Алиса Ростовцева - Даже не думай! (СИ)
— Опытный ты наш, когда только женские уловки успели тебя утомить? — иронично поинтересовалась я.
А Лешка вдруг дерзко взглянул на меня и с наглой улыбочкой спросил.
— А ты сомневаешься, что у меня достаточно опыта?
Я нахмурилась. Никогда не любила таких разговоров на грани флирта и пошлости. Тем более с детьми. И тем более с братом самого Тимура. Я и так сильно сомневаюсь, что приняла правильное решение, согласившись приехать.
Заметив мое мгновенно изменившееся настроение, Лешка улыбнулся уже открыто и, как ни в чем не бывало, предложил:
— Давай партию в бильярд. Ты, надеюсь, играть умеешь?
— Умею, — вздохнула я. — Но давай не сегодня. У меня…
— Голова болит, я понял, — закончил Лешка и перевел свой взгляд на огромный телевизор. Лицо парня вдруг озарилось довольной улыбкой. — А ты когда-нибудь в Play-station играла?
— Да, несколько раз играла у друзей.
— Отлично! Тогда давай в гонки? — глаза Лешки загорелись азартным блеском. Похоже, ребенок собрался самоутвердиться за мой счет.
Мне совсем не хотелось играть. Реальные спортивные болиды куда интереснее виртуальных. Но когда еще я доберусь до настоящей трассы? К тому же, может это не самая плохая идея — утереть нос самоуверенному мальчишке (кто бы его брату помог в этом).
— Давай, — я согласно кивнула. И Лешка, как метеор, с радостным воплем сорвался с дивана, чтобы настроить приставку. Я украдкой зевнула, спрятав лицо в ладонях.
Надеюсь, это будет не очень скучно?
* * *— Я выиграл, выиграл! — Лешка упивался восторгом, как пятилетний ребенок. — Скажи, что я тебя сделал.
— Обойдешься, — возразила я. — До этого я обыграла тебе три раза подряд. А сейчас просто дико устала.
— Но в итоге я же все-таки пришел первым! — парень не собирался сдаваться. Ему, похоже, здорово хотелось, чтобы его похвалили.
— Да, ты молодец. Быстро учишься у лучших, — я показала ему язык и без сил привалилась к спинке дивана.
Играя в Play Station, мы с Лешкой сидели на полу. В азарте следя за стремительным движением машин на экране, я не обращала внимания на неудобства. Зато теперь, когда адреналин схлынул, накатила усталость. Я чувствовала себя разбитой.
— Может еще один круг? — предложил неугомонный парень, пребывая все еще под впечатлением от нашей совместной гонки.
— Нет, с меня на сегодня хватит, — я ответила слишком категорично. И Лешка моментально насторожился.
— Эй, ты в порядке? Голова не болит? — Алексей округлил глаза и постарался проявить заботу так, как умел. Чисто по-Керимовски, кстати.
В памяти всплыло вдруг лицо Тимура, который в самом начале нашего знакомства, классе в пятом то есть, вызвался помочь мне с книгами. Это выглядело примерно так же — очень искренне и очень неуклюже.
— Да, все нормально, — я вяло улыбнулась. — Сейчас на диван только переберусь и…
Закончить я не успела. Лешка метнулся ко мне и, как только я начала возиться на полу, галантно протянул мне руку, помогая подняться. Я с благодарностью схватилась за него.
— Все нормально? — взволнованно поинтересовался Лешка и, пользуясь моментом, обнял меня за плечи.
— Да! Просто давление упало, наверное, — отмахнулась я от нежданной заботы Керимова-младшего.
— Точно? — Лешка помог мне устроиться на диване, поправил подушки, расправил смятую юбку моего сарафана. Откинул с моего лица непослушные длинные пряди, норовящие забраться в глаза. Та-а-ак…
— Может, хватит? — я остановила руку парня в нескольких миллиметров от моих волос. Парень невозмутимо отступил от меня на один шаг. — С прической я сама разберусь.
Керимов-младший невозмутимо пожал плечами.
— Я лишь хотел помочь.
— Спасибо! — я усмехнулась. Взгляд парня уже несколько минут был прикован к моей груди, а мальчишеские ладони до этого уже успели изучить мою обнаженную спину. Если помощь подразумевает такой тесный контакт, то лучше я обойдусь без нее.
Лешка хмыкнул и, наконец, догадался посмотреть мне в глаза. В них явно читался вызов.
— Мисс колючка. Я лишь стараюсь быть вежливым.
— Распускать руки — вежливо? — с усмешкой поинтересовалась у парня.
— Да, брось, я просто…
— Леш. Мне не пятнадцать лет, — я говорила серьезно. Шутки кончились. Если сразу не расставить все точки на «и», я получу массу проблем в дальнейшем. — Еще раз начнешь меня щупать, получишь по фейсу. Тебе ясно?
Лешка прищурился. И улыбнулся фирменной улыбкой Керимовых-младших. Гадко и многообещающе.
— Теперь понято, почему Тимур тебя терпеть не может. К тебе на кривой кобыле не подъедешь.
— Давай без русского фольклора, плиз. Если хочешь привлечь чье-то внимание, веди себя, не как озабоченный придурок, впервые увидевший женское тело.
— А у меня есть шансы, если я начну за тобой ухаживать? Розочки, конфетки, романтика?
Я поморщилась. Похоже, меня снова загоняют в ловушку.
— Ни одного, — все-таки благоразумие ко мне вернулось. Я сказала правду, не видя ни малейшего толка сейчас врать. Тем более ответ был очевиден.
Керимов-младший снова оскалился в улыбке голодного шакала. Думает, что уже победил.
— Тогда какой смысл? Я буду делать то, что хочу, — наглости братцу Тимура не занимать.
— Да, пожалуйста, — я пожала плечами. — Я тебя уже предупредила. Больше повторять не буду. Так что не удивляйся, если в следующий раз я тебе врежу.
— Договорились. Постараюсь избежать твоих кулаков.
Маленький нахал показал мне язык.
— Я иду вниз, принести, тебе что-нибудь попить?
Я задумалась и потом покачала головой.
— Нет, спасибо. Ничего не хочется.
— Ну, ладно.
Лешка остановился у двери, снова окинул меня внимательным взглядом, словно прикидывая, не натворю ли я глупостей, когда останусь одна. Я улыбнулась.
Парень с тяжелым вздохом скрылся в коридоре, пообещав мне вернуться через несколько минут.
* * *Я просыпалась несколько раз, ворочаясь на неудобном диване и устраиваясь удобнее. В какой-то момент мне приснилось, что в полутемной комнате появился подозрительно знакомый чертик. Я не видела его лица, но интуиция подсказала о том, что я знаю застывшего на пороге комнаты мелкого монстра. Он что-то раздраженно прошипел, такое предсказуемо его, что я, успокоенная этим чувством узнавания, улыбнулась. Через мгновение чертик, как и положено чертям, испарился в клубах черного дыма.
Мне еще какое-то время снился ад. Два беса в красных туниках, стоя над клеткой, в которой сидела моя душа, спорили о моей дальнейшей судьбе. Один из них настаивал, что меня надо срочно переводить во второй круг. Ибо грех мой непростителен.
Его товарищ доказывал, что меня надо вернуть обратно. Я попала в ад по ошибке. Потому что еще не умерла.
Их жуткие крики о моем наказании сотрясали весь дом. Я испуганно жалась к прутьям своей клетки и силилась закричать, зовя кого-нибудь на помощь. Но горло пересохло, и я могла только едва слышно сипеть. Не надо!
Я резко распахнула глаза и, первые несколько секунд ошарашено оглядывалась по сторонам, вспоминая, как оказалась в этой комнате. Память возвращалась неохотно. Мысли путались.
Выбираться из-под пледа (кто меня им накрыл?) не хотелось. Если бы не жажда и понимание, что некрасиво разлеживаться в гостях, тем более в гостиной, я бы позволила себе поваляться еще несколько минут. Но будет неприятно, если в комнату сейчас кто-нибудь зайдет (а судя по звукам, доносящимся откуда-то снизу, в доме бушует скандал) и обнаружит меня бодрствующей.
Я вздохнула и принялась подниматься. Осторожно откинула край одеяла и спустила ноги с дивана. Ничего не болело, но чувствовала я себя совсем неблестяще. Как после тяжелой болезни. Вроде, жива и могу даже двигаться без посторонней помощи, но шевелиться не хочется совершенно. Может, стоит позвонить врачу? Не переусердствовала ли я сегодня? Но, чтобы предупредить Керимову о своем состоянии, надо для начала ее найти.
Я приоткрыла дверь, прислушиваясь к тишине, воцарившейся в доме несколько мгновений назад. Совсем недавно я слышала приглушенные голоса, судя по интонациям спорящие о чем-то не очень приятном. А сейчас все резко стихло.
Я постояла несколько секунд в нерешительности, размышляя над тем, стоит ли рисковать и выходить в коридор. И все же, обманутая минутным спокойствием, я решилась добраться до лестницы. Интуиция впервые за несколько дней строптиво молчала.
На втором этаже царило сонное уныние. Я распахнула несколько дверей, заглядывая в комнаты в надежде отыскать Лешку. Почему-то казалось важным поговорить с ним прежде, чем я спущусь вниз.
Напряжение, едва ощутимое с утра, сейчас стало почти невыносимым. Дом был мне чужим. Семья чужой. С каждой минутой, проведенной в этом месте, я чувствовала нарастающее беспокойство и неправильность происходящего.
