Сара Дарлингтон - Он принадлежит мне

— Могу я узнать, кто его спрашивает?

— Я из полицейского управления Нью-Йорка. Меня зовут детектив-агент Райдер. Мы с мистером Мэддоксом встречались пару недель назад, чтобы обсудить важный вопрос. Пожалуйста, соедините меня с ним. Как я уже говорила — это очень срочно.

— А что это за звание такое — детектив-агент? Это очень похоже на фальшивку. Простите, но я не могу соединить вас с мистером Мэддоксом. Звонки ради развлечения у нас абсолютно неприемлемы.

— Это не развлечение! Почему бы вам просто не передать мистеру Мэддоксу, кто звонит, и позволить ему судить, захочет он разговаривать или нет.

Мужчина на другом конце провода на миг задумался.

— Одну минуту, пожалуйста.

Прошла пара минут.

— Алло? Клара? — в голосе Лео слышалось неподдельное волнение. — Почему ты звонишь на этот номер? Что-то случилось?

— Да! — проорала я. — И это Мэгги, а не Клара. Почему ты автоматически предположил, что звонит Клара?

— А кто еще мог представиться как детектив-агент Райдер?

Я засмеялась лишь потому, что это действительно было больше в стиле Клары. Но улыбка быстро исчезла, как и появилась, и я переключилась на серьёзный тон.

— Почему ты не отвечал на мои звонки? И что происходит между тобой и Кларой? Я знаю, что она сбила тебя гольф-картом.

— Я в порядке. Остался всего лишь синяк размером с Техас на заднице.

Я снова не смогла удержаться от смеха. Почему, чёрт подери, я хихикаю?

— Наверное, ты это заслужил. Я также обнаружила, что вы оба в Нью-Йорке. Как ты это объяснишь?

— Ого, детектив-агент Райдер, у вас впечатляющие навыки в дедукции, — его голос был напряжён, и в нём сквозило нетерпение. — Ты всё это выяснила самостоятельно?

— Лео, прекрати, пожалуйста.

— Я не пытаюсь быть грубым. Я не отвечал на твои звонки, потому что именно этого я и опасался — голоса разума. Да, Клара в Нью-Йорке. Я пригласил её и она согласилась. Впервые за всю мою жизнь она не поглощена абсолютной ненавистью ко мне, — он замолчал и глубоко вздохнул, а у меня появилось неприятное чувство, что мне не понравится то, что я услышу дальше. — Вероятно, это окажется шоком, но у меня есть чувства к Кларе. Долгое время. Я боялся говорить это тебе, потому что знаю, что ты вернёшь меня с небес на землю и скажешь, что я дурак из-за того, что надеюсь на взаимность. Мне до чёртиков страшно, но я не хочу возвращаться к реальности, Мэгги.

Бо-же-мой! Чувства! Чувства? ЧУВСТВА! Я едва могла дышать. Я едва ли могла думать. И что, ради Бога, я должна сказать в ответ? "О, это здорово. Я рада за вас обоих. Пожалуйста, пригласите меня на вашу свадьбу".

— Мэгги? Ты ещё здесь?

— Здесь, — произнесла я неприятно дрожащим голосом. Я сглотнула и заставила себя не рассыпаться на части. — Это хорошо, Лео. Правда, хорошо.

— Ты, правда, так думаешь?

Чёрт, нет.

— Да, я думаю — это очень хорошо.

У Лео были бзики насчёт мамочки, покинутости, и ещё целая куча других бзиков. Он не ходил на свидания, как остальные парни, обычно Мэддокс спал с девушкой, а потом шёл дальше. Я думаю, это был своего рода защитный механизм, не допускать никого слишком близко. Даже просто услышать, как он говорит о своих чувствах, было хорошим знаком.

Я, разумеется, была обеспокоена тем, что дело в Кларе, но не могла ему этого сказать. Я слышала надежду в его голосе, и хотя мой желудок превратился в пюре, прикусила язык.

— Просто хочу, чтобы ты был счастлив. Это... это хорошо. Клара всё ещё отстойная сестра, и я едва могу выносить её постоянные выходки. Серьёзно, кому взбредёт в голову выкрасить волосы в лавандовый цвет?

— Это чертовски сексуально — произнёс он низким голосом без тени сомнений. — Ты ненавидишь это, но я люблю.

— О, ла-ла-ла, — закончила я, прикрывая одно ухо рукой, хотя он и не мог меня видеть. — Мы должны установить правила, пока это не зашло слишком далеко. — Лео засмеялся, и несколько правил моментально пришли на ум. — Правило номер один. Никаких разговоров о физическом, потому что я совершенно точно не хочу даже слышать об этом. Правило номер два, ты должен держать нашу дружбу на сто десять процентов подальше от всего, что произойдёт между вами двумя. Не важно, что это будет. Номер три, если мы с Кларой начнём ругаться, ты знаешь, это всегда случается, ты всегда будешь принимать её сторону. Её сторона будет иррациональной, идиотской, и втайне ты будешь согласен со мной, но я буду взрослой девочкой и заранее прощаю тебя за то, что ты всегда будешь её защищать.

Мэддокс засмеялся ещё сильнее — я любила его смех. И знала, что не важно, почему было замечательно слышать, когда он смеётся, вот так. Мать Лео ушла, когда он был молодым. Она не попрощалась, не навещала его, даже не пыталась с ним связаться годами. А его отец был ещё хуже. Может быть, он и был рядом, но это не значило, что он был любящим или заботливым родителем. Я была лучшим другом Лео, и хотела, чтобы он был счастлив. И сегодня, впервые за долгое время, его голос был чертовски счастливым.

И всё же, маленькая часть меня желала, чтобы он влюбился в кого-нибудь другого, не в Клару. Даже Реджина была бы лучшим выбором, потому что шансы Клары разбить его сердце на множество осколков были более чем астрономическими. Не то, чтобы я слишком много знала о любовных похождениях моей сестры. Но если бы мне пришлось угадывать, то я бы сказала — её список парней был катастрофой. Я бы поспорила, что она встречалась, а потом бросала их, как вчерашний мусор. Таким уж человеком она была. Беспечной. Колеблющейся. Незрелой.

— Я не могу поверить, что ты так к этому относишься, — сказал Лео. — Я думал, что ты сразу начнёшь выбивать из меня эту дурь.

Я снова захихикала. Проклятие, мне действительно нужно перестать так делать. Я снова переключилась на серьёзный тон.

— Я хочу проявить лишь один "голос разума". Лишь один. Насчёт Клары и Эндрю. Она всё ещё с ним?

Ему потребовалось несколько мгновений для ответа.

— Честно, я не знаю, — сказал он. — Я слегка напился вечером в пятницу, потому что думал, что Эндрю может что-то значить для неё. Но когда увидел её с ним, то мог бы поспорить, что она презирает его так же, как и всех нас. Что заставило меня задуматься — какого чёрта она устроила это шоу?

Разозлившись, я сбросила одеяло.

— Вероятно затем, чтобы ранить меня.

— Не суди так сразу, пока не надо. Позволь мне спросить у неё, и увидим, что она скажет, пока вы не начали Третью Мировую. Хотя, должен признать, меня больше поразила её реакция, когда она увидела Робби.

— Почему?

— Потому что, в конце концов, она отреагировала именно на него. Я знаю, когда-то у вас обеих были чувства к нему и...

— Не нужно, Лео. Не начинай. Ты сейчас сам себе вредишь. Это было давным-давно, и она всё-таки полетела с тобой в Нью-Йорк? Это должно что-то значить. Ты совершенство, Лео. Ты милый и добрый, и ей повезёт, когда она получит тебя. Просто впусти её... позволь ей, наконец, увидеть настоящего себя.