Оправданный риск (ЛП) - Лесли Дж. Л.

— Кто? — требую я.

— Бишоп, и не волнуйся. Он никогда не станет вмешиваться в твою повседневную жизнь. Он, как и мы, просто хочет убедиться, что ты в безопасности. Ты находишься в огороженном здании, поэтому мы сомневаемся, что кто-то может войти туда, но мы принимаем меры предосторожности на всякий случай.

— Он был там вчера вечером?

Джейк качает головой.

— Я сказал ему, что сам за тобой присмотрю, и он обрадовался, что может отдохнуть.

Я кладу вилку и вздыхаю.

— Всё это уже чересчур, — признаю я. — Я имею в виду, что за мной кто-то наблюдает. Ты не можешь оставлять меня в неведении. Он вторгается в мою личную жизнь.

— Мы считали, что это клубные дела, и мы не говорим ни с кем за пределами клуба о своих делах, — объясняет Джейк. — Ты не единственный человек, которого мы защищаем.

Я протягиваю руку через стол и слегка касаюсь кончиками пальцев его руки. Мне нужно утешение, пусть даже ненадолго.

— Я хочу быть с тобой, Джейк, — говорю я ему. — Я хочу принять эту новую жизнь, которую ты создал для себя, но для этого мне нужно, чтобы ты рассказал мне о «Королевских ублюдках». О пробегах, о том, что вы доставляете и забираете. Мне нужно знать эти вещи.

Я почти затаила дыхание, ожидая его ответа, не уверенная, скажет ли он мне что-нибудь или полностью от меня откажется. Он проводит большим пальцем по моей руке, и я жажду более глубокого прикосновения.

— Ладно, я расскажу тебе всё, что смогу.

Глава 22

Джейк

Я хочу взять Скайлар за руку, как-то успокоить её, что человек, которым я являюсь сегодня, всё тот же Джейк, в которого она влюбилась. Что ей нечего бояться байкеров и того образа жизни, который я для себя создал.

Но это не совсем так.

Я уже не тот человек, каким был раньше. Будучи частью этого клуба, я делал вещи, которые никогда не думал, что буду делать. Так что, если меня поймают, то посадят надолго или ещё хуже. Если меня поймают не те люди, меня убьют. Сможет ли она справиться с тем, чтобы быть со мной и знать это? Однажды утром я могу уйти и никогда не вернуться домой. Возможно, ей даже никогда не расскажут всей правды о том, что происходит со мной. Клубные дела и всё такое. Хочу ли я, чтобы она прошла через это?

— Я не могу рассказать тебе всё, но я расскажу тебе всё, что смогу.

— Думаю, я справлюсь. Элли сказала мне, что тоже не знает всех подробностей о пробегах.

Я чуть не закатываю глаза. Мне действительно нравится Элли, но я чертовски хочу, чтобы они двое не сплетничали о клубе таким образом. Элли не чья-то старуха, а если бы и была, то тоже не знала бы всего.

— И я никогда не смогу рассказать тебе все подробности о том, чем мы занимаемся, Скайлар, — честно признаюсь я. — Мы делаем много хорошего для города, но мы делаем и другие вещи, которые некоторые могут не одобрять. Никогда не спрашивай, что я делаю и чем занимаюсь. Если я хочу, чтобы ты знала, я тебе расскажу. Вот так оно и есть.

— Я могу попытаться принять это. Мой брат привел тебя сюда, не так ли? Он сам так сказал.

— Хантер позвонил мне в ту ночь, когда мы были вместе. Я знал, где он, и, признаюсь, был разочарован тем, что он не вернулся домой. Скайлар, ты должна знать, он ушёл, чтобы присоединиться к «ублюдкам», чтобы защитить тебя и твоего отца. Карточный долг твоего отца вышел из-под контроля, и за ним охотились плохие люди. Ты бы попала под перекрёстный огонь. Хантер справился с этим, как только дал клятву клубу. Когда он позвонил мне, я, честно говоря, понятия не имел, что он собирается попросить меня тоже вступить в клуб. Я сдался и ушёл.

По выражению её лица я могу сказать, что она догадывалась обо всём этом. Я бы не бросил её, ни ради кого другого. В то время я был обязан Хантеру жизнью. Я не могу вернуться и изменить своё решение, и я не уверен, что хочу этого.

