Сьюзен Кросленд - Захватывающая страсть
Через полчаса после того, как в приемной вновь появились третий кандидат и его побледневшая жена, дверь зала открылась и на пороге появился председатель. Теперь он смотрел только на одного кандидата.
– Мисс Фишер, прошу вас вернуться со мной в зал.
Рейчел встала справа от председателя, который объявил рядам металлических кресел:
– От имени избирателей партии консерваторов округа Бедфорд Фордж имею честь просить мисс Рейчел Фишер быть нашим кандидатом на пост члена палаты общин.
Родители Рейчел жили в небольшом поместье, построенном в тридцатые годы. Как и все дома такого рода, их кирпичная «вилла» была построена добротно и надежно. Несколько лет назад по инициативе отца Рейчел к дому пристроили выполненный в классическом стиле парадный подъезд с аркой.
Ведя машину при свете луны, Рейчел добралась до дома около полуночи.
Родители ожидали дочь в довольно тесной гостиной, которую отец девушки любил называть своей «берлогой». Здесь стояли два кожаных кресла, обитых зеленым дерматином, сидя в которых было очень удобно читать.
– Я прошла, – с порога сообщила Рейчел.
Морщинистое лицо миссис Фишер озарилось радостью. Она неожиданно расплакалась.
Мистер Фишер поднялся с кресла и взял дочь за руку. Он буквально светился от гордости и удовлетворения.
– Хорошо, хорошо, хорошо, – повторял мистер Фишер, то отпуская, то вновь принимаясь энергично трясти руку Рейчел. Отец и дочь рассмеялись.
– Хорошо, хорошо, хорошо. По-моему, надо выпить немного портвейна, чтобы отметить это дело.
– Вообще-то, пап, я бы не отказалась от виски.
Мистер Фишер прошел в кабинет, отделанный в стиле Тюдор, и стал колдовать над бутылками.
– Чуть было не забыл, – он на секунду оставил свое занятие, подошел к столику, на котором стоял телефон, и взял какую-то записку.
Рейчел довольно равнодушно наблюдала за его передвижениями, не проявляя особого интереса к содержанию записки.
Мистер Фишер надел очки. Как будто в записке содержалась настолько важная информация, что он просто не мог рисковать, передавая ее по памяти.
– В десять часов звонил мистер Фронвелл. Он просил, чтобы ты перезвонила в любое время, как только приедешь. Сказал, что ты знаешь номер.
– Вы с мамой извините меня, если я покину вас буквально на десять минут? – спросила Рейчел. – Надо разделаться с этим звонком. Не возражаешь, пап, если я захвачу с собой виски? Когда вернусь, сам понимаешь, захочу, чтобы ты налил мне еще.
Вскоре после того, как Рейчел начала работать на Бена Фронвелла, в доме ее родителей установили дополнительный телефон с номером, принадлежащим лично Рейчел.
Войдя в спальню, девушка включила свет, скинула туфли и прилегла. Затем Рейчел набрала лондонский номер, которого не было ни в одном справочнике.
10
Анджела Брент сидела за своим письменным столом в редакции «Бастиона». На расстоянии казалось, что девушка целиком погружена в собственные мысли. На самом деле Анджела внимательно слушала и записывала то, что говорила ей по телефону жена только что назначенного нового министра иностранных дел.
– Как мне кажется, – говорила Анджела, – министр иностранных дел обычно перебирается после назначения в официальную резиденцию в Карлтон Гарденз. Ваш муж, однако, заявил, что вы не хотели бы переезжать, поскольку вам очень нравится ваш теперешний дом. Это правда?
Выслушав ответ, Анджела рассмеялась. Она исписала уже два листа бумаги.
– Хорошо. Спасибо за то, что смогли уделить мне время. До свидания.
Дейзи присела на край ее стола.
– Привет, Дейзи. Подожди одну секунду – только закончу записывать разговор.
– Ну вот и все, – сказала Анджела через несколько минут. – Что новенького?
– С кем это ты говорила о Карлтон Гарденз?
– С женой нового министра иностранных дел.
– Я так и подумала, но решила уточнить. Бен хочет, чтобы я попыталась взять у нее интервью.
– Она легко согласилась поболтать со мной немного по телефону. Но интервью… Видишь ли, жены политиков немного побаиваются журналистов. И сотрудники «Бастиона» стоят не на последнем месте в их «черном списке».
– Бен сказал, что она сама из Америки и в прошлом журналистка. Он считает, что на это я и должна упирать. Как ты думаешь, мне написать ей или позвонить?
– А тебе надо сдать материал на этой неделе?
– Не обязательно.
– Тогда лучше напиши, что позвонишь через несколько дней, чтобы выяснить, когда ей удобно с тобой встретиться. Так гораздо вежливее, и ей неудобно будет отказать – особенно американской журналистке.
Интервью Дейзи с женой министра иностранных дел проходило в доме на Голланд-парк, который семья отказалась покинуть, и заняло чуть больше часа. По дороге в редакцию Дейзи купила в баре сандвич, чтобы позавтракать.
Было время ланча, и Дейзи надеялась, что в редакции никого не будет. Так оно и оказалось. Девушка налила себе кофе из автомата, развернула сандвич и начала просматривать записи, сделанные во время интервью. Надо было сразу переписать самые неразборчивые места, пока она не забыла, что же там на самом деле написано. Дейзи уже успела обнаружить, что люди, у которых она берет интервью, чувствуют себя гораздо свободнее, если журналист делает записи, а не пользуется магнитофоном. Интересно, почему? Может, им просто забавно видеть перед собой девушку, которая прилежно записывает их слова, как школьница, выполняющая домашнее задание? Или же так у них больше уверенности, что все сказанное «не для печати» действительно не попадет в газету? Но факт оставался фактом – людей гораздо проще было «разговорить», если они не видели перед собой журналистского диктофона.
Дейзи обычно сначала перепечатывала свои записи на машинке, а уж потом начинала редактировать интервью. Но сейчас она не собиралась приступать к работе раньше трех часов, когда все вернутся в редакцию после ланча. А чем же заняться до тех пор?
Дейзи была очень честной по отношению к людям. Но у девушки была та же слабость, что и у любого сотрудника крупной организации – она просто обожала использовать служебный телефон и почту для звонков и писем, не имевших ни малейшего отношения к «Бастиону».
Она уже давно заметила, что мужчины больше всего любят надувать редакцию, предъявляя огромный счет за ланч, который съели якобы с «источником информации», в то время как женщины обычно оставались во время перерыва на своих рабочих местах позвонить и написать письма, ради которых им не хотелось задерживаться после работы. Одной девушке из отдела новостей понадобилось недели две, чтобы за ланчем написать примерно сотню писем с благодарностью за свадебные подарки. Она написала на конвертах «срочно» и положила их все в ящик исходящей корреспонденции «Бастиона».
