Валери Блок - Рождество наступает все раньше
– Бедная Салли, – вздохнула она и отправилась искать остальные продукты.
Барри медленно прошел к очереди в кассу. Сегодня утром, когда Райнекер одобрил ролик для запуска «Цезаря с беконом» по всей стране, он предпринял еще одну попытку спасти Салли.
– Верные покупатели! – умолял он с раскрасневшимся лицом.
Райнекер посмотрел на него поверх очков в стальной оправе. Это его не тронуло.
– «Цезарь» не даст тебе заскучать, – бросил он снисходительно.
Барри вышел злой, почему-то остро почувствовав себя евреем. Вот и еще год прошел. На встрече выпускников в Уортоне по случаю десятилетия выпуска Барри был ошеломлен, когда узнал, что многие из его одноклассников постоянно меняют работу, порхая из одной фирмы в другую с удивительной свободой. Он же принес клятву верности этой проклятой компании, а что если из этого ничего не выйдет?
Пиппа вернулась, одинокий лепесток кукурузных хлопьев прилип к ее свитеру, Барри расплатился, и они пошли домой вдоль по 89-й улице. Ему нравилось, когда она шагала рядом с ним и ее волосы пламенели оранжевым огнем предупредительного маячка пожарной машины. Он начинает влюбляться в нее? Или ему просто приятно сидеть до темноты, болтая с ней ни о чем?
В его подъезде парень Пиппиного возраста сел с ними в лифт и позвонил в дверь к разведенке.
– Компанию не составить? – ехидно крикнул Барри, когда та уже закрывала дверь.
– Тсс, – шикнула Пиппа.
– Эй, девчонка, как ты проводишь эту ночь? – пропел он.
И откуда только у него могла взяться мысль зайти к этой безмозглой, бессмысленной бабенке? А все-таки у нее свидание в новогоднюю ночь. Барри решил оставить отношения с Пиппой в рамках платонической дружбы, она очаровательный ребенок и великолепная повариха.
За ужином она рассказала, что из битлов ей больше нравится Джордж, что однажды она влюбилась в мечтательного ковбоя на фотографии с задней обложки «Rubber Soul», что в ее семье так часто ставили этот альбом, что конверт пришлось заклеивать со всех сторон. Барри был в дремотном экстазе от домашних равиоли и даже почти забыл про Джастин.
Пока разговор не свернул на Винса. Как будто Винс – вечная тема, общий знаменатель, и все разговоры в конце концов неизменно должны возвращаться к нему, как земное притяжение возвращает на землю брошенный вверх камень.
– Почему нам обязательно нужно о нем говорить? – раздраженно спросил он.
– Прости, – обиженно отозвалась Пиппа, – но разве это не опасно для здоровья? – Она вытерла кухонный стол.
– Конечно, опасно.
– То есть ты не думаешь, что так он растратит свою душу по мелочам?
– Если она у него есть. Но сначала я чокнусь. Она удивленно подняла глаза.
– Извини, – быстро сказала она, закончив обсуждение ловким броском губки через всю кухню. Губка аккуратно приземлилась в раковину. – Кольцо, – спокойно сказала она.
Пиппа была похожа на уютную тряпичную куклу, Барри хотелось сидеть с ней допоздна и смотреть на хрустальный шар.[5] Но Пиппа объяснила, что ей надо побывать еще на трех вечеринках. Ну, конечно. Где же Джастин проводит новогоднюю ночь? У нее определенно найдутся свои дела. С кем она ими занимается? Пиппа закончила убирать, но не уходила. Она неловко торчала посреди комнаты, пока он не сообразил, что должен ей денег. В девять сорок пять Барри лег в кровать, почитал про первый период падения популярности Черчилля в народе и про его хроническую депрессию. Уснул он в четверть одиннадцатого.
В первый понедельник января Барри сидел с людьми из рекламного агентства у зеркального окна на первом этаже гипермаркета «Парамус Молл». Такого энтузиазма в фокус-группах в жизни не было. Тридцать детей трех разных возрастных категорий пришли в восторг от фруктовых пастилок Дэна Ро. Мальчики и девочки просили конфеты в форме обезьянок, ящериц и змей.
Барри подвез Айрис Галашофф и ее ассистента Пола Катальери до города. Он любил людей из агентства и знал, что это взаимно, – он был одиночкой из «Мейплвуд», единственным, кто вообще ходит в кино в наши дни.
– «Юркие ящерки», – предложила Айрис. В «Фридкин Мак-Кенна Де Фео» он работал именно с ней, а потому они много общались – лично и по телефону. – Можно упаковывать в пластиковые коробочки в виде ящериц.
– «Шустрые шимпанзе», – сказал Барри.
– А ты знаешь уже – про «Шустрых шимпанзе»? – нараспев продекламировал Пол. Ему было двадцать пять, и у него были все данные искусного подхалима.
– «Фруктовые штучки», – предложила Айрис. Она была очень сдержанна, атлетична и асексуальна, но всегда носила платье.
– «Фруктовые штучки»? – скептически повторил Барри.
– Ладно, «Фру-фручки», – сказала она. – Ключевая фраза «И мама ничего не скажет, потому что они полезные».
– А они нас на смех не подымут? – спросил Пол.
– Когда им будут читать рэп крутые чуваки на скейтах? – откликнулся Барри.
– Здорово! – пришел в восторг Пол. – Рэп вступает в «Мейплвуд Акрс».
Барри любил свою работу. Он влетел обратно в свой кабинет, сделав несколько непристойный жест в сторону своей секретарши Донны Калабрезе.
– Как оно, Барри? – спросила она с туманной улыбкой.
– Все торчком, Донна, – Донна злоупотребляла косметикой и обливала себя очень банальными духами. Двадцать четыре года, три раза была обручена и живет с матерью в Найяке.
Он позвал Эмили и попросил проработать цифры по фруктовым конфетам и сухофруктам.
– Посмотри по всей стране, по регионам и определи возрастную границу. Спасибо.
– Ох-хо-хо, – скривилась она. – И от кого задание?
– От меня, – коротко сказал Барри. – Твоего босса. – Всего минуту назад он был кум королю и море ему было по колено – новый замечательный продукт! – а сейчас он обижен и зол. И почему он позволил этой стерве себя задеть?
Он закрыл дверь и опять попробовал прозвонить Джастин. И неожиданно дозвонился. Для начала он пожаловался на трудности с Эмили.
– А ты уверен, что дело не в тебе? – сухо сказала она.
Все возбуждение улетучилось.
– Ну, спасибо за доверие, Джастин. Может, обойдемся без ужина и начнем избегать друг друга прямо сейчас?
Она не рассмеялась.
– Я не могу сейчас разговаривать.
– Хорошо, – покорно вздохнул он и попробовал начать с начала. Набрав воздуха, он пригласил ее на ужин к себе домой.
– Только мы, – осторожно добавил он. – Моего соседа не будет дома…
Джастин его не слушала. До него доносилось мерное пощелкивание – она вовсю стучит по клавиатуре.
– Слушай, если ты работаешь, мы можем поговорить позже.
– Позже я тоже буду работать. Давай планировать сейчас. – Она начала описывать ему свое расписание на следующие две недели.
