Не родной папа (СИ) - Тимофеева Ольга Вячеславовна

Ева поджимает губы и сдерживает улыбку, но уголки губ все равно вверх ползут, а глаза прищуриваются от удовольствия.

Снова приподнимается на носочках моя балеринка и обнимает. “Моя”. Привык уже к ним с Вовкой.

— Иди, накладывай. Я Вовчика одену, спать уложу и приду.

Хоть и устал, но с ним как будто отдыхаю. Отвлекаюсь от работы. Умеет он отвлечь.

Малыш уже стоит на коврике, укутанный кое-как в мое полотенце. На полу мокрые следы, а ведь мог и поскользнуться.

— Вэлмен, привет.

— Привет, Вовчик. — Мою сперва руки, потом промакиваю его полотенцем и вытираю мальчишке голову. — Как у вас тут дела? Что нового? — и заглядываю в глаза, этот мальчишка врать не будет.

— Варвара у нас была. Она такая красивая. Я бы на такой женился.

Снова улыбаюсь. То ли маленькому жениху, то ли тому, как Варе повезло. Она не может, не нравится. Но я помню ее еще девчонкой восьмилетней. Егор, ее брат, всегда брал младшую сестру с собой. Сначала злило, что с нами везде девчонка таскается, но потом привыкли. К коленкам ее подорожники прикладывал, на ней учился делать искусственное дыхание, после этого, кстати, понял, что она мне как сестра.

— Вэлмен, а ты уверен, что Артемида нас не съест? — Вова вырывает из мыслей.

— Уверен, а к чему вопрос?

— Я сегодня передачу про них смотрел. У тети одной жил питон. — Вовка так увлеченно рассказывает, что сам проникаюсь историей и одеваю на ходу. — Потом этот питон однажды перестал есть. Три месяца не ел, представляешь? — Киваю и слушаю дальше. — Потом его врачу показали, проверяли-проверяли, оказался здоров.

— Да? Очень интересно. И чем закончилось?

— Оказалось, что этот питон спал с тетей и ждал момент, чтобы съесть хозяйку. Он хотел проглотить ее, поэтому не ел. Думал у него будет пирушка.

— Хм, — усмехаюсь в ответ и еще раз вытираю Вове голову насухо. — Питон этот не дурак был. Я не знал такого, поэтому давай не будем рисковать и без меня открывать, хорошо? — Соглашается и кивает, я подхватываю мальчишку на руки и разворачиваюсь к двери. Но торможу. — И давай не будем Еве рассказывать про этот случай, окей? Я немного волнуюсь за твою сестру. Она такая впечатлительная. Еще и вкусная, наверное.

— Ты целовался с ней, тебе виднее, — беспечно отвечает пацан, а мои глаза вверх ползут. Надо бы поаккуратней нам с Евой.

Укладываю Вовку в кровать, прикрываю дверь и иду на кухню. На столе уже ароматный ужин. Кажется, что Ева, даже если простой хлеб на тарелку положит, он тоже вкусный будет.

Голодный такой, что и не спрашиваю пока ничего, не разговариваю. Сажусь и ем молча. Вкусно обалденно.

В вопросах отношений и доверия у Евы, конечно, большие проблемы, но как хозяйка в доме она меня удивляет. Очень удивляет. Она вроде ничего и не сделала такого, типа дорогого ремонта и перестановки, но с ней на кухне как-то уютно. Место, куда хочется возвращаться. Тут всегда чисто, убрано, что-то поменяло свои места, переехало, но меня не напрягает. Хотя я и люблю, чтобы все было на своих местах. Но кухню отдаю в ее распоряжение. Почему-то кажется, что тут она себя спокойно чувствует.

А может потому, что тут ножи есть.

По себя усмехаюсь.

Ева моет посуду, насухо протирает, но больше смахивает на желание потянуть время. Надо срочно что-то делать с ее комплексом "мало рассказывать". Обо всем. О своих страхах, и переживаниях, о нас. Поверхностно конечно отвечает, но что там, в глубине не понятно. Почему так реагирует?

— Спасибо, очень вкусно, — опускаю тарелку в раковину и застываю за ее спиной.

— Это Варя готовила.

— Да ладно, она так не умеет, — подкалываю Еву, потому что о способностях Вари я-то знаю.

— Под моим руководством.

— В это еще поверю. — Ева включает воду и берет губку, чтобы помыть тарелку за мной. Я останавливаю. К себе разворачиваю. — Потом.

Приподнимаю подбородок. Девушка носом втягивает воздух, делает долгий выдох, успокаивается. Нащупывает полотенце и вытирает руки.

