Кэти Хантер - Шарм одиночества

Комната наполнилась специфическим запахом полового секрета. Загипнотизированная мерным покачиванием бедер Керри, Моника сама стала ерзать в кресле. Трусы в промежности американки промокли насквозь и стали полупрозрачными. Моника живо представила себе, что сейчас испытывает Керри, и непроизвольно раздвинула ноги, чтобы несколько охладить свою вспотевшую промежность. По ее телу пробежала нервная дрожь, в клиторе засвербело. Она снова сдвинула колени и напрягла ягодицы. Низ живота обдало приятным жаром.

Наконец Керри распрямила спину, стянула с себя чулки и сняла трусики. Чак продолжал лежать на кровати как чурбан. Американка, поводя бедрами, подошла к Монике и сказала:

— Пощупай, какая я мокренькая!

Она сама взяла Монику за руку и сунула ее в свою промежность. Моника не сопротивлялась. Ее пальцы ощутили наружные половые губы Керри, влажные от соков. Керри потерлась клитором об ее руку и сладострастно застонала.

— Ох, как мне хорошо! — промяукала она, поводя бедрами.

Рука Моники непроизвольно проскользнула глубже, в преддверие влагалища, и стала влажной. Чак повернул голову и с интересом наблюдал все происходящее. Член его выразительно подергивался в трусах. Керри отошла от Моники и вернулась к лежащему в одиночестве на кровати мужу.

— А теперь займемся оральным сексом, — сказала командным голосом она, и Чак принялся ее лизать.

Сначала Керри стояла широко расставив ноги, а он стоял перед ней на коленях на полу. Потом она поставила одну ногу на кровать и наклонилась так, что Моника увидела ее блестящие половые губы и вход во влагалище. Чак стал лизать ее сзади, уткнувшись носом в анус и громко чавкая. Моника сильнее заерзала в кресле, удивляясь тому, что Керри до сих пор не испытала оргазма. Будь она на ее месте, она бы уже давно кончила, и не один раз. Клитор Моники задрожал и стал пульсировать, она плотнее сдвинула бедра. Керри продолжала размеренно двигать торсом, демонстрируя свою власть над Чаком.

Наконец она выпрямилась и, держа в руке бокал, улеглась на кровать, удобно устроившись на подушках. Согнув ноги в коленях, она развела их в стороны. Чак встал между ними, наклонился и принялся жадно сосать ей клитор. Керри закинула ноги ему на спину и отпила из бокала.

— Я рада, что ты пришла, — сказала она Монике. — Мне нравится, когда на меня смотрят в такие минуты.

Монику снова обдало жаром. Насыщенный половым секретом воздух сгустился и щекотал ей ноздри.

Она отхлебнула виски.

Керри продолжала смотреть в ее сторону, лицо ее раскраснелось от алкоголя и сексуального возбуждения.

— Он хочет, чтобы я побыстрее кончила, — хрипло сказала она. — А ты хочешь взглянуть, как я это делаю?

Моника поняла, что она уже на грани, и начала сама потихоньку поглаживать свою промежность ладонью, уже не в силах оставаться пассивной зрительницей. Это зрелище ужасно возбудило ее, и тело настойчиво требовало удовлетворения. Если бы Керри не наблюдала за ней, она бы давно залезла рукой под юбку. Промежность словно бы горела.

Внезапно щеки Керри стали ярко-красными, в глазах появился характерный блеск, она протянула руку в сторону Моники, словно бы умоляя ее приблизиться, и с пронзительным криком затряслась, закрыв глаза и мотая головой из стороны в сторону. Ноги ее задергались в воздухе, она запрыгала на матраце и захрипела. Наконец оргазм выпустил ее из своих тисков, и она обмякла и успокоилась. Тяжело дыша, она откинулась на подушки и уставилась на Монику.

Чак лежал неподвижно, уронив голову на матрац и упершись ногами в пол. Керри брезгливо посмотрела на него и сказала:

— Встань, ничтожество!

Он сполз с кровати и с трудом выпрямился. Керри подперла щеку ладонью, еще раз взглянула на него и расхохоталась:

— Ах ты, негодник! А ну-ка покажи Монике, что ты натворил!

Чак повернулся лицом к Монике, и она увидела, что его член упал, а по ляжке стекает струйка спермы. Трусы пропитались ею насквозь.

— По-моему, его следует наказать, — сказала Керри.

— Какого же он заслуживает наказания? — спросила Моника. Голос ее дрожал, ей хотелось поскорее уйти в свой номер и там удовлетворить себя.

— Сейчас увидишь! — Керри встала и подошла к комоду. — Ему ужасно не нравится, когда я делаю это при посторонних, — сказала она, открывая комод. — Особенно если это — мужчина. Женщин он еще терпит, хотя это тоже унизительно.

Она извлекла из верхнего ящика черный чулок, потом — второй и потрясла ими в воздухе.

— Мне кажется, что он будет смотреться в них весьма экзотично!

— По-моему, это будет просто смешно, — сказала Моника.

— Ты так считаешь? Что ж, сейчас проверим.

Керри покопалась в ящике с бельем и достала из него сначала дамский пояс для чулок, а потом черные кружевные трусики.

— Пора тебе переодеться, голубок, — сказала она Чаку. — А ну надевай эти штанишки, негодник!

Чак покорно подчинился. Моника невольно взглянула на его повисший между ног пенис: он оказался не очень длинным, но на удивление толстым. Под взглядом Моники член ожил и стал приподниматься. Головка его была густо перепачкана семенем. Поражала невозмутимость, с которой Чак надевал нижнее дамское белье. Виски вскружило Монике голову, и ей совершенно расхотелось вставать с кресла. К тому же она никого не знала в этой гостинице, кроме этих двух американцев. Поэтому Моника решила досмотреть представление до конца.

Чак наконец-то натянул дамские трусики — они были ему маловаты, поэтому член выпирал из кружев. Керри взялась обеими руками за поясную резинку и подтянула их повыше. После этого она вручила Чаку чулок. Он ловко свернул его, что указывало на наличие у него определенных навыков в этом деле, и, осторожно вставив в него ступню, стал раскатывать по всей ноге. То же самое он проворно проделал и со вторым чулком.

Потом он встал, и Керри надела на него пояс с подтяжками и пристегнула их к чулкам.

— Хорош? — спросила она у Моники, окидывая мужа презрительным взглядом.

Проглотив очередную порцию виски, Моника ответила:

— По-моему… Честно говоря, у меня даже нет слов! — Она звонко расхохоталась. — Он выглядит очень импозантно!

— Подойди ко мне, Чак! А теперь повернись к Монике лицом.

Чак медленно повернулся, и Моника скользнула по нему взглядом. Чулки оказались ему маловаты, поэтому резинки натянулись и впились в бедра. Сквозь тонкую ткань просвечивали светлые волосики на ногах, а толстый пенис, норовящий разорвать кружева, придавал общей картине карикатурный оттенок. Чак явно ощущал смущение и потому отводил взгляд.

Пока Моника разглядывала его, Керри позвонила в бюро обслуживания и попросила подозвать к телефону официанта Антонио. Вскоре он взял трубку. Американка оживилась.