Всего одна ночь... (СИ) - Грэй Дана

Но разве сейчас это имело значение? В конце концов, ситуация была именно такой. Даже если я наконец пойму, насколько действительно одинока я была в этом мире, это ничего не значит. Ситуация оставалась прежней. Я осталась той же самой. Все было по-прежнему. А может быть, так оно и лучше.

Позже, в тот же день, ко мне зашел Уэйн. Он ничего не сказал, когда я открыла дверь и впустила его; он просто взял меня на руки и отнес в спальню. Только потом, когда я лежала обнаженная рядом с ним он наконец заговорил.

— Не обращай внимания на то, что они все говорят.

Я повернула к нему голову.

— Они и с тобой разговаривали?

Глядя на меня своими серебристыми глазами, он кивнул.

— Стас, Эмма, Василий — никто из них тебя не знает. Совсем.

— А ты знаешь? — Спросила я из чистого любопытства.

Его рука внезапно убрала с моего лица несколько выбившихся волосков.

— Я знаю, — сказал он мягко, его глаза изучали мое лицо, — во всяком случае, я знаю больше, чем они. Теперь я знаю, что ты на самом деле не социопат. Я знаю, что у тебя есть чувства. Но в твоем случае ты просто чувствуешь эти чувства и выражаешь их иначе, чем большинство. Я же тебя знаю. И кроме того, — он слегка усмехнулся, — Ты уже все поняла, когда мы впервые встретились.

Он был прав, и я тоже. Но это было потому, что он был легко читаем, и его тип личности был только степенью другой части меня. В то время как я была прямолинейна и честна, он был таким же, только в более легкомысленном смысле. Однако под этой беззаботной шарадой он был напряженным, злым и, возможно, даже немного жестоким. Он был другим типом меня, но в то же время похожим.

— Я теперь знаменитость, — сказала я ему и полностью повернулась к нему. — Мое лицо повсюду, как твоя таинственная девушка.

Он обнял меня за талию и притянул ближе, так что я оказалась прижатой к нему. — Никакой тайны, — сказал он, — Ты моя девочка.

Я приподняла бровь.

— Мы всего лишь спим вместе.

— Нет, — удивил он меня, прижавшись своим лбом к моему. — Я хочу большего.

Это заставило меня замереть.

— Да нет же, — ошеломленно выпалила я.

— Да, хочу, — настаивал он, и глаза его загорелись так ярко, что у меня по коже побежали мурашки. — Секс с тобой-это лучшее, что у меня когда-либо было. Вывести свои эмоции наружу — это одна из самых больших и интригующих задач, с которыми я когда-либо сталкивался. Я хочу большего, — его лицо было абсолютно серьезным, — я хочу, чтобы ты действительно была моей женщиной.

Я молча смотрела на него несколько мгновений, пока оправлялась от своего первоначального шока.

— А что изменится, если я стану твоей женщиной? — Мне было интересно узнать.

Он пожал плечами.

— Просто формальность, наверное. Да, и тебе придется сопровождать меня на публичные выступления, премьеры и все такое прочее.

— То есть, я просто буду твоей постоянной спутницей?

— Ну, если для тебя это звучит так, то да.

Его глаза не выдавали ничего, кроме его ясных намерений.

— У меня не было мужчины с тех пор, как я рассталась с Русланом, — сказала я ему. — Я встречалась с несколькими парнями, но это все. Мне нужно знать, стоит ли это моего времени.

— Думай об этом, как о том, что мы делаем сейчас, только более уверенно, — ухмыльнулся он, словно волк, демонстрирующий зубы, чтобы запугать свою добычу.

— Это также означает, что я буду предана тебе, — заметила я, больше для себя, чем для него.

Но он все равно ответил на мой невысказанный вопрос.

— Ты же сейчас не спишь ни с кем другим, правда?

— Можешь не волноваться, — пожала я плечами. — Давай попробуем, если ты так хочешь.

— А как насчет того, что ты хочешь? — он пристально посмотрел на меня.

— На самом деле я не возражаю, — сказала я, — будь то секс по-дружбе или отношения, название не имеет значения. Я согласна.

— Ты не ответила на мой вопрос, — сказал он, и улыбка его погасла. — Это то, чего ты хочешь?

Я отвела от него взгляд. Это был вполне обычный вопрос. Но прежде чем я успела подумать об этом, услышала:

— Ты мне нравишься, — сказал он, удивив меня и я снова посмотрела на него. — Мне нравится твое отношение и дерзость, и мне нравится эта твоя мягкая сторона, та, которую, как ты думаешь, никто не замечает и о которой никто не заботится, но мне нравится. Ты единственная в своем роде, и я хочу заполучить тебя прежде, чем это поймет другой мужчина.

— Тебе нравится интрига, — подытожила я.

— Интрига — это основа любых здоровых отношений и, в конечном счете, любви. И я верю, что со временем я влюблюсь в тебя, а ты-в меня, по-своему.

У него была веская точка зрения. Но все же…

— Я не знаю, хочу ли я вообще влюбляться, — сказала я ему так же откровенно, как и всегда. — Я даже не знаю, смогу ли вообще. Но если ты настаиваешь на том, чтобы я хотела получить это предложение, тогда да, я хочу этого.

Я просто не понимала, что это может изменить в наших нынешних отношениях. Мы уже занимались сексом и делали некоторые незначительные публичные выступления. Это не могло быть настолько по-другому, если вообще было.

На его лице появилась еще одна ухмылка.

— Тогда я рад, что мы это уладили. Мы официально вместе.

— Да, — сухо сказала я и ахнула, когда он толкнул меня на спину, и я почувствовала, что он снова готов "к бою". И я совсем не возражала.

Одной только мысли о том, чтобы проводить с ним забвение на более регулярной основе, было достаточно, чтобы я была рада, что согласилась.

Глава 29

Я встретилась с саксофонистом почти через неделю после того, как мы с Уэйном начали “официально” быть вместе. Я была в том же самом парке в то же самое время, и мальчик не разочаровал. Он тоже пришел.

Мы играли в тишине в течение нескольких часов без остановки. Люди приходили и уходили, некоторые останавливались на несколько минут, чтобы послушать наши импровизации, прежде чем продолжить свой путь, и это было очень расслабляюще, так что когда все закончилось, я была немного разочарована. Но уже стемнело, и мне предстояло готовиться к своему первому официальному свиданию с Уэйном.

Но прежде чем я ушла, мальчик подошел ко мне, глядя своими удивительно светлыми глазами, и сказал:

— Андрей.

Мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что он представился.

— Настя, — ответила я, кивая ему в знак признательности.

Он изучал меня некоторое время, прежде чем снова заговорить.

— Ты такая же, как я.

На этот раз я сразу поняла, о чем он говорит.

— Нет, — сказала я, глядя ему прямо в глаза. Может, он и был выше меня, но я превосходила его в этом отношении. — Ты еще не достиг моего уровня. Да и тебе не стоит.

Он поджал губы.

— Ты даже не представляешь, через что я прошел, чтобы стать таким.

— Нет, — сказала я, — но я знаю, что тот факт, что ты здесь, готовый играть и импровизировать со своим саксофоном, выплескивая все свои заблокированные эмоции через музыку, лучше, чем я когда-либо могла надеяться, является признаком того, что ты все еще исправим.

— А ты разве нет? — возразил он, на мгновение сверкнув глазами. Да, этот мальчик был близок к тому, чтобы быть таким же эмоционально арестованным, как и я, но он все еще был ребенком, подростком. У него была эта мятежность, которая есть у всех, когда они молоды.

— Ты понятия не имеешь, через что я прошла, — повторила я его слова как попугай.

Он кивнул, и глаза его снова стали серьезными и пустыми.

Вздохнув, я закинула сумку на плечо и сказала:

— Иди домой, парень. Твоя семья должно быть волнуется.

Потому что, в отличие от людей, которые прошли через то, что я пережила со своей семьей, я знала, что не все семьи были такими. Не все из них были эгоистичны, их интересовали только секреты и репутация. Я могла только надеяться, что семья мальчика не была похожа на мою.

Похоже, он хотел что-то сказать, но передумал и сказал: