Кристина Хегган - Не говори мне «никогда»

– Никакую. – Она посчитала себя обязанной защитить честь своего жениха. – Он едет к ней по собственной воле.

– Молодец. Но пометь в своем календаре следующую пятницу, ладно? Вечером у меня будет большое барбекю в честь Теда. Стюарта тоже приглашаю, но, если он не сможет, ты приезжай в любом случае, слышишь?

Она рассмеялась:

– Хорошо.

Он распахнул дверцу машины.

– Желаю приятно провести время. Да, малыш, и передавай привет матери.

Глава 8

Одетый в серые спортивные брюки и короткую черную майку, Тед навалился грудью на изгородь выпаса и навел свой «Никон» на пасущихся лонгхорнов.

Уж сколько лет он не фотографировал ни одной мирной сцены, подобной этой. Даже странным казалось, что можно спокойно выбрать экспозицию, осмотреться, навести на фокус. Весьма непривычно, но приятно, черт возьми!

Он проснулся рано утром и отнюдь не потому, что сказывалась разница часовых поясов Англии и Америки, а потому лишь, что никак не мог избавиться от мыслей об отце. Был ли у него шанс предотвратить вчерашнее фиаско? Он долго обдумывал этот вопрос и так и этак…

Каждый раз повторялось одно и то же – «да». Если бы он не проглотил наживку, столь умело заброшенную отцом, все могло обернуться иначе. Чертов темперамент всю жизнь доставлял ему одни неприятности, и вряд ли кто-либо мог заставить его взорваться лучше, чем Чарльз.

Перед самым восходом он принял легкий душ, схватил камеру, без которой чувствовал себя голым, и вышел на свежий воздух прогуляться и успокоиться.

Он любил сельскую природу в утреннее время. Ему нравился запах влажной земли, жемчужные капли росы на траве, медленно поднимающееся из-за горизонта солнце, которое окрашивает все вокруг в бледно-золотистые тона.

– Эй, парень, – крикнул он, наведя объектив на лонгхорна, что стоял в отдалении. – Смотри сюда, слышишь? Вот так. Спокойно, спокойно. Прямо в камеру. Есть! Хороший мальчик!

Говорил он больше сам себе, чем объекту съемки, по привычке, выработанной еще с того времени, когда он работал фотографом-портретистом в универсальном магазине.

Двигаясь вдоль изгороди, он сделал еще десяток снимков, отсалютовал бесстрастному лонгхорну двумя пальцами и продолжил прогулку по узкой каменистой дороге.

Он глубоко вдыхал чудесный утренний воздух, как вдруг увидел ее.

Она стояла на террасе, потягивая кофе и глядя на тех же самых лонгхорнов, что он фотографировал минуту назад. Холодная искушенность, исходившая от нее вчера, исчезла. Она была одета в коротенькие джинсовые шорты и розовую майку, обтягивавшую ее высокую грудь. Чудесные рыжие волосы были собраны в пучок на затылке.

В ней было что-то интригующее – совсем не то, что вчера. Задумчиво всматриваясь вдаль, она выглядела печальной, чуть ли не встревоженной.

Тед затаил дыхание. В дымке раннего утра ее образ казался почти нереальным, грозящим исчезнуть в мгновение ока.

Не отдавая себе отчета в том, что делает, он поднял камеру, слегка тронул телеобъектив, чтобы навести на резкость, и нажал спуск. Затем, как всегда, когда встречал захватывающий объект, он забыл, где он и кто он, полностью уйдя в съемку.

Он быстро сфотографировал ее снова, в тот самый момент, когда она отбрасывала прядь со лба, и еще раз, когда она следила взглядом за полетом канюка высоко в небе. Он все слышал и снимал, пока не кончилась пленка, и так остался стоять, уперевшись ногой в корни большого старого дуба, не в силах оторвать глаз.

Немного погодя, она взглянула на свою пустую чашку и вошла в дом. Повинуясь какому-то странному импульсу, он двинулся к гостевому коттеджу.

Выстроенный в дубовой роще в пятистах метрах от основного здания, гостевой коттедж был его уменьшенной бревенчатой копией, просторный и светлый внутри, с обитыми ситцем креслами и множеством окон, пропускающих лучи сверкающего техасского солнца.

В своей любимой одежде для отдыха – шортах и майке – Лаура стояла в маленькой, но удобной кухне у столика, снова наполняя чашку кофе. Она уже собиралась выйти, но почему-то, пожав плечами, запустила руку в коробку для сладостей и достала оттуда песочное печенье – из тех, что так замечательно выпекал Ленокс. Конечно, это нельзя было назвать самым питательным завтраком много работающей женщины, но ей не хотелось ничего готовить, чтобы не отвлекаться от размышлений.

Вернувшись назад, на окружавшую дом террасу, где она работала с раннего утра, Лаура, потягивая кофе, неторопливо пошла к столику со стеклянным верхом. Она внимательно начала изучать свои записи, список людей, способных, как она надеялась, помочь в расследовании делишек Малкольма Кендалла.

К сожалению, ей так никого и не удалось уговорить сотрудничать. Даже друзья Джей Би, люди, на которых, казалось, можно положиться, предпочитали держать рот на замке, как Билл Смолен, заявляя, что им не известно ни о каких злоупотреблениях.

Финансовые документы о пожертвованиях, добытые «Сентинел» в последние месяцы, свидетельствовали, что в прошлом году Малкольм Кендалл получил шестьдесят две тысячи поступлений на общую сумму более пятнадцати миллионов долларов. Хотя большинство взносов поступило от частных лиц на суммы от десяти долларов до десяти тысяч, восемьдесят две компании в сумме внесли более десяти миллионов, что вдвое превысило объем средств, собранных за тот же срок действующим губернатором.

Из этих восьмидесяти двух фирм и крупных корпораций половина была из Техаса, а остальные базировались в Нью-Йорке, Нью-Джерси, Калифорнии и Вашингтоне. Названия многих из них не удивляли: «Орбах моторз», «Бредли департмент сторз» и «Шварц хоумз» находились почти в самом начале списка. В то же время о ряде других Лаура ничего не слышала – строительная компания из Куинса, директор студии кабельного телевидения в Калифорнии, сеть ресторанов со штаб-квартирой в Лоредо…

Именно на этих спонсорах Лауре нужно было сконцентрироваться в первую очередь. Кто эти люди? Поддерживали ли они других политиков? Или только одного Малкольма?

– Эй, привет!

Лаура, вздрогнув, подняла голову. В нескольких шагах от нее стоял Тед со скрещенными на груди руками. Стараясь не выдать своей подозрительности, она сунула блокнот под кейс.

– Доброе утро. – Она взглянула на камеру у него на груди. – Нашел что-нибудь стоящее для съемки?

Он улыбнулся. Переход на ты произошел совершенно незаметно. Вблизи, без косметики, она была еще привлекательнее. На секунду у него возникло искушение проверить, так ли мягок на самом деле этот пухлый сексуальный рот с черной родинкой над верхней губой. Но, вспомнив, что она помолвлена, он поборол свое желание.