— Я пришёл и дал клятву «ублюдкам», а это значит, что я стал проспектом. Вот кто такие Дэш и Манси. Манси, вероятно, вот-вот получит свой патч. На его бейдже больше не будет написано «проспект».

— А что такое проспект?

— Проще говоря, это тот, кто пока не заслужил своего патча, своего имени. Большую часть времени они делают дерьмовую работу, всё, что угодно, чтобы доказать, что они верны и заслуживают того, чтобы их взяли в клуб. Это заняло некоторое время, но я заработал свой патч.

— Так вот почему вы все носите одинаковые кожаные жилеты?

Я киваю.

— По ним видно нашу принадлежность именно этому клубу и то, чем каждый из нас занимается в клубе. Твой брат — сержант по вооружению. Я силовик. У всех нас есть свои особые роли, которые мы выполняем, чтобы поддерживать клуб в порядке.

— Я не понимаю, — говорит она. — Что такое сержант по вооружению? Силовик?

— Хантер в основном отвечает за безопасность клуба. Именно он следит за тем, чтобы правила соблюдались, а приказы выполнялись. Что касается меня, то я забочусь о том, чтобы клуб и его члены были защищены. Ты знаешь, что Мейсон — наш президент, поэтому он устанавливает правила и в значительной степени имеет решающее слово во всём, что делает клуб. Когда мы проводим совещание в церкви, что равносильно клубному собранию, он отвечает за это, и именно тогда мы проведём официальное голосование, давать ли патч Манси. Мы голосуем за всё, по каждому вопросу, как клуб. Ты ещё не знакома с Карсоном, но он вице-президент и отвечает за всё, если Мейсон недееспособен по какой-либо причине.

— Ладно, думаю, что понимаю теперь, но я не понимаю причины некоторых ваших правил. Ну, в основном одно правило.

— У нас много правил, Скайлар. Прежде всего, мы не обсуждаем клубные дела ни с кем за пределами клуба. Я не могу рассказать тебе о том, что мы делаем или что мы сделали. Это для твоей и нашей безопасности. Другие отделения клуба в разных городах и Штатах могут иметь разные правила, но большинство из них одинаковы. У нас один кодекс. Мы защищаем клуб любой ценой, это наша семья. Мы ему верны, и этот патч — большая честь. Мейсон и другие бывшие президенты, и основатели «ублюдков» создали правила и кодекс для клуба, и не имеет значения, если мы не согласны с ними, мы должны их соблюдать, или мы потеряем наш патч.

— А если ты потеряешь свой патч, то вылетишь из клуба? — хмурится она, понимая последствия нарушения правил.

— Да, и это может быть не единственным следствием. Клуб будет голосовать за последствия нарушения правил. Правило о том, чтобы не связываться с членами семьи друг друга, сводится к минимуму клубных распрей. Если я буду с тобой и трахну тебя, Хантер разозлится, и у нас будут проблемы друг с другом, что вызовет проблемы в клубе. Его доверие ко мне будет нарушено, а без доверия трудно быть семьёй.

— Но что, если он будет не против, чтобы мы были вместе? В правилах что-нибудь об этом говорится?

— Правило гласит, что член клуба должен дать явное согласие на то, чтобы другой член был с его семьёй. Если он этого не сделает, отношения не состоятся.

— Хорошо, но что, если он это сделает? — снова спрашивает она.

— Если так, то это означает, что он принимает любые последствия наших отношений и не будет искать возмездия. Клуб ещё должен поставить это на голосование.

— Звучит просто, — весело говорит она.

— Если бы всё было просто, это происходило бы постоянно. Скайлар, такого практически не бывает. Редко кто готов рисковать клубным отношением и патчем. Ты не совсем понимаешь, что поставлено на карту.

— Нет, наверное, нет, потому что для меня это звучит так же просто, как поговорить с братом и получить его одобрение.

Я усмехаюсь и качаю головой. Она протягивает руку и касается меня.

— Я могу поговорить с братом, и мы сможем пройти мимо этого правила.

— Ты не можешь спросить его, — говорю я. — Я должен быть тем, кто получит его одобрение, и это не просто, иначе это будет происходить всё время. Я должен думать о будущем клуба и о том, как наши взаимоотношения будут влиять на него.