Только (не) трогать (СИ) - Вейден Лана

«Зачем накупили столько еды? Мне это не надо!!!!!! Заберите!!!!!»

В ответ, конечно, молчание, хотя я вижу: он всё прекрасно прочитал.

Какой всё-таки тяжелый человек! И что теперь делать — не выбрасывать же? Бабушка говорила, что выбрасывать еду — большой грех. Но можно отдать Марине. Хотя… сплетен после этого станет еще больше.

Так ничего и не придумав, достаю из холодильника творог и фрукты.

Завтракаю, а потом ложусь в постель, потому что снова чувствую слабость.

Пожалуй, посплю немного. А потом уберу в квартире и решу, как действовать дальше.

Открываю глаза — и вижу солнечные блики на потолке. «All by myself…» доносится с улицы.

На душе — удивительно спокойно, но я знаю: это — обманчивое спокойствие.

Глубокий вдох. Поднимаюсь с кровати, иду на кухню, открываю форточку, завариваю чай. Забравшись на стул с ногами, смотрю, как в прозрачном чайнике раскрываются листики мяты и наслаждаюсь запахом свежести.

Как же выведать у Майера хоть что-то о Богдане? Хочется, чтоб мои лишения в поездке были не напрасны. Но надеяться, что Марк, к примёру, там напьётся и внезапно станет разговорчивым, не стоит: говорят, он ведёт здоровый образ жизни. Судя по тому, что приоткрылось утром под майкой — истинная правда. Во всяком случае, в спортзал он точно ходит.

Так что придётся просто ловить удобный момент и пытаться его разговорить.

Пока остывает чай, решаю посмотреть ролики о Франкфуртской книжной ярмарке и вскоре понимаю — зря я выкинула бабушкины успокоительные, теперь они бы пригодились. Людей в павильонах столько, что я и в страшном сне представить не могла. Но придётся мне и через это пройти.

Чтоб немного отвлечься, достаю из шкафа рюкзак-трансформер. Может, выглядит он не совсем по-взрослому: сиреневый с мелкими белыми цветочками, зато новый и очень удобный. Можно носить на спине или использовать как чемодан (есть выдвижная ручка и колёсики). С ним и поеду.

Вернувшись на кухню, пью чай, а потом убираю в квартире. После готовлю еду, обедаю, стираю одежду, составляю список для поездки — день пролетает незаметно.

Вечером вспоминаю: Майер просил прислать сообщение. Что б ему написать?

«Я живая», — думаю, так сойдёт.

«ОК», — приходит в ответ.

Ну что ж, замечательно пообщались. Укрываюсь одеялом с головой и моментально засыпаю.

Следующий день тоже проходит быстро — я только ем и сплю. А во вторник всё-таки решаю появиться на работе, тем более, что Лиза тоже должна выйти из отпуска.

Приезжаю в издательство раньше всех. Включаю компьютер и внезапно задумываюсь: а что скажут о нашей с Майером поездке сотрудники? Почему-то эта мысль приходит в голову только сейчас.

Я ни разу не слышала, чтоб он с кем-то ездил в командировки. Конечно же, пойдут сплетни. А если сплетни дойдут до Богдана? А вдруг Майер и затеял это для того, чтоб меня опозорить, а я по глупости попалась в ловушку?

Становится жарко.

С другой стороны — что мне остаётся делать? Думаю, даже при самом худшем раскладе я смогу всё объяснить Богдану. А остальные… может, этих людей я потом и не увижу никогда. Успокаивая себя такими размышлениями, начинаю работать.

Вскоре появляется Лиза — в темно-зеленом платье и с красным лицом. Объясняет, что лицо красное не потому, что она обгорела, а «просто очень хотелось попробовать тот новый крем с кислотами, что хвалила Маша».

Настроение у Лизы прекрасное: она болтает, не умолкая. Теперь я знаю, что Новый год на Бали называется Ньепи, или День Тишины. В это время нельзя покидать дома, разговаривать, работать, развлекаться, включать свет, потому что только так можно заставить демонов поверить, что на острове никого нет.

Пока я раздумываю, что мне делать с этим знанием, приезжает Майер. Увидев меня, хмурится. Заходит в кабинет, и через пару секунд я получаю сообщение:

«Почему ты пришла?»

«Потому что прекрасно себя чувствую».

