Барбара Вуд - Колыбельная для двоих
— Натан, я пришел сюда не для того, чтобы говорить о работе. Боюсь, разговор будет более серьезным.
Натан Холленд медленно кивнул, глядя на своего гостя поверх чашки с кофе, которую он держал возле губ.
— Натан, у меня возникла проблема. И я хочу, чтобы ты знал, что для меня эта проблема крайне не проста.
Натан поставил чашку на стол и с беспокойством взглянул на друга.
— Что случилось?
Тед провел пересохшим языком по губам, думая, как лучше озвучить свою проблему. Но был только один способ.
— Натан, моя дочь беременна.
Минуту серые глаза смотрели на него не мигая; розовощекое лицо не отражало ни единой эмоции. Наконец, спустя, как показалось Теду, вечность, Натан Холленд вымолвил: — Что?
— Я сказал, что моя дочь беременна.
— Которая?
Тед нахмурился. Которая?
— Мария. Мария беременна.
— О-о… — Натан Холленд ударил себя по коленям и откинулся на спинку кресла. — Поверить не могу.
Тед посмотрел вниз, на свои руки, сожалея о том, что ему нечем их занять.
— Да уж. Я тоже не могу. Это как… — он покачал головой.
— Тед, — сказал тихо Натан, — когда ты об этом узнал?
— Вчера днем.
— Это точно? Может быть, сходить к другому врачу?
— Люссиль водила Марию к двум врачам. Они сказали одно и то же.
Последовала еще одна долгая пауза.
— Что говорит Мария?
Тед почувствовал, как в нем закипает ярость — злость от осознания собственной беспомощности, от отчаяния. Он вскочил на ноги, подошел к огромному камину, облокотился одним локтем на каминную доску и мрачно уставился в черное углубление.
— Она все отрицает, — сказал он сдавленным голосом, — и это еще больше усугубляет проблему, Натан. Мария настаивает на том, что это невозможно.
Натан хмуро кивнул головой, в его взгляде читалось сочувствие.
— Наверное, это естественное поведение для девочки в таком положении. Бедняжка, она, должно быть, напугана до полусмерти.
Тед поднял вторую руку и поставил ее на каминную доску из испанского дерева. Затем он наклонился и уперся лбом в кулаки.
Где-то в доме тихо тикали часы, из кухни доносились щелчки и гудение холодильника, во дворе издавал булькающие звуки фильтр бассейна; в мраморной птичьей купальне заливалась трелью троица скворцов. Мужчины сидели неподвижно, казалось, прошли часы, дни, недели; их кофе остыл, дом вокруг них погрузился в тишину. Когда где-то вдалеке незримые часы пробили половину часа, Тед услышал тихий голос Натана.
— Я догадываюсь, почему ты пришел сюда, Тед. Ты думаешь, это Майк.
Он сделал глубокий вдох и медленно выдохнул.
— Да, — ответил Тед.
— Хорошо. Давай поговорим об этом.
Тед посмотрел на мужчину в кресле. На мгновение их глаза встретились, но они тут же отвели их в разные стороны.
— Послушай, Натан, я не обвиняю его. Мария не называла никаких имен. Она вообще отрицает то, что беременна. Если она делает это, чтобы кого-то защитить, я хочу знать, кого именно, чтобы наконец-то положить конец ее лжи. А Майк… Кроме как на Майка мы не знаем, на кого подумать.
Натан Холленд почувствовал, как на его плечи навалилась огромная тяжесть. Он медленно, будто старый уставший человек, поднялся со своего места.
— Хорошо, Тед. Мы поговорим с Майком. А что потом?
Тед повернулся и уставился в чрево камина. Что потом? Он не имел ни малейшего представления. Что делали отцы беременных дочерей? Что делать с девочкой, которая еще не окончила школу, но внутри которой уже растет ребенок? Что ей сказать? Как с ней себя вести? Как быть с соседями? С церковью? Что делать с ее дальнейшим образованием? Как ее прятать? Как быть в конце? Что делать с ребенком, который никому не нужен?
Снова услышав голос Люссиль, Тед отпрянул от камина и обошел вокруг дивана.
— Натан, я не знаю, что делать! Я совершенно не знаю, что делать!
— Мы что-нибудь придумаем, Тед, не волнуйся. Мы позаботимся о Марии.
«Да, — подумал Тед, — а кто позаботится о нас?»
Хлопнула задняя дверь, и оба мужчины разом обернулись. Они неподвижно смотрели в направлении кухни, слушая, как открываются и закрываются шкафчики, открывается и закрывается холодильник, гремит коробка с печеньем. Спустя мгновение Майк появился в комнате со стаканом молока в одной руке и тарелкой с имбирным печеньем в другой.
Подняв глаза и увидев мужчин, он вздрогнул от неожиданности.
— Ой, вы напугали меня. Здравствуйте, мистер Мак-Фарленд. Пап, а ты почему дома?
— Сынок, мы хотим поговорить с тобой. Можешь уделить нам минутку?
Майк пожал плечами.
— Конечно. — Он сделал несколько шагов вперед, но, увидев лица мужчин, остановился, стакан с молоком замер на полпути ко рту.
— Эй, а что случилось? У вас такой вид, будто вы собрались на похороны.
— Майк, пожалуйста, сядь.
Он посмотрел на отца, затем на Теда Мак-Фарленда.
— Ну, хорошо…
Майк сел на диван рядом с Тедом, поставив еду на стол возле остывшего кофе. Натан прочистил горло.
— Сынок, мистера Мак-Фарленда привело к нам очень серьезное дело. И мы думаем, оно имеет отношение к тебе.
— Хорошо, пап.
— Майк, Мария Мак-Фарленд беременна.
В гостиной снова повисла гробовая тишина, как и немногим ранее, когда Тед огорошил этой новостью Натана. Семнадцатилетний Майк Холленд, юная копия своего розовощекого отца, смотрел на него такими же серыми глазами. Он так же, после долгой паузы, сказал: «Что?»
— Мария Мак-Фарленд беременна.
— О-о… — Его руки сжались в кулаки. — Папа, нет! Я не верю!
— Но это так, — тихо сказал Тед, внимательно наблюдая за лицом парня.
— Как! Бог мой! — Майк вскочил на ноги и отошел от мужчин. — Боже…
— Майк, — спросил Натан Холленд, — ты имеешь к этому отношение?
Молодой человек резко повернулся.
— А что?
— Майк, будь честен. Скажи мне правду.
Глядя на мрачные лица обоих мужчин, Майк Холленд почувствовал, как все у него внутри похолодело.
— Эй, послушайте… — Он развел руки в стороны. — Это не я, честно! То есть мы с Марией никогда…
— Майк! — Натан резко встал и набросился на сына. — Мария Мак-Фарленд беременна от тебя?
— Но, папа, я… — Его взгляд заметался по комнате. — Нет, это невозможно. То есть я хочу сказать, что мы с ней ничего такого не делали.
— Не лги мне! — закричал Натан, багровея. — Я слышал, как ты хвастался перед друзьями своими победами! Я слышал, как ты говорил Рику по телефону про Мал Холленд Драйв. Брось, Майк, за кого ты меня принимаешь?
Юноша медленно попятился назад, качая головой из стороны в сторону. Тед Мак-Фарленд в ужасе уставился на сына и отца. Новая мысль начала формироваться в его сознании, мысль, которая до этого момента ни разу не приходила ему в голову. Он почувствовал, как у него начала закипать кровь.