Решается поднять наконец глаза. Плакала опять.

В них столько всего, что не знаю, за что ухватиться, чтобы понять, в чем проблема.

— Ева, я врач. Я лечу людей. И женщин, и мужчин. Не гинеколог, конечно, но делаю операции на разных частях тела. И со мной женщины работают. Медсестры. Врачи. Ты должна это понимать и не ревновать. Есть работа, есть личное. Я не смешиваю это. — Кивает. Вроде понимает, но надо время подумать об этом и осознать.

— Что с лицом?

— Хулиганы на девушку напали, заступился, а потом как-то так вывернули, что это я завязал драку. Пришлось поехать и показания давать. — Смотрит не моргая. — Уже все нормально. Успокаивайся. Я может резок был, но заметь, сам позвонил и предупредил. — Слегка кивает. Понимает все, но все равно как будто недосказанность какая-то. Выяснить надо до конца. И сейчас же — Или что-то еще случилось, пока меня не было?

— Нет, — отвечает сразу, — просто все наложилось. Ты задержался, пришел поздно, ссадина эта. Я уже надумала всего.

— Я ж тебе утром говорил, что я не вру. Никогда бы не стал изменять. Иди сюда, — обнимаю ее.

Не стал изменять. Никогда и не говорили о нас. Наверное, пора уже. Ева сама не начнет, я старше очередной раз надо на себя брать ответственность.

Губы ее чувствую на своей шее. Смелее становится. Целует сама.

Это мне нравится. Пусть несмело так, аккуратно. Боится, что оттолкну.

Научишь и сделаешь такую, как хочется тебе.

Слова мамы всплывают в памяти. И я с ней согласен.

— Устал капец. В душ и спать.

— Я тебя подожду.

— Тогда я быстро. — Подмигиваю ей и скрываюсь в душе.

Глава 20. Ева

Потягиваюсь в постели. Пять минут до звонка будильника. Переворачиваюсь на бок. Валера рядом, глаза закрыты еще. Лицо расслабленное. А у меня мысли в голове разные туда-сюда.

А если бы я тогда сбежала и оставила Вовку с ним? А если бы Валера тогда за мной не побежал и не догнал? А если бы мы никогда не познакомились?

Не было бы сейчас нас. Не было бы этой ночи. Не было ничего.

Что ему снится интересно? Какие-нибудь операции или пациенты? Или пациентки? Неприятно думать, что он видит других женщин раздетыми, оперирует их. Понимаю, что это его работа, но хочу, чтобы на меня только смотрел, чтобы меня только касался.

Ссадина эта на лице, Олег не обманул вчера. Уверена, это первое его предупреждение. О том, чем занимается отчим, я толком не знаю. Пару раз видела его у подъезда с каким-то мужиками, похожими больше на уголовников, чем на приличных людей.

Так просто же. Глаза закрыть и рассказать ему. Почему к нему пришла, зачем, что делать теперь? Он может и поверит, а может и нет. Расскажу сейчас Валере все, он потом другу своему из прокуратуры. Как вспомню, так передергивает. Взгляд такой цепкий, кошачий. Как будто гипнотизирует и мысли читает. Перевернет потом все так, что я виновата во всем.

Найти бы этот блокнот, тихо отдать. Может, отчим отстанет от нас? Пусть занимается своими делами.

— Не спишь? — Валера просыпается под моим взглядом.

Прости.

— Да, нога ноет. Может, там что-то не так?

— У тебя там рана. Может болеть. — Объясняет, а мне надо в больницу попасть сегодня.

— Я вчера ступала немного уже, может поэтому.

— Я же говорил, что рано, Ева.

— Прости, может, съездим в клинику, посмотришь?

— Не планировал сегодня. — Еще один минус из спокойной жизни.

— А что делать, если сильно разболится?

— Хорошо, давай посмотрим.

— В клинике?

— Я и дома могу.

— А как потом перевязывать будешь? Тут же нет ничего подходящего.

— Хорошо, давай съездим, только надо ехать раньше, чтобы до основного приема тебя посмотреть.

— Я буду готова через десять минут.

— У меня сегодня несколько плановых операций, я тебя сразу не смогу отвезти домой.

— Я подожду или такси вызову.

Пока рука под одеялом, перекрещиваю пальцы. Только бы мои мысли не прочитал и не понял ничего. Найти блокнот, отдать. Потом уже, пока отчим будет играться с найденной игрушкой и отвлечется от меня, написать заявление и спрятаться.