Конечно, это только часть правды. Я действительно чувствую себя лучше, но вышла потому, что всё-таки боюсь пропустить что-нибудь важное.

«Загранпаспорт взяла?»

«Да. И российский тоже».

«Задержаться после работы можешь?»

Интересно, что всё это означает?

«Конечно».

«Хорошо. Зайдешь ко мне, когда я тебя вызову».

Гм… не знаю, что и думать. Жду наступления вечера.

В половине седьмого, когда все сотрудники расходятся, в офисе появляется высокий парень в черном костюме с чемоданом в руках. Он поднимается к Майеру, и я тут же получаю сообщение:

«Зайди, София. Прихвати оба паспорта».

Я поднимаюсь на второй этаж и захожу в кабинет Марка. Чемодан, что был у парня в руках, теперь открыт и стоит на столе. Внутри — какой-то прибор.

Всё происходит за считанные минуты. Меня усаживают на стул, фотографируют, просят приложить пальцы к прибору (догадываюсь, что это — мобильная биометрия) и подписать документы (надеюсь, я только что не переписала на кого-нибудь свою квартиру?).

Затем парень забирает мой загранпаспорт и уходит, а мы с Майером остаёмся вдвоём.

— Ты тоже можешь идти. Или тебя подвезти?

— Э-э… нет, спасибо. Просто хотела спросить… узнать… — всё-таки я решаюсь прояснить больной вопрос.

— Что узнать? — кажется, Майер раздражён. — София, не тяни время, мы и так задержались.

— Наша поездка… я должна это как-то… объяснять… коллегам?

— Дело твоё. Как видишь, я вызвал сотрудника визового центра в то время, когда здесь никого нет. То есть я не собираюсь это афишировать, но и скрывать не собираюсь. Всё зависит от тебя: хочешь кому-то сказать — говори, не хочешь — не говори.

— Но Лиза… я ведь должна объяснить ей своё отсутствие.

— Нас не будет всего пару дней. Думаю, при желании сможешь что-нибудь придумать.

Чувствую облегчение.

— Хорошо. До свидания.

Поднимаюсь со стула и выхожу из кабинета. Спустившись вниз, иду в туалет на первом этаже — после биометрии руки надо помыть обязательно! Подхожу к умывальнику и вздрагиваю от громкого щелчка за спиной.

Милана! Незаметно зашла за мной и закрыла дверь на защелку. Откуда она взялась? Я была уверена, что в офисе уже никого нет. Но что за странное поведение? Сердце начинает колотиться.

— Что…?

— Тсс… — она прикладывает палец к губам и подходит ближе. — Не нужно шуметь, София! Иначе будет хуже.

Я замечаю, как сильно блестят её глаза: прямо как у бабушки во время приступов. А этот тошнотворный запах — задохнуться можно!

Делаю шаг назад. Милана кривится.

— Знаешь, а я реально хотела с тобой по-хорошему. Но сейчас очевидно — по-хорошему ты не понимаешь. Ладно, объясню иначе: хватит вертеть хвостом перед Майером.

Что? У меня вырывается смешок. Ну а как удержаться, если я в жизни ничего нелепее не слышала.

- Что за бред?

— Вот только не прикидывайся овцой! Думаешь, непонятно, зачем ты шастаешь к нему в кабинет? Теперь говорю прямо: я устроилась сюда только из-за Марка. И я выйду за него замуж — чего бы это ни стоило. Так что не стой у меня на пути, София.

Она явно не в себе! Но мне совсем не страшно, даже наоборот. Милана решила выйти замуж за Майера и считает меня соперницей — что может быть смешнее?

— Э-э… скажи, а ты на всех кидаешься, кто к нему заходит?

— Повторяю еще раз — не прикидывайся. Ты прекрасно знаешь, что самая смазливая здесь. Это не считая Уваровой, но она уже старая, а потому не в счёт. Но тебя я предупреждаю — увижу на втором этаже, да ещё и после работы, — будет не смешно. И не вздумай трепать языком об этом разговоре.

— Иначе что? — я не перестаю усмехаться: пусть не думает, что смогла меня напугать.

— Иначе сильно пожалеешь. Очень сильно. Я тебя предупредила.

Сжав губы, она открывает дверь и уходит так же бесшумно, как и появилась.

Я мою руки, а когда возвращаюсь на своё место, в офисе уже никого нет.

Надеваю плащ и выхожу на улицу.