Ирина Голицына - Рейтинг любви
– А вдруг это труп?! Витечка, мы боимся! – закричали Аля и Оля. – Мы не хотим совать свои руки в непонятные места!
– Трупы не мычат, – пояснил Виктор Вокс. – Аля и Оля! Я призываю вас – обследуйте пену. Обещаю, что прибавлю к зарплате по десять долларов.
– Да хоть по одиннадцать! – не раздумывая сказали дуэтом радиооператоры. – Витечка, ты просишь невозможного!
Лилия Горная взглянула на часы, увидела, что до ее прямой передачи «Перья и судьбы» осталось минут сорок пять, и решилась на очередной поступок. Не боялась эта женщина, эта очаровательная радиозвезда быть смешной.
Сказав «Хм-хм», она обратилась к присутствующим:
– Ничего другого не остается – с пеной придется справляться мне. Всем лучше выйти в коридор, потому что сейчас у вас появится ощущение, что вы стоите в морском порту.
После этого заявления «бимбомовцы» не стронулись с места, даже не шелохнулись: ни Виктор, ни Аля, ни Оля не желали пропускать зрелище, каждому хотелось самому увидеть того, кто мычал, а теперь даже хрюкал под пенной горой.
Лилия Горная снова, как на лестничной площадке, напружинилась, затем набрала в легкие воздух и принялась дуть на гору пены. Та стала клочьями разлетаться в стороны, и вскоре присутствующие увидели очертания человека. Он медленно крутился в ванной, словно кем-то вращаемое громадное веретено. На поверхности появлялись то спина, то живот, мелькали пятки, плечи, мокрый затылок.
– Ба! Да это Огуранов! – закричали сотрудники «Бим-бома». – Сашка! Остановись!
Господин Огуранов что-то промычал, но в этом мычании не слышалось оптимистичского ответа. Рекламный агент продолжал свое странное вращение.
Виктор Вокс и Лилия Горная переглянулись, решительно подошли к борту ванны и общим совместным усилием подняли Огуранова из пены.
В свете тусклой лампочки он стоял, слегка пошатываясь, глаза его то устало открывались, то закрывались. На губах лежало внушительное пенное облако. Такие же облака покоились почти на всех участках огурановского тела.
Лилия Горная, как всякая настоящая женщина, любила шутку. Поэтому, задорно сверкнув глазами, она сказала:
– Перед вами человек-амфибия московского розлива… Милые Аля и Оля! Давайте спустимся вниз и подождем, пока уважаемый Виктор обдаст Сашу Огуранова водой из душа. Надеюсь, через довольно короткое время они найдут силы и сойдут с третьего этажа на второй. Тогда мы обменяемся впечатлениями этого бурного эпизода.
…Когда Виктор Вокс и Саша Огуранов появились в студии, операторы и Лилия Горная пили чай. В холодильнике нашлись остатки вчерашнего «Киевского» торта, половина литровой банки сливового варенья, а в морозилке – сосиски, которые Аля и Оля за минуту поджарили в микроволновке.
Огуранов и господин Вокс присоединились к скромной трапезе.
– Друзья, откроем карты, – миролюбиво предложила радиоведущая. – Дорогой Саша, я не утаю, я расскажу все, что знаю по поводу того, как вы прикончили на сеансе «найттерапии» сто пятнадцать человек. Моя интуиция и некоторые логические возможности дали мне возможность сделать заключение: никого вы не убивали, никакого оздоровительного сеанса не было, даже Валентин Пёсик в этой истории – пятое колесо в телеге. Артист невинен, будто только что рожденный младенец…
Саша Огуранов, молча вздыхая, отхлебывал чай из огромной кружки.
– Саша, вы обладаете довольно бурной фантазией и способны напридумать совершенно феерические повороты. Когда вы отыскали фирму «Герасим Круподеров», обрисовали генеральному директору услуги вашей радиостудии, призвали его согласиться выпустить в эфир долговременную рекламную радиокомпанию памперсов для морских свинок и хомяков, директор неожиданно клюнул на ваше предложение, но поставил условие, чтобы радиопередачи вела я. От Виктора Вокса мне известна причина, из-за которой было поставлено это экстравагантное условие: директор под мужской романс «Обопрись на меня, дорогой» в моем исполнении открывал свое доходное дело.
С результатами своих переговоров вы пришли к Виктору Воксу, и тот обязал вас во что бы то ни стало уговорить меня явиться в студию. Перед визитом ко мне вы навели справки и узнали, что у меня есть «пунктик»: я постоянно ищу горячие сюжеты, городские сенсации. Поэтому вы, Саша, взяли на себя смелость – придумать жуткое дело с убийством ста пятнадцати человек. Именно поэтому в разгар нашего разговора, когда пропиликал пейджер (а по нему звонили вы, Виктор, по договоренности с Огурановым), вы, дорогой господин Огуранов, убегая, оставили мне свою визитную карточку. Вы были уверены, что я клюну на рассказ о массовом убийстве, приеду в студию, а тут совместными с Воксом усилиями вы уломаете меня стать радиоведущей. Визитка играла роль крючка, который заглатывает рыбка. Что ж, в современном мире каждый человек с неукротимой фантазией может стать психологом-любителем.
– Лилия Дмитриевна! Лилия Дмитриевна Горная! Я даже не прошу у вас прощения за свои небылицы! – закричал Саша Огуранов. – Хлеб рекламного агента горек, а пиво, которое я пью, настоено на слезах. Вы себе не представляете, как трудно заполучить клиента, который оплатил бы эфир, а ведь я живу с процентов от каждой сделки!
Радиоведущая «Утреннего брыся» ласково посмотрела на господина Огуранова.
– Подождите несколько минут, я подскажу ход, который превратит ваш хлеб в Щшербет, а пиво – в нектар… Итак, меня насторожил тот факт, что вы, убегая, оставили визитную карточку. Люди в расстроенных чувствах обычно так не делают, они просто-напросто теряют голову… А потом уже из «Бим-бома» я позвонила на квартиру Валентина Пёсика и из разговора с его женой Стеллой поняла: артиста уже третьи сутки нет в городе, значит, он не мог сегодня ранним утром заманить вас на сеанс «найттерапии». Кстати, супружескую пару Пёсиков я знаю давным-давно и когда-то имела с ней общие точки творческого соприкосновения.
Радиоработники пристыженно молчали: Аля и Оля сидели с открытыми ртами, у Виктора Вокса алели щеки, Огуранов поглощал уже третью кружку чаю и седьмую микроволновую сосиску.
– Теперь о том, как вам удовлетворить фирму «Герасим Круподеров». Нет ничего проще этого предложения! – проговорила радиоведущая. – Пригласите к микрофонам артистку-имитаторшу, она прекрасно изобразит мою манеру говорить, а я – даю слово – проведу с ней несколько консультаций.
– Браво! – закричал Виктор Вокс. – Какой гениальный поворот этой запутанной ситуации! Я так и сделаю! А ты, Сашка, получишь свои проценты и плюс премию впридачу за то, что мы имели удовольствие общаться с очаровательной, гениальной женщиной нашей эпохи!
Тут Саша Огуранов начал улыбаться, и если честно, улыбка у него оказалась как у наивного ребенка.
