Игорь Матвеев - Помоги мне
— Почему не белорусам?
— Посольства Беларуси в Афганистане нет. А Беларусь, как и Россия, — член Содружества Независимых Государств, так что они смогут договориться.
Моррис Леви некоторое время сидел молча, задумчиво созерцая конец наполовину сгоревшей сигары. Наконец он заговорил:
— Наверное, вы правы, Ричард. Мы можем задержать его у себя до выяснения всех обстоятельств, но если он умрет, пресса поднимет большой шум: вот, мол, в каких условиях содержатся у американцев военнопленные. Сколько грязи уже вылили на нас из-за Гуантанамо[13]! Если он и правда окажется заложником, скандал будет еще больше. С другой стороны, если мы передадим его русским, то создадим нашим вооруженным силам, да и стране в целом, так сказать, благоприятное паблисити[14]: освобождение заложника, томившегося в талибском плену, и все такое. Свяжитесь с русским посольством, Ричард.
— Слушаюсь, господин генерал, — произнес Тейлор, поднимаясь.
28
После военной операции американцев в Афганистане и разгрома талибов посольства многих стран были закрыты: в стране воцарился настоящий бардак. Основной задачей дипломатов стало выжить — не попасть под шальную пулю во время перестрелки соперничающих группировок, не быть взорванным в собственном автомобиле или похищенным с целью выкупа по дороге на работу. Хотя ситуация постепенно улучшалась, дипломаты не спешили возвращаться в разоренную страну. Некоторые дип-миссии держали лишь минимальное количество сотрудников. К их числу относилось и посольство Российской Федерации.
Посол Владимир Захарченко, сидя за столом своего маленького, с обшарпанными стенами кабинета, уныло размышлял о том, что его работа, работа кадрового дипломата с двадцатилетним стажем, давно превратилась в имитацию кипучей деятельности: дутые отчеты в Москву и пустые, формальные переговоры со своими немногочисленными коллегами из других посольств. Даже поездки представителей комитета по розыску пропавших во время афганской войны советских солдат — и те прекратились полностью.
Лишь изредка, раз в квартал, а то и полгода, из Москвы прилетал самолет МЧС с гуманитарной помощью. Тогда Захарченко начинал хоть в какой-то степени ощущать собственную полезность: надо было организовать встречу самолета, выгрузку груза, передачу его соответствующим афганским службам. Впрочем, выяснить, попадало ли все, что предназначалось голодающему населению страны, по назначению, было все равно невозможно. Очередной рейс МЧС ожидался в ближайшее время.
Зазвонил телефон. Посол снял трубку.
— Слушаю.
— Здравствуйте, — произнес мужской голос с акцентом. — Меня зовут Лес Гарви, я лейтенант армии США. Немного знаю русский, так что иногда меня используют как переводчика.
— Посол Владимир Захарченко, — представился в свою очередь он. — Чем могу быть полезен?
— Господин Захарченко, — продолжал американец. — Я звоню по поручению подполковника Тейлора из служба безопасности. Некоторое время назад, при проведении операции против вооруженной афганской группировки на востоке страны нами был освобожден русский заложник, некто э… Зданович. Он утверждает, что был похищен около месяца назад в Пакистане, где работал по контракту, затем тайно перепра… э… перевезен в Афганистан. Сейчас он находится в нашем военном госпитале. Вы можете забрать этого человека в любое время.
— В госпитале? Он что, ранен?
— Скорее, болен, господин посол.
— Гм… господин Гарви, дело в том, что у нас при посольстве нет медицинского стационара.
— Э… простите, господин посол, нет чего?
— Ну, помещения, специального помещения, где мы могли бы содержать больного. Вы, наверное, знаете, сейчас во многих посольствах работает минимум сотрудников. К тому же у нас здесь только терапевт, знаете, молодой и не очень опытный. Поэтому я вижу здесь определенные трудности…
— Одна минуту, — произнес лейтенант. В трубке было слышно, как он переговаривался с кем-то, вероятно, из начальства.
Захарченко ждал, рассеянно вычерчивая шариковой ручкой на листе бумаги круги и квадраты. Где-то недалеко от дипломатического квартала раздалась короткая автоматная очередь, потом несколько одиночных выстрелов. Он поморщился: без стрельбы в Кабуле не обходилось ни дня. Воистину, страна, проклятая Аллахом! Или все-таки все началось в декабре семьдесят девятого[15]?
— Алло, господин посол? — возобновил разговор Гарви. — Мы можем держать у себя этого человека несколько дней. Как это по-русски — время терпит. Но, разумеется, не бесконечно. К тому же подумайте сами, как это может выглядеть со стороны: русские не хотят скорее возвернуть… э… возвратить на родину своего гражданина.
«Он прав, черт его побери! — подумал Захарченко. — Оставить бывшего заложника у американцев — плохо, привезти сюда — не лучше, здесь никаких условий для содержания больного. Вот ситуация!»
Он вспомнил про очередной самолет МЧС из Москвы. Пожалуй, это выход. Больного можно будет отправить с эмчеэсовцами, надо будет только перезвонить в Москву и узнать точную дату их прилета.
— Господин Харви, мы заберем этого человека. Как вы сказали его фамилия? Зданович? — посол записал фамилию на листке бумаги. — В самое ближайшее время. Дайте мне номер вашего телефона, я перезвоню вам. От имени Посольства Российской Федерации в Афганистане позвольте выразить вам благодарность за заботу о нашем соотечественнике, попавшем в беду.
— Не стоит благодарности, господин посол. Вы, конечно, поступили бы так же, — сказал лейтенант и продиктовал свой телефон.
Захарченко уже хотел положить трубку, когда его собеседник произнес еще одну фразу, вызвавшую у него некоторое недоумение.
— Разумеется, если хотите, вы можете проверить этого человека по своим каналам. До свиданья, господин посол. Ждем вашего звонка.
Проверить этого человека… Черт возьми, что он имел в виду?
Посол набрал номер внутреннего телефона и произнес:
— Сережа, зайди на минутку.
29
Странно, но подполковник больше не пришел. Зато давешний переводчик спустя пару дней навестил его и, растянув губы в вежливой улыбке, объявил:
— Ну, господин Зданович, вашим э… зломучениям приходит конец. Мы связались с российским посольством, и посол выразил готовность забрать вас. Рады?
— Рад, — заверил Николай. — Послушайте, извините, не знаю вашего имени…
— Лес. Лес Гарви, — с готовностью сообщил молодой человек.
— Послушайте, господин Гарви, что со мной? Что говорит доктор?
