С Тобой, Без Тебя (СИ) - "Mut-Em-Enet"

— Маш, разберётесь, набери меня, скажи, что ты жива и здорова, а то я места себе не найду.

Алекс уже на подъезде, и она уходит.

Я запираю за ней дверь. И вставляю ключ в замок, чтобы наверняка.

Мне уже совсем нечего терять, я потеряла надежду на счастье. Ложь превратила мое будущее в дым. А тот, кого я боготворила — хуже самого дьявола.

Через буквально 5 минут в дверь вначале звонят, а потом стучат. Потом пробуют открывать ключом.

— Уходи! — кричу я.

— Нет, впусти меня и дай объяснить… Да это мой ребенок. Но все не так, как ты думаешь!

— Тебе не все равно, что я уже думаю! Убирайся прочь из моей жизни!

Он начинает что-то говорить за дверью, но я не слышу, боль оглушила меня и парализовала.

— Если ты не уйдешь, я вскрою себе вены, — задыхаюсь, сердце перестает биться.

Я чувствую приступ удушья, я пропадаю…

Очнулась уже больнице. Не могу пошевелится, в вене трубка. Но рядом мама, и мне вдруг так тепло становится.

— Машенька, — на глазах у мамы слезы — ты нас так напугала.

Я не могу пошевелить языком.

— Если бы Алекс не выломал дверь — я не знаю, что бы было.

— Где он? — я еле шевелю губами.

— Он тут, уже трое суток не спал, все ждал пока ты очнёшься, он тебя и вправду очень любит. И что бы там не произошло…

— Мам, не надо, я не хочу его видеть!

В палату входит доктор:

— Ну напугали Вы всех, Мария Ивановна, слышал, что невесты волнуются, но не до сердечного же приступа.

— Что? — я не могу понять, о чем это он.

— Маша, у тебя был сильнейший сердечный приступ, вообще думали инсульт, — вступает в разговор мама.

Ну еще бы! Сердечный приступ! Мое кровоточащее сердце сдалось.

— Сейчас Вы уже в норме, прокапаетесь и сможете вернуться к нормальной жизни недельки эдак через две-три. Будете жить долго и счастливо!

Ну да!

Доктор уходит и палату входит Алекс. Он осунулся, щеки еще больше впали.

Мое сердце сжалось.

— УХОДИ! — я не могу не кричать, не даже нормально говорить

— Машенька, — он гладит меня по щеке, — ну что ты!

— Уходи! — я начинаю плакать, — уходи, я тебя прошу!!! Ты хочешь, чтобы я умерла???

Мама бочком выходит из палаты.

— Не хотел причинить тебе боль, никогда не хотел…

— И тем ни менее! Если ты меня, — запинаюсь, — хоть немножечко любишь — пожалуйста, исчезни из моей жизни навсегда…

У него в глазах слезы:

— И не немножечко…Ты действительно этого хочешь?

— Да, — я почти шепчу, — уходи, мне не нужны объяснения, я не хочу, чтобы мне стало еще хуже. Мне надо выжить ради Лизы и ради себя. Ты отравил мою жизнь, так не забирай ее совсем. Будь мужчиной — уходи!

Не могу сдержать слезы.

В последний раз смотрю в его глаза — такие серые и глубокие, в глаза, в которых стоят слезы.

Он наклоняется и целует мои губы с соленым привкусом слез.

Потом еще раз смотрит на меня, разворачивается и молча уходит.

Я реву уже в голос, не могу остановится…

***

Через три недели возвращаюсь домой: тут пусто и стерильно. Никаких следов Алекса. Новая входная дверь! Лиза бегает, рада, что я вернулась, мама хлопочет на кухне.

Смотрю в зеркало — я бледная тень себя прежней.

Складываю выписку и вдруг замечаю на листке из больницы — «Срыв беременности, приблизительный срок 4 недели». Бегу к маме, протягивая листок:

— Это правда?

— Маша, прости, беременность не удалось сохранить…

Мне снова становится душно. Я опираюсь на столешницу:

— Ничего, и это тоже я переживу…

Дорогие читатели, делаю вынужденный перерыв до воскресения! Это еще не вся история…

Отставляю немного прекрасной музыки для настроения — Metallica — Nothing Else Matters

21. Новость? Нет! Шанс!

Если человек встает после падения — это не физика. Это характер.

