Анна Аленина - Солнце для отшельницы(сборник)

Брайан указал перстом на изумленных Джастина и Джину.

– Вы не находите это странным? – обратился он к капитану.

– Конечно! – продолжал он, не дожидаясь ответа. – Мне понятны ваши мотивы! Понятно, почему вы спешите поскорее поставить точку в разбирательстве. И пассажирам будет неудобно, и компания может понести убытки, если корабль задержит следствие… Ну, а если мы имеем дело не с несчастным случаем? Не с самоубийством, а с убийством?

По залу пролетел вздох ужаса.

– С тщательно спланированным убийством! Ведь это надо же постараться, чтобы убить человека в толпе народа! Да еще так, чтобы все поверили, будто это самоубийство! Я как друг Роберта настаиваю на том, чтобы разбирательство было продолжено как можно более тщательно, чтобы все материалы попали в полицию, и чтобы виновные были наказаны!

Брайан рухнул на место, и Энн ошарашенно уставилась на него, не в силах поверить, что тот всерьез подозревает Джину и Джастина в заговоре.

Капитан покрылся красными пятнами, как начинающий учитель, которого отчитал директор школы. Он в замешательстве обернулся к Джине:

– Что вы можете на это сказать, миссис Краун?

Джина вновь залилась слезами. Но на этот раз капитан дождался конца истерики и выслушал сбивчивый ответ, суть которого сводилась к тому, что Роберт нередко бравировал пистолетом, но нарочно выбирал моменты, когда окружающие были заняты своими делами.

– То есть это случилось уже не в первый раз?

– Да… Я ему сказала – убери пистолет, на нас смотрят! А он – «Да кому ты нужна!» А потом побледнел как полотно и приставил дуло к виску! Я закричала и зажмурилась… Боже, сколько раз я еще должна это рассказывать?!

– Столько, сколько мы вас попросим, миссис Краун, – сухо ответил капитан. – Боюсь, нам придется коснуться не только самих событий, но и причин, которые к ним привели, не исключая и самых личных. Соберитесь, пожалуйста, с духом и расскажите о том, как вы поссорились.

Джина какое-то время сидела неподвижно, потом начала сухим и безжизненным голосом:

– Наш брак был на грани разрыва… Роберт заявил мне, что собирается бросить меня, потому что нашел для себя более подходящую партию. Я… сказала, что люблю другого…

Публика заерзала на стульях, но сразу замерла, стараясь не упустить ни слова.

– Поймите, это была последняя капля… Я бы не стала так говорить, если бы он не оскорбил меня, не поступил со мной так жестоко!

– Так вы солгали супругу? – перебил ее капитан.

– Нет, я сказала правду, – и она невольно посмотрела на Джастина.

– Я никогда не лгала и… не изменяла мужу!

Эти слова были произнесены таким тоном, что усомниться в них не было никакой возможности. По крайней мере, так казалось Энн. Она внимательно смотрела на злосчастного спасителя Джины и видела, что тот удивлен не меньше других и находится в полном замешательстве.

– Так ты… все-таки любила меня? – в очередной раз нарушил он протокол.

– Конечно, – просто ответила Джина. – Но я никогда не говорила об этом Роберту, потому что поклялась ему никогда о тебе не упоминать…

– Но почему ты не сказала этого мне?

– Ну хватит, хватит! – не выдержал капитан. – Здесь вы должны отвечать на мои вопросы, а не миндальничать друг с другом!

– Да, сэр! – ответил Джастин, лицо которого заметно просветлело, несмотря на всю тягостность ситуации.

– Ну? Так что вы хотели сообщить следствию?

– Да ничего, – замялся допрашиваемый.

Ответ его вызвал непроизвольную вспышку смеха, между тем как дама в соломенной шляпке вовсю упражнялась с носовым платком, прикладывая его то к носу, то к глазам.

– Как это ничего? – изумился капитан.

– Ну… не знал я ничего! Собирался сойти на Мадейре… Вы же сами подобрали меня в море, пообещали высадить в ближайшем порту! На большее я не рассчитывал…

– Действительно, – смутился капитан, не зная, что добавить.

Из задумчивости его вывел сердитый возглас Брайана:

– Пусть скажет лучше, куда он направлялся и как оказался у нас на пути!

– Верно! – оправился следователь. – Как-то тут слишком много совпадений, вы и миссис Краун…

– Это не совпадение. И мне нечего скрывать, – спокойно ответил Джастин, глядя на опустившую глаза Джину, – я все рассказал тогда – на пиратском вечере. Я обещал Джине, что никогда ее не брошу, и сдержал обещание. Но я не знал, что она… И я не собирался вмешиваться в ее семейную жизнь! Я плыл за «Альбатросом» на достаточном расстоянии, чтобы не привлекать к себе внимание. Только один раз из-за тумана подошел слишком близко… А когда налетел на риф, я был почти счастлив, что мне удалось сдержать слово до конца. Я не знал, что мои испытания еще не закончились…

– Твои испытания, щенок?! – Брайан вскочил с места, на его шее вздулись жилы. – Даже если не ты в него стрелял, если он сам пустил себе пулю в лоб, то кто довел его до этого? Ты! И никто другой!

Энн обхватила друга обеими руками и повисла на нем, пытаясь как-нибудь загасить вспыхнувший пожар мелким дождичком вразумляющих слов.

– Я совсем не хотел этого! Я ни разу близко не подходил к Джине на корабле! Для меня это была сплошная мука! – Джастин был взволнован так, что казалось вот-вот расплачется, что совсем не шло к его мужественному облику.

– Стойте, стойте! – поднял руки капитан. – Дайте мне довести следствие до конца!.. Вы, – обратился он Джастину, – только что сказали, что не подходили близко к миссис Краун! Но перед этим вы сами признались, что видели ссору супругов, что вы следили за ними! Как это понимать?

– Да не следил я! – вскинулся Джастин. – Но они же постоянно ссорились, все это слышали!

– Да! Верно! – загалдели свидетели.

– Видите? – Джастин торжествующе обвел рукой зал. – А в этот раз я хотел подойти к Роберту и, наконец, объясниться. Хотел, чтобы он перестал вымещать на Джине свое раздражение из-за меня. Я ведь не специально проник на «Альбатрос»!

Брайан что-то яростно буркнул, дернулся, и Энн еще крепче вцепилась в его руку.

– Да, не специально! – нервно продолжал Джастин. – Я хотел сказать ему, что на Мадейре мы расстанемся навсегда. Крушение своей яхты я воспринял как знак от Бога, что мне не следует больше нести крест данного обещания, что мой обет никому не нужен. Я понял, что поступил неправильно. Дело было не в моем слове и даже не в любви к Джине… Конечно, я любил и люблю ее, но… Мною двигала гордыня, желание настоять на своем, несмотря ни на что… И я сделал несчастной… ту, которую любил. Сделал несчастной ее уже во второй раз! – глаза его заблестели.

Все это время Джина не поднимала глаз, а по щекам ее обильно текли слезы. Но рыданий не было слышно, пока сдавленный вопль не вырвался из груди дамы в шляпке. Седой джентльмен тут же предложил ей стакан минералки.