Анна Яфор - В тени Золушки
Деньги были определенно не лишними. Зарплата за полмесяца – для нее это огромная сумма. Выживет и без них, разумеется, но придется в очередной раз нарушать неприкосновенный запас – сумму, тщательно и регулярно откладываемую на собственный салон. Женя так и не оставила эту мечту, лишь сдвинула ее исполнение на неопределенное время. Маленький любимый мальчик нуждался слишком во многом, а сказка, которая когда-нибудь непременно осуществится, вполне могла подождать.
Она не была уверена, что поступает правильно, но все-таки пробормотала:
– Хорошо, я возьму деньги. Только на этом мы расстанемся.
Уходить хотелось меньше всего, но зачем оттягивать неизбежное? Женя слегка улыбнулась, собираясь проститься, но мужчина ее опередил.
– Ты сможешь доделать массаж, когда снова выйдешь на работу? Мне стало намного легче после тех двух раз, а теперь снова все обострилась.
Нахмурилась.
– Тебе надо отдохнуть, Антон. Я серьезно. С позвоночником не шутят, а твои проблемы могут обостриться так, что массаж не спасет.
– Обязательно отдохну, – подошел совсем близко, и стали заметны черточки на высушенных ветром губах. Она, будто ощутив эту сухость, невольно тронула языком свои. Снова отвела глаза, чтобы не видеть потемневший взгляд мужчины. – Доделаешь? Женечка…
Ее многие так называли, но единственный голос умел произносить имя со странной хрипотцой, с придыханием, от которого начинало тянуть живот и хотелось… хотелось… следующий вздох расплескать по его коже, смешать с теплой волной дыхания, ласкающего, даже не касаясь.
Снова проигрывала и ничего не могла с этим поделать. Лишь кивнула.
– Хорошо, я дам тебе знать, когда буду на работе. Ну… мне пора…
Мужчина сделал шаг назад, будто бы пропуская ее, но вдруг уточнил:
– Какие цветы ты любишь?
Она не просто опешила – замерла в изумлении, уставившись на него.
– С каких пор тебя стали интересовать подобные вещи?
Антон пожал плечами.
– С сегодняшнего дня… Хотел купить цветы и вдруг понял, что понятия не имею, какие тебе нравятся.
– Ты заболел?
У нее не находилось другого объяснения. Он всегда прекрасно знал, какой подарок нужно выбрать, какую еду заказать в ресторане, даже какое платье ей надеть. Антон, задающие подобные вопросы, – это что-то из области фантастики.
– Впервые слышу, чтобы ты интересовался тем, какой букет нужен женщине. Купил бы, как обычно, побольше и подороже.
Его лицо сделалось мрачным.
– А если бы они тебе не понравились?
Женя тряхнула головой, прогоняя наваждение. Пора заканчивать эти разговоры: он слишком сильно не похож на себя самого.
– Ты бы лучше у своей девушки поинтересовался, какие цветы нравятся ЕЙ.
Он хмыкнул в ответ:
– У меня нет девушки. Со вчерашнего дня.
Ее это не касается, но отчего-то представить Кристину, так легко отпустившую из рук вожделенную добычу, получалось с трудом.
– А она об этом знает?
Антон растерялся.
– То есть?
– Девушка знает, что ее уже нет? Или как обычно: мы посоветовались, и я решил?
Кивнул, поморщившись, вспоминать вчерашнюю некрасивую сцену было неприятно.
– Конечно, знает. Мы расстались.
Это неправильно. Совсем. Он опять идет напролом, и можно не спрашивать то, что и так слишком очевидно. Но Женя уточнила:
– Из-за меня?
Ждала, что он станет отрицать. Хотела этого, ведь совсем не представляла, что делать с его откровенностью. Но впитала как губка желанные слова:
– Ты мне нужна, солнышко.
Он склонился к ее лицу.
– Жень, я идиот, которому нет прощенья?
Теперь уже ее пальцы скользнули по щеке, уколовшись короткими волосками. Ему так шла эта легкая небритость, которой не было прежде, делая и без того совершенное лицо абсолютно неотразимым.
– Ты не идиот. Ты – умный и роскошный мужчина. Только… у нас все равно ничего не получится, Антош… Я ведь все та же… И не собираюсь менять профессию. И ты… такой же, хоть и пытаешься убедить и себя, и меня в обратном.
– Тогда объясни мне, почему я так отчетливо помню все, что было между нами? И почему ты помнишь?
Она отвернулась, как будто это могло помочь.
– С чего ты взял, что я…
Жестковатые, сильные пальцы закрыли рот, заставляя замолчать.
– Помнишь… Иначе не пыталась бы от меня убежать… И не хотела бы… вот этого.
Он украл ее вздох, втянул в себя, сменяя пальцы жадным ртом. На одно короткое мгновенье обжег поцелуем, вкладывая в него такую силу, что подкосились колени.
Ладонь обожгла пощечиной. Плечи дернулись, вырываясь от захвата его рук. Женя скрылась в спасительной толпе и лишь потом осознала, что от себя сбежать не получится. Как и не удастся забыть сладость на губах, так непростительно отозвавшихся на ласку, и освободиться от собственного сердца, предавшего ее в очередной раз.
Глава 13
Чего-то подобного она ждала от Антона. Мужчина всегда брал то, в чем нуждался, что считал своим, и остановить его в таких ситуациях было практически невозможно. Женя даже могла бы восхититься подобной настойчивостью и уверенностью в себе, если бы это не касалось ее. Но теперь именно она превратилась в его цель и абсолютно не представляла, что делать.
Хоть и считала себя достаточно привлекательной, ей было не сравниться с красавицами привычного для Антона круга. С той же Кристиной. Ничего не меняется от того, что они расстались. Завтра появится другая, такая же роскошная, яркая, умеющая правильно себя подать в обществе, где статус гораздо важнее сердца. Так что во всех отношениях гораздо безопаснее держаться от мужчины подальше.
В город неожиданно пришла зима со столь редким для их региона снегом. Он сыпал беспрерывно уже вторые сутки, но, касаясь земли, тут же таял, превращаясь в густую, грязную кашу. Самая неудачная погода, когда вся жизнь вынужденно замирает: вязкая слякоть, сменяемая гололедом, мешала нормально передвигаться. Женя порадовалась своему нежданно случившему отпуску: добираться до работы было бы в такие дни проблематично. Они с Мишкой почти не выходили из дома, лишь немного поиграли во дворе, пытаясь что-то вылепить из остатков рыхлого снега. Сын остался довольным, а о большем и мечтать не приходилось: не все ли равно, что их странное сооружение даже отдаленно не напоминало снеговика?
Погладив пушистую головку уснувшего раньше обычного мальчишки, Женя тихонько выбралась из спальни. Самой спать не хотелось. В такие вечера отчего-то тянуло на грустные размышления, и тонкие ниточки воспоминаний пробуждали ностальгию о чем-то светлом, сладком, случившемся так давно, что уже как будто бы и не с ней. Уронила взгляд на дымящуюся чашку с чаем, машинально поставленную на стол. Вторую. Старая, глупая привычка. Когда-то давно услышала об этой почти нелепой примете: ставить стул для гостя, которого пока нет, накрывать стол для двоих, словно ты не один.