Майк Тайсон

Спустя 6 лет…

— Мария Ивановна, Мария Ивановна, — окликает меня новый офис-менеджер Ларочка, — Вы не забыли, что сегодня у Вас конференц-звонок с Лондоном, всю редколлегию собирают, важные новости, я там Вам накинула в календаре…

— Спасибо, Лара. Я не забыла и буду вовремя.

Я опускаюсь на свое кресло, кресло главного редактора моего издательства. Вот уже год я занимаю это должность.

Год назад наше издательство стало частью международной группы с головным офисом в Лондоне. И Мишу Боярского перевели именно туда. Он не мог сделать ничего лучше, чем рекомендовать меня как свою замену. 6 лет я очень много работала с авторами и чаще всего начинала все с нуля.

Целый год после сердечного приступа я сотрудничала непосредственно с Сашей Блоком и Верочкой: мы прошли сложный путь: от неприятия критиков до безусловной любви читателей. Иностранная пресса взорвалась восторгом, когда книгу Саши была издана на 25 языках, и даже гнев критиков сменился на милость. Мы год кочевали вначале по нашей стране, а потом плавно перебрались в Европу и Америку. Устраивали интервью и автографсессии, публичные чтения его книги. Добивались промо на телевидении. Работа меня спасла и дала возможность вырваться из эмоционального вакуума, в котором я находилась.

Новость, о которой давно шептались в кулуарах нашего издательства для меня таковой не являлась. Я уже знала, что международную издательскую группу с головным офисом в Лондоне поглотила неумолимая «Искра Паблишинг» — транснациональный холдинг с офисами в 56 странах мира. От одного упоминания от «Искра Паблишинг» меня до сих пор бросало в дрожь, ведь в свою очередь это компанию входила в небезызвестную «Искра Корпорейшен», созданную некогда мои бывшим, я бы даже сказала, бывшим-бывшим мужем.

Если Вы спросите, как я жила эти 6 лет, я отвечу — насыщенно! Как у любого человека, в моей жизни было много перемен: росла моя дочь, менялись обстоятельства, статусы, квартиры и машины, менялась я. Стала ли я сильнее? Однозначно да!

Как сейчас помню: через две недели после моей выписки 6 лет назад на пороге моей квартиры появился адвокат Алекса.

— Госпожа Искра, — обратился он, ко мне, — я пришел от имени своего клиента обсудить вопросы совместной опеки над Вашей дочерью. Мой клиент предлагает заключить соглашение!

— Я не Искра, у меня совершенно другая фамилия, но давайте опустим этот факт, — сколько у меня есть времени, чтобы рассмотреть соглашение?

Мой воспаленный мозг уже нарисовал картины суда, на котором у меня забирают опеку над дочерью…

— Решение Вы должны принять сегодня, мой клиент настаивает на этом…

— Мне все равно, на чем настаивает Ваш клиент, я законный опекун и мать Лизы и…

— Мария, можно мне Вас так называть?

— Валяйте, — мне уже было все равно.

— Я останусь тут до тех пор, пока мы не уладим с Вами все дела!

— Ну…

И он подсунул мне соглашение. В нем говорилось о сумме алиментов, которая мне показалась непомерно большой.

— Мне не нужны его деньги, — взъерепенилась я.

— Зато они нужны будут Вашей дочери. Вы представляете, какие возможности откроются: лучшие школы, дорогие хобби вроде конного спорта или бальных танцев, путешествия и т. д. Я настоятельно прошу Вас не отказываться от материального содержания для нее.

В словах адвоката был смысл, и я молча стала читать дальше.

Далее шла речь, что отец имеет право постоянно общаться с дочерью и видеться в удобное для обеих сторон время, если он посещает нашу страну. Также ему будет разрешено забирать Лизу дважды в год к себе. И опять мое воображение нарисовало страшные картины: оправив один раз ребенка в Нью-Йорк, я ее уже не увижу.

— Ничего личного, но у Вашего клиента завышенные требования…

— Поверьте, Мария, они вполне законны при совместной опеке.

— Хорошо, допустим я согласна, — немного напряглася, — давайте начистоту — в чем подвох?

— Да не в чем, но прошу дочитайте соглашение до конца.

И тут я прямо бровь приподняла от удивления: дальше шел пункт, который говорил о том, что мне необходимо пройти обследование в кардиологическом центре в Германии и случае необходимости пройти курс лечения у кардиолога, при том все издержки будут покрыты в полном объеме, включая переезд в обе стороны.