают таким количеством…

– Откуда мне знать, Ясмина? Что происходит между вами наедине? Какой силы наслаждение приносите друг другу. Расскажи. И тогда я, возможно, смогу прикинуть, надолго ли ты здесь…

Меня смущают слова женщины. Что она от меня хочет? Или насмехается надо мной? Может, конечно, она права… Я задала слишком много вопросов, на которые ни у кого, кроме самого Зверя не могло быть ответа. Но откровенничать о том, что делал со мной Зверь… да я даже от самой себя эти воспоминания прячу. Иначе… просто с ума сойду.

– Я не буду говорить об этом, извини. Никакого наслаждения нет, и не может быть между нами. Сплошное насилие…

– Он делал тебе больно? – хмурится Инга.

Но я замолкаю. Не могу, не хочу делиться ни с кем этим. Своей болью. Своим наслаждением… Я оставлю их только для себя. В самом дальнем уголке памяти.

Но Инга продолжает пытать меня.

– Ясмина, лучше такое не держать в себе. Я постараюсь помочь. Будь со мной откровенна. Если Джерт зарвался, слишком далеко зашел, я смогу остановить его. По крайней мере попытаюсь…

В этот момент в голову приходит заманчивая мысль. Наговорить всякого. Приукрасить. Создать образ совсем уж жуткого чудовища. Потому что… на самом деле это ведь не совсем так, если быть абсолютно откровенной. Если и причинил Джерт боль, то только естественную. То есть… намеренно не делал… Боже, я даже в собственных мыслях разобраться не могу! Я что, его сейчас оправдываю?! Тогда точно поехала крышей…