Кэти Эванс - Настоящий (ЛП)
Мое тело электризуется. Я тянусь к нему позади себя и притягиваю его за голову, двигая бедрами. Люди вокруг нас танцуют, жара нарастает. Он держит мои бедра руками, сжимает и притягивает ближе к себе, и попой я чувствую, насколько он возбужден. Он хочет, чтобы я знала, как сильно он меня желает. Его язык прокладывает путь по моей шее до уха. Я вздрагиваю, когда он кладет мне руку на живот и разворачивает лицом к себе.
Наши глаза встречаются. Все замирает. Музыка пульсирует по мне, от желания низ живота сжимается и горит огнем, я обнимаю его и притягиваю к себе, поднимая голову к его губам.
Мне необходимо знать, какой он на вкус. Почувствовать его. Он не спал с теми проститутками. В тот день он возбудился из-за меня. Он не смотрел на других женщин весь вечер. Ни во время боя, ни здесь. Он не смотрел ни на кого, кроме меня.
И я не смотрела ни на кого другого, ни на что, кроме этого отпадного шикарного мужчины, стоящего передо мной, того, кто выбирал для меня песни, бегал со мной, учил меня боксировать и прикладывал лед к моей травме. Голубые глаза горят от желания из-под прикрытых темных ресниц, пока он смотрит на мои глаза, мой рот, и вот он кладет ладонь, прижимая мое лицо к своему, ухо к уху, и делает глубокий вдох, он зажмуривается, прижимаясь ко мне.
— Ты понимаешь, о чем просишь? — спрашивает он хриплым голосом, тяжело дыша. — Понимаешь, Брук?
Я не могу ответить, и он хватает меня за зад и притягивает к себе, почти-почти прижимаясь ртом к моему рту. Он сводит меня с ума. Я хочу его. Я хочу, чтобы это случилось. Я провожу пальцами по его груди, запуская ладони в его шелковистые волосы.
— Да. — Мое сердце бьется, оглушает, пока я приподнимаюсь на носочках, тяну его за загривок, когда кто-то толкает меня в спину. Я спотыкаюсь и лечу вперед. Ремингтон ловит меня одной рукой и прижимает, защищая, к своему боку.
— Неужто это Разрывной и его новая телочка.
У меня кружится голова, и я понимаю, что кто бы ни толкнул меня, это была не случайность. Четверо мужчин обступают нас, и все они громадные. У одного из них на правой щеке вытатуирован черный скорпион, а сам он даже крупнее остальных.
Ремингтон бросает такой взгляд, будто они не больше кучки мух, и, обхватив меня рукой, уводит с танцпола.
— Как зовут твою новую подружку? Чье имя она выкрикивает, когда ты трахаешь ее, а?
Реми молча ведет меня к бару, но его пальцы на моей спине сжимаются в кулак, пока он подталкивает меня вперед. Мужчины следуют за нами, но Ремингтон продолжает игнорировать их. Он отворачивает меня и блокирует мне обзор своей мощной грудью.
— Возвращайся к Райли и скажи ему отвезти тебя в отель, — шепчет он.
Сигнал тревоги звенит у меня в голове, когда я понимаю, что это простая провокация соперников, с целью втянуть Ремингтона в неприятности. Я уже достаточно давно с командой, чтобы знать — стоит Реми затеять драку вне ринга, и он окажется в тюрьме и вылетит с соревнований.
— Тебе нельзя драться, Реми, — предупреждаю я, когда один из четверки повышает голос, перекрикивая музыку.
— Мы говорим с тобой, мудила.
— Я тебя слышал, ублюдок, просто мне плевать, — огрызнулся Реми в ответ.
Его друг занес руку для удара, но Ремингтон быстро пригнулся и толкнул его назад с такой силой, что верзила споткнулся и упал. Тут до меня дошла их тактика. Друзья Скорпиона собираются избить Реми, чтобы у него не оставалось выбора, кроме как ответить, выбив из них дерьмо, после чего его вышибут из лиги, а может даже посадят в тюрьму, в то время как Скорпион ничего и не сделал.
А если этот мужчина — тот самый Скорпион, которого Реми должен победить в финале, то он, скорее всего, надеется все уладить до матча. Чертов подонок!
Стоящий рядом со мной Реми закипает от ярости, хватает одного из мужчин за рубашку и шипит:
— Пошел на хер отсюда или я отрежу тебе яйца и скормлю их твоей маме!
Он отталкивает его и тут же, хватая двух других, отшвыривает их. Он выглядит таким взбешенным, что я начинаю нервничать. Вены вздулись на его ладонях, руках, шее, и когда третий мужчина приближается к нему сзади, Ремингтон локтем пробивает точно бедняге в лицо.
— Прости, чувак, моя вина, — извиняется он, пока мужчина бормочет проклятья, зажимая кровоточащий нос.
Тем временем, я замечаю парня с татуировкой скорпиона, радостно скалящегося и наблюдающего за происходящим.
Не тут-то было, говнюк!
Желание ввязаться в драку заводит меня на полную катушку. В голове гудит, а кровь бежит быстрее. Я так и чувствую, как она наполняет мои мускулы, мое сердце бешено бьется. Я бегу к бару, тянусь и хватаю две бутылки, возвращаюсь и разбиваю их об головы двух ублюдков. Осколки равномерно разлетаются по полу.
Я хватаю еще одну бутылку и бегом возвращаюсь обратно, когда замечаю Реми, который смотрит на меня с ужасом, а его лицо багровеет. Он выхватывает бутылку из моей руки, с грохотом ставит ее на барную стойку, после чего закидывает меня на плечо как мешок с картошкой и проталкивается сквозь толпу к Питу.
— Ремингтон! — возмущаюсь я, вырываясь и хлопая его по спине кулаками. Уровень моих гормонов взлетает как ракета, когда я понимаю, что его руки находятся на моей заднице. Я слышу, как он что-то шепчет Питу, и наконец, кровь возвращается на место, когда он опускает меня на сиденье машины. Адреналин бушует во мне. Я еще никогда не дралась. Невероятные ощущения. Сногсшибательные!
Наш шофер садится за руль и выезжает на дорогу, а я замечаю, как тяжело и быстро дышит сидящий рядом со мной Ремингтон.
Так же, как и я.
Наши взгляды встречаются в темном салоне машины, его глаза подозрительно темные, а лицо напряжено от ярости.
— Какого черта ты там вытворяла? — взрывается он.
Его сжатые в кулаки ладони лежат на бедрах, и на секунду мне кажется, что он собирается врезать по спинке переднего сидения. Он смотрит на меня яростным и странным взглядом. Почти животным. С видом… собственника. Это вызывает во мне странную дрожь.
Я была готова поцеловать его. Я сцепляю руки в замок, в попытке успокоиться.
Но, боже, я так возбуждена, я ни о чем не могу думать, пока смотрю на него. Никаких мыслей, сломленная внутри от болезненного желания быть с ним. Его пальцы сжимаются в кулаки все сильнее, а мне так хочется схватить его за руку, положить ее себе на грудь и умолять его прикоснуться ко мне.
— Я только что спасла твою задницу и чувствую себя превосходно, — говорю я, и новая волна адреналина проносится сквозь меня при одном только воспоминании.
Реми, кажется, висит на волоске, пока растирает лицо ладонями, уперев локти в колени, наклонившись вперед, потирает шею руками, которые, как я теперь заметила, ужасно дрожат. Его дыхание так и не восстановилось.
