Санта Монтефиоре - Твоя навеки
— Но, Пако, я ведь совсем не знаю тебя, и мои родители ни за что не позволят мне выйти замуж за незнакомца.
Она представила реакцию тети Дороти и внутренне сжалась.
— Я поговорю с ними. Я расскажу им, как люблю тебя.
Он взглянул в ее испуганные прекрасные глаза и спросил:
— Разве я тебе совсем безразличен?
Она заколебалась, но не оттого, что боялась признаться в своих чувствах, а потому, что это противоречило тем принципам, на которых она была воспитана, а ее мать в свое время говорила, что любовь не рождается из ничего. Любовь должна вырасти в сердце. Страсть не вписывалась в рамки привычных ощущений.
— Я очень люблю тебя, — произнесла она, и ее голос задрожал.
Это удивило ее. Она никому не говорила слов любви, ибо никогда не испытывала таких сильных чувств. Меньше всего она сейчас думала о своем ирландском женихе.
— Мне кажется, что я знаю тебя всю жизнь, — добавила она, что бы ее слова не прозвучали слишком театрально. Как будто эти слова были доказательством того, что их связывала не просто страсть, а глубокое чувство.
— Так в чем же проблема? Ты можешь остаться в Лондоне, и мы узнаем друг друга получше.
— Это не так просто, — с сожалением в голосе вымолвила она.
— Не стоит так усложнять жизнь, любовь моя. Я напишу своим родителям и скажу, что встретил красивую и умную девушку, на которой мечтаю жениться.
— И они с пониманием отнесутся к этому? — с недоверием спросила она.
— Они поймут, когда увидят тебя, — уверенно ответил он, снова целуя ее. — Анна Мелоди, ты не понимаешь главного — я полюбил тебя. Мне нравится, что ты красивая и робкая, что ты так улыбаешься, что ты настолько смелая, что не побоялась явиться в отель так поздно. Я не встречал никого, кто вызвал бы у меня такие эмоции. Я знаю, что тороплю события, ведь я понятия не имею, какие ты любишь книги, напитки, фильмы. Я не знаю, какой твой любимый цвет, какой ты была в детстве, но мне это все равно, потому что я вижу перед собой девушку, с которой хочу провести всю жизнь.
Он приложил руку к груди:
— Мое сердце подсказывает мне главные слова.
Она засмеялась, когда он попытался заставить ее послушать биение его сердца сквозь ткань пальто: все, что она ощутила, — это бешеный ритм собственного.
— Я женюсь на тебе, Анна Мелоди, потому что если отпущу тебя, то буду жалеть об этом всю оставшуюся жизнь.
Пако поцеловал ее, и ей хотелось, чтобы этот поцелуй был таким долгим, как в кинофильмах. Он обнял ее, и ей почудилось, что его объятия защитят ее от всех невзгод, уготованных ей жизнью. Она выйдет за него замуж, и ей не надо будет возвращаться в ненавистный Гленгарифф. Она останется с любимым мужчиной и станет миссис Пако Соланас. У них будут дети, такие же красивые, как он. Все ее мечты сбудутся. Когда она вспоминала о безвольном Шоне и его поцелуе, о своем страхе перед первой брачной ночью, ей стало смешно. Ведь если она выберет брак с Шоном, то на всю жизнь застрянет в провинции, будет перебиваться с хлеба на воду, но самое ужасное — она так никогда и не узнает настоящей любви. Пако был другим. Он был образцовым. Она хотела только одного — принадлежать ему и телом, и душой.
— Да, Пако, я выйду за тебя замуж, — прошептала она, переполненная эмоциями.
Он обнял ее так крепко, что она начала смеяться, дыша ему в шею. Пако подхватил ее смех, и в его смехе она ощутила облегчение.
— Я так счастлив, что мне хочется петь! — воскликнул он, отрывая ее от земли.
— Пако, поставь меня на землю!
Она захихикала, но он продолжал кружить ее вокруг фонтана.
— Я сделаю тебя счастливой, Анна Мелоди. Ты ни за что не пожалеешь о том, что дала мне согласие. Я хочу завтра же встретиться с твоими родителями и попросить у них твоей руки.
— Боюсь, что отец не даст нам согласия на брак, — вымолвила она.
— Предоставь эти заботы мне, любовь моя. Давай встретимся завтра в кафе у Гюнтера.
Он гладил ее по лицу, не в силах оторвать от нее взгляда.
— У Гюнтера? — Анна посмотрела на него непонимающим взглядом.
— На Парк-лейн. В пять часов.
Он снова поцеловал ее.
Анна оставалась с Пако до самого рассвета. Они строили планы и сплетали свои судьбы в один узор, но оставалась одна нерешенная проблема — как Анне преподнести все это матери и тетушке Дороти?
— Иисус, Мария и Иосиф! Анна Мелоди, ты сошла с ума?
Как только ее тетя услышала новости, она пришла в ярость. Эммер дрожащей рукой потянулась к чашке с чаем.
— Расскажи нам о нем, Анна Мелоди, — спокойным тоном произнесла она.
Анна поведала им о том, как они прогуляли вместе всю ночь. Как они ходили по улицам и разговаривали, как они любовались Лондоном. Она не стала говорить о поцелуях, конечно. Все-таки это было жестоко по отношению к тете Дороти, которая никогда не была замужем.
— Ты провела всю ночь с незнакомым мужчиной на улице? — взорвалась Дороти, не дослушав племянницу. — Дитя мое, о чем ты думала? Выскальзывать среди ночи из номера и отправляться на сомнительное свидание, как какая-то дешевая девка?! Анна!
Она укоризненно покачала головой и вытерла кружевным платочком пот со лба.
— Ты знала его всего несколько часов! Как можно было довериться ему?
— Тетя Дороти права, дорогая. Ты ничего не знаешь об этом мужчине. Я рада, что ты хотя бы вернулась домой в целости и сохранности, что он не обидел тебя.
Дороти фыркнула, довольная тем, что сестра наконец-то проявила твердость в отношении своей капризной дочери.
— Обидел? — Анна кричала. — Он не мог обидеть меня. Он лишь завоевал мое сердце — вот и вся его вина.
Она говорила мелодраматично, как в фильмах.
— Но что скажет твой отец? — покачав головой, вымолвила Эммер. — Думаешь, он разрешит тебе отправиться за тридевять земель? Ты нужна нам в Ирландии. Ты наша единственная дочь. Мы любим тебя.
— Но почему бы тебе хотя бы не увидеться с ним, мама? — с надеждой в голосе предложила Анна.
— Когда?
— Сегодня «У Гюнтера». Он будет в этом кафе на Парк-лейн, — с деланным спокойствием произнесла она.
— Значит, ты все продумала, ай-ай-ай! Могу себе представить, что подумают его родители!
Тетушка Дороти неодобрительно покачала головой, а потом потянулась за чайником.
— Он сказал, что они будут рады за него.
— Еще бы, — подавшись вперед, так что обозначились все несколько ее подбородков, произнесла тетушка Дороти. — Они будут на седьмом небе от счастья, оттого что их сын привез жену из другой страны и без гроша в кармане. К тому же виделся с ней всего один раз.
— Два, — сердито поправила ее Анна.
— Ну, если мы будем считать и встречу в отеле, то два. Ему должно быть стыдно за то, что он кружит голову девушке, которая не может сравниться с ним ни происхождением, ни богатством.
