Черил Биггс - Черил Биггс
— Не сомневаюсь, — заговорщическим тоном ответил Джеми и ухмыльнулся.
Выглядело это довольно неестественно. Коди понял, что Джеми вел себя так лишь потому, что на него смотрела Эва Монтальво, и неодобрительно покачал головой. Ох уж эти женщины! И что за дьявольская сила гонит этих избалованных городских кукол сюда, где они превращают умных, сильных ковбоев во влюбленных идиотов?
Коди подошел к ручью и быстро вымыл руки, а уже через минуту, вскарабкавшись по склону оврага, он склонился над бесчувственной Шелби. Коди пощупал ее пульс, понял, что, как он и предполагал, она просто потеряла сознание, и снова негромко выругался.
Коди взял девушку на руки, прижал ее к груди и понес под живительную тень росших неподалеку деревьев. Тепло тела Шелби напомнило ему о событиях прошлой ночи, о вкусе ее губ… Он почувствовал, как в нем снова поднимается волна желания, и крепко стиснул зубы. Все это утро он носился как сумасшедший по окрестным холмам, рискуя загнать Солдата до смерти, лишь потому, что хотел забыть о сладости ее тела, о своем желании снова овладеть им…
Господи, неужели ему мало одной ошибки? Неужели ему придется проходить снова через этот ад?
— Нет, — пробормотал он, — хватит. Ей все равно здесь не место. Пройдет еще пара недель, и она уедет, так что, парень, побереги свои нервы и держись от нее подальше. — Коди опустился на одно колено и положил Шелби на землю. — Ну вот, дожили, — невесело усмехнулся он. — Я уже разговариваю сам с собой!
Внезапно его руки напряглись и сжались в кулаки: вместо Шелби он видел перед собой на земле другую женщину. Ее вьющиеся каштановые волосы падали на белоснежную кожу плеч, бездонные темно-карие, почти черные глаза завораживали, звали в мир счастья и наслаждений… Лайза. Она скрутила его тогда так, что он не мог думать ни о чем и ни о ком, кроме нее. Даже здравый смысл не подсказал ему тогда, насколько нелепы отношения богатой жительницы Нью-