Кэти Келли - Секреты прошлого
Мэгги устало села на низкий пуфик и вздохнула. Что делать дальше? Устроить разнос, кричать и махать кулаками? Рыдать? Уйти из дому? Но почему уходить должна она, если во всем виноват Грей? Пусть он и уходит!
Она знала, как поступит Грей. «Ты ведешь себя как ребенок», — скажет он.
Мэгги могла с легкостью представить лицо Грея, когда с его губ сорвутся эти слова. Менторский тон с налетом разочарования, словно папочка ругает дочь, не оправдавшую надежд.
«Да ты сама себя послушай, детка, — будет выговаривать он. — Чего ты добиваешься? Не следует отдаваться на волю эмоциям, это удел истеричек. Подумаешь, секс! Не придавай значения подобной ерунде».
Подумаешь, секс… Мужской пол мог бы написать целый научный труд на тему «Как оправдать случайную связь» или «Три главные причины сделать ЭТО». Причина первая: ваша любовница — красотка. Причина вторая: если вы будете аккуратны, никто ничего не узнает. Причина третья: если ваша подруга — дура, вы все равно сможете выкрутиться.
Перед глазами Мэгги опять промелькнули отвратительные детали сцены, которую она застукала. Голый торс Грея… идеальная грудь его любовницы… ее прекрасные волосы. Наверняка блондинка выгибается дугой, кончая, а Грей при этом шепчет как заведенный: «Да, детка… да, детка… да-ааа». Он повторял эти два слова всякий раз, когда занимался любовью с Мэгги. И судя по всему, не только с ней.
И хотя желудок был уже пуст, Мэгги затошнило с новой силой.
Нельзя дожидаться, пока Грей вернется и найдет нужные слова, чтобы сломить ее сопротивление!
Схватив сумку, которую оставила на полу, когда вернулась домой, Мэгги вышла из дома и захлопнула дверь. Если бы каждая мелочь в квартире не напоминала ей о Грее, она бы не сбежала словно трусливая мышь. Заметив в отдалении автобус на Солтхилл-Бич, Мэгги вприпрыжку понеслась к остановке.
Глава 5
Солнце купало Саммер-стрит в своих ласковых лучах. Задний двор дома Кристи Девлин, превращенный в прекрасный сад, был залит светом. Солнечные зайчики плясали на листьях, прыгали по травинкам, касались бархатистых лепестков чайных роз. Кристи обожала такие дни.
Джеймс позвонил сообщить, что успел на ранний поезд, а потому появится дома в семь, а не в девять, как предполагал. Почтальон принес свежие каталоги с новинками техники, которые Кристи любила проглядывать перед сном. Иногда она даже заказывала кое-что для дома, если позволяли средства. Обе собаки, разморенные жарой, отказались от прогулки и теперь лежали на пороге кухни рядышком, как две смешные колбаски с лапами, и дремали. Их уши и кончики хвостов иногда подрагивали во сне.
Кристи сидела на террасе с чашкой ледяного чая. На коленях у нее лежали тезисы к будущей лекции, но она никак не могла сконцентрироваться на делах.
Ласковое солнце, раннее возвращение мужа, уют кухни — ничто не имело значения. Только страх, который закрался в грудь, словно скользкая змея, готовая обвить горло и задушить. Беда приближалась.
Через двенадцать домов от Кристи Уна Магуайер стояла на стуле и, поднявшись на цыпочки, выискивала среди баночек на холодильнике ту, в которой хранился пекарский порошок. Уна собиралась испечь к церковной службе свой фирменный пирог «Виктория». Ей хотелось угостить выпечкой прихожан.
— Деннис, ты опять переставил банки с крупой? — крикнула она мужу.
Она, конечно, пошутила. Деннис Магуайер совершенно не разбирался в стряпне, поэтому ни за что не стал бы шарить среди банок с крупой. Единственной его обязанностью по дому было мытье посуды. Он даже не знал, куда ставить влажные тарелки, и Уна сама помещала их в сушку. Раньше мытьем посуды и частично готовкой занималась Мэгги, но с тех пор прошло немало лет, дочь Уны повзрослела и жила теперь отдельно от родителей.
— Ничего я не переставлял! — обиженно буркнул Деннис, заканчивавший в гостиной модель истребителя «спитфайр», над которым корпел целых две недели. Самолет был точной копией настоящего, Деннис специально уточнял детали в «Справочнике воздушных судов».
— Уверена, ты поменял местами муку и яичный порошок! — пропела Уна. — Наверное, хотел испечь шарлотку к воскресной мессе, — хихикнула она.
Позади банок с рисом и сушеным горохом мелькнул красный бочок коробки с пекарским порошком.
— Вот ты где! — Уна еще немного приподнялась на цыпочках, опасно балансируя на краю стула, и попыталась поймать пальцами коробочку. Со странным всхлипом ножка накрененного вбок стула скользнула по полу. Секундой позже, не успев охнуть, Уна очутилась на светлом кафеле. Левая нога была подогнута под неестественным углом.
Боль пронзила тело с такой силой, что Уна захрипела. В бедро словно воткнули острый нож.
— Деннис, — слабо позвала она, теряя сознание. — Деннис, скорее сюда…
А в доме номер восемнадцать, в уютной спальне, Эмбер лежала в объятиях любимого, счастливая, как никогда в жизни. Она услышала отдаленный звук сирены — по Саммер-стрит пронеслась «скорая», но Эмбер было плевать на происходящее снаружи. Она даже не приподнялась с постели, чтобы выглянуть в окно, хотя врачи точно приехали к кому-то из соседей. Внешний мир не существовал для нее. Ничто не имело значения, кроме близости Карла.
— О чем ты думаешь? — спросила его Эмбер.
Эмбер ощущала себя единым целым со своим возлюбленным и знала, что им владеют те же эмоции. Ей хотелось слиться с ним в одно существо, всегда быть рядом, и любовь заполняла каждую клеточку ее тела.
— Ни о чем. Ты очень красивая. — Карл закинул ногу ей на бедро, словно поймав в ловушку.
Эмбер почувствовала новую волну желания. Оказывается, на свете нет ничего более волнующего, чем прикосновение обнаженной кожи к обнаженной коже. Лежать рядом, касаясь, трогая, гладя — одно это заключало в себе все радости рая.
Она провела пальцами по груди Карла, при этом мускулы чуть напряглись и снова обмякли. Маленькие мужские соски, похожие на ее собственные, но при этом совсем другие, оказались очень чувствительными к ласкам и поцелуям.
Эмбер и раньше видела обнаженное мужское тело… Но то были мраморные изваяния или подражания, запечатленные кистью на холсте. Однако настоящее тело, живое, горячее, гибкое, оказалось в сотни раз прекраснее, пусть и не обладало идеальными пропорциями. А это ощущение, когда мужчина проникает внутрь тебя? Могла ли Эмбер хоть на секунду предположить, что это совершенное слияние так прекрасно? Мир взрослых желал уберечь детей от СПИДа, нежелательной беременности, болезней, поэтому утаивал сакральное знание: секс — лучшее, что придумано людьми.
