Екатерина Вильмонт - Подсолнухи зимой
– Слушай, Лева, я, конечно, не образцовый муж, но я люблю Марго. Да, я совершил промах…
– Ну, это нельзя так назвать, ты как раз не промахнулся, баба-то залетела…
– Откуда я знаю, от меня или еще от десятка других… Она никогда мне даже не намекала, что этот ребенок от меня. И вообще, мало ли что бывает, уж кому как не тебе это знать.
– Ох, мои курочки так громко не кудахчут.
– Погоди, еще не вечер, напорешься на творческую натуру, она еще на весь мир прокудахчет…
– Да ты что… Творческие натуры не моя стихия. Мне пока еще телесный контакт важнее духовного.
– Тебе можно только позавидовать… А я… Да пойми ты, Лева, я был готов к тому, что Марго меня прогонит, но она мудрая женщина и решила просто не брать эту историю в голову… Но ей не дают… И она постепенно отдаляется, замыкается в себе, а я просто не понимаю, что делать… Вот и пью… Она уже похудела, побледнела, стала нервная, не подпускает меня, ссылается на усталость…
У Льва Александровича зазвонил мобильник. Он схватил трубку и тут же расплылся в глуповатой улыбке.
– Да, солнышко! Ну конечно, как договорились! Найдешь? Я не смогу, примчусь прямо с совещания, а ты меня там жди, как будто дома… Ну постарайся, солнышко. Я тебя целую. И очень люблю, – добавил он томным шепотом.
– Лева, опять шашни?
– Это, брат, не шашни, это, наверное, любовь.
– Это не Аля часом?
Лев Александрович побледнел.
– Откуда ты знаешь?
– Ну, я все-таки не слепой… А как же Римма? Еще не напала на след?
Даниил Аркадьич рад был возможности перевести разговор.
– Нет, я шифруюсь… Знаешь, Аля совсем что-то особенное… У меня таких не было еще…
– А кто тут говорил, что предпочитает телесный контакт?
– В принципе да, предпочитаю, но тут меня зацепило… Ты только не продай меня Марго. Алька ее побаивается… Знаешь, летом мы встречались у нее, а сейчас дочка в город переезжает, так я квартирку снял. Любовное гнездышко.
– Левка, скажи, как тебя на все хватает?
– Сам иногда удивляюсь. И потом Аля не творческая натура, интервью давать не станет, да и я прессе глубоко неинтересен. Так что…
– А я ведь на этой истории погорел и здорово… Меня брали на российский канал, а после скандала отказали.
– Да ты что? Неужто сейчас такие штуки играют роль?
– Не думал, но понимай как хочешь…
– Слушай, зачем она это сделала? Так тебя любит?
– Какая на фиг любовь? Просто дура, и еще считает это божеским делом…
– Дань, скажи, а как она в койке?
– Кто?
– Да Богословская твоя…
– Да уж не помню… – поморщился Даниил Аркадьич.
– А сколько ей лет?
– Слушай, не хочу я о ней говорить, давай лучше о твоих курочках… Или об Але. У вас с ней любовь?
– Черт его знает… Иногда она меня просто бесит. С виду такая скромница, тихоня, интеллигенточка, а иной раз упрется, с места не сдвинешь…
– В смысле не дает?
– Да нет, дает всегда, но мнение у нее, видите ли, свое и вмертвую… А я как-то не привык, меня это раздражает…
– Ты что же, жениться на ней думаешь?
– А как я могу? У меня ж ничего нет.
– То есть? – крайне удивился Даниил Аркадьич.
– Вот то и есть, Римма все на себя перевела, и дом и фирму…
– А ты что думал?
– Да там с налогами заморочки, то, се… Теперь вот пытаюсь насмерть стоять, чтобы она отцовский дом в Финляндии не заграбастала… Она уж подбивает клинья, но я пока держусь.
– Круто! Да, брат, плохи твои дела, не вырвешься. Но с другой стороны, любовь ведь…
– В моем возрасте рассчитывать на бескорыстную любовь как-то глупо.
– Вот с Алей как раз не глупо. Она вполне на такое способна.
– Наверное, но… И потом, знаешь, у меня уже сил нет что-то кардинально менять… Я привык. Поэтому… Пусть все идет как идет.
– А Аля, конечно, ничего не требует?
– Да боже избави…
– А как Верочка? – улыбнулся Даниил Аркадьич, которому Лев Александрович время от времени хвастался своим донжуанскими подвигами.
– Верочка? А я ее уволил уже.
– Как?
– Обнаглела она. Ну ее, я на ее место другую взял, хорошенькая, сочненькая, и такие титьки… Обалдеть.
– Ты ее уже оприходовал?
– А как же! Но она умненькая, свое место знает.
– Это в дополнение к Але?
– Ну да.
– Да, Левушка, ты гигант… Скажи, а Римма, она уже не претендует?
– Слава Создателю, нет. У нее интерес ко мне сугубо коммерческий. Поэтому она вроде бы дает мне свободу… Иллюзию свободы… Ты знаешь, она даже моему шоферу платит, чтобы он на меня стучал.
– Так прогони его!
– Зачем? Он хороший малый, сразу ко мне пришел и рассказал. Я тоже ему плачу, чуть больше, за молчание, ну и разовые вливания делаю. Всем хорошо.
– Странный ты тип, Левка.
– Доживешь до моих лет…
– Не уверен, что доживу.
– С Риммой бы не дожил, а с Марго…
– Левка, ну скажи ты мне, что делать?
– Одно я точно знаю, не пить. А в остальном… Ну сходи к этой лярве, выясни, чего она добивается.
– Она Марго эсэмэски идиотские шлет. Еще до публикации мы ужинали вдвоем, так она прислала сообщение «твой муж сейчас трахается не с тобой».
– Идиотка! Слушай, а сделай генетическую экспертизу.
– А если окажется, что я отец?
– Будешь отстегивать какую-то сумму и все. А если нет, тогда у тебя вообще руки развязаны… Кстати, если это финт, она наотрез откажется от экспертизы. И все сразу станет ясно.
– Понимаешь, я не хочу вступать с ней ни в какие отношения.
– Тогда бери Марго в охапку, вези куда-нибудь, в Париж, например, устрой ей там медовую недельку, и все наладится.
– Думаешь, так просто?
– Чем проще, тем лучше. Бабы это любят, подари ей что-нибудь красивенькое, навесь кило лапши на уши…
– Лапша-то стоит недорого, а на все остальное у меня может не хватить ресурсов.
– Тогда поезжайте в Финляндию. Там дивный дом, природа, романтики полные штаны, а потратишься только на билеты, сущие пустяки.
– Думаешь?
– А чего там думать, шепот, робкое дыхание, трели соловья…
– Я подумаю.
– Вот-вот, подумай.
Таська была в смятении. Неожиданный и стремительный Тошкин роман отнимал у нее подругу как раз тогда, когда она особенно в ней нуждалась, но Тошка божилась, что между ними все будет по-прежнему, даже когда она окончательно переедет к Грише. Однако Тася не слишком верила – глаза у Тошки почти все время были отсутствующие. Она глуповато улыбалась неизвестно чему… А у Таси были свои поводы для волнений. Тем более что в новой школе Тасе не понравилось… Но однажды ее осенило.
– Слушай, Тошка, ты можешь со мной поговорить? – спросила Тася по телефону.
– Запросто. Что-то случилось?
– Пока нет, но я…
– Знаешь, Таська, мне вчера Ольга Дмитриевна…
