Три недели другой жизни 2 (СИ) - Арина Вольцева
Во дворе стояли шум и гвалт, каждый хотел самым первым рассказать ей о новостях в детском доме, о своих достижениях, похвалиться, поплакаться, пожаловаться, спросить… Чуть в сторонке стояла женщина в годах, с улыбкой глядя на детей и Аню, весело возившуюся с ними.
Наконец, дети приметили и Матвея, стоявшего возле машины и боявшегося напугать их своим присутствием. Разом повисла тишина. Ребята во все глаза настороженно разглядывали незнакомого мужчину, так разительно отличавшегося ото всех остальных представителей мужского пола, с которыми они сталкивались в своем мирке: сантехник, плотник да сторож.
Аня, поняв, что дети стушевались и засмущались, выпрямилась и с улыбкой обратилась к детским мордашкам, вопросительно переводившим взгляд с нее на мужа.
— Познакомьтесь, это мой муж, Матвей, — она тепло посмотрела на своего мужчину. — Он тоже захотел с вами познакомиться! И помогал мне выбирать для вас гостинцы, — намекнула жена, чтобы он доставал пакеты.
Спохватившись, Матвей вернулся к машине и стал собирать пакеты, слегка рассыпавшиеся по заднему сидению Лимоники. Нагруженный приличным количеством пластиковых, бумажных и полиэтиленовых пакетов разного размера, он с широкой улыбкой шагнул к детям. Произошла небольшая заминка, а потом одна девочка сделала робкий шаг в его сторону, с любопытством рассматривая пакет. Это будто послужило сигналом, и вся ватага подбежали к Матвею, стараясь погромче назвать свое имя. К радости воспитателя, они не лезли в пакеты, не вели себя некультурно, единственное, что позволяли себе — с любопытством сверкать глазами на яркие пятна, проглядывающие через полупрозрачный материал.
— Проходите в здание, — подошла к ним Полина Андреевна, заведующая детским садиком. — Анечка, как я вам рада, — она тепло обняла жену Матвея.
Было видно, что Аню действительно все знали: все с ней здоровались, называли по имени, дети общались так, будто их последний разговор прервался буквально несколько минут назад, когда она просто за чем-то вышла во двор.
Дети потянули супругов в здание, на ходу рассказывая, какие новости у них появились за последние дни.
— А где Миша с Сашей? — нахмурилась Аня, оглядывая толпу детей, у заведующей.
— Заболели, — сочувственно нахмурилась она. — Подхватили ротовирусную инфекцию, лежат в изоляторе третий день.
— Как они? — ахнула Аня.
— Сейчас уже все хорошо. Но они еще являются переносчиками, поэтому контакт с другими детьми запрещен, — она развела руками.
— А можно я напоследок перед отъездом их навещу? — с надеждой посмотрела Аня на женщину. — В самую последнюю очередь загляну, чтобы потом уже с детьми не контактировать, — видя, что Полина Андреевна сомневается, добавила. — Если они узнают, что я тут была и их не навестила, они сочтут это предательством! — она печально отвела взгляд.
— Хорошо, Анечка, но имейте в виду, эта штука очень заразна! И весьма неприятна. После свидания с мальчишками лучше несколько дней тоже ни с кем не встречаться, так как вы можете стать переносчиком. Подумайте сами, если по вашей вине заболеют чужие дети, — в голове Ани моментально всплыл образ Машиных детей. — Поэтому, я думаю, вы осознаете, как рискуете.
Аня кивнула. Во что бы то ни стало она должна увидеть мальчишек. Пусть даже Матвей не пойдет с ней, она познакомит их в другой раз. А сама посидит с недельку дома, запретит Маше приходить, пока ограничит все общение до телефонных звонков. Тем более ведь можно же выпить сразу противовирусное — как профилактику, — тогда она не заболеет. С этими мыслями она и шла по коридорам детского дома в комнату, где обычно играла и общалась с ребятишками, когда приезжала.
***
Через два часа после приезда Аня со всеми тепло попрощалась, обняв напоследок каждого. Спустя некоторое время после того, как они с Матвеем приехали, дети приняли и его, только старшие все еще с опаской косились иногда, избегая без нужды заговаривать с ним.
Сам же Матвей прочувствовал всю атмосферу, давящую даже на крепкие мужские плечи своей несправедливостью. За что страдают эти дети? Чью вину искупают? За какую жизнь в дальнейшем они расплачиваются сейчас таким горьким авансом? Ему, как человеку очень требовательному, справедливому и сердобольному, было очень тяжело смириться с тем, что так все и должно быть! Будь его воля, он всех бы забрал прямо сейчас!
Аня потихоньку рассказала ему о своей задумке навестить мальчишек. Несмотря на ее уговоры и доводы, Матвей решил идти с супругой.
И вот, когда все слова прощания были произнесены, а обещания, что она приедет в самое ближайшее время, услышаны, Аня с мужем отправились в здание, стоящее в стороне от основного.
— Это лазарет? — спросил Матвей, ступая на шаткое крыльцо.
— Да. В основном здании нет возможности сделать больничный отсек, приходиться поддерживать это, — вздохнула Аня.
Они вошли внутрь, поздоровались с дежурной медсестрой, которую заведующая предупредила о их приходе, переоделись в халаты и бахилы и прошли в указанную палату.
Одинаковые мордашки лежали на соседних подушках, бледные, с серыми кругами под глазами и изможденным взглядом, который сразу же преобразился, когда Аня переступила порог.
— Аня! — в голос прокричали они и бросились к гостье.
— Как здорово, что ты приехала! — кричал Миша.
— Мы так скучали! Где ты так долго была? — на той же ноте выдал Саша.
— Тише, — смеясь, шикнула Аня, присаживаясь на край кровати Саши. — Перебудите всех!
— А тут никого нет, мы одни в лазарете! Все переболели же, а мы самые стойкие оказались! — гордо произнес Саша.
— И теперь приходится тут торчать, — поморщился его близнец. — Но это даже неплохо, не надо разговаривать ночью шепотом и можно днем не спать — никто ж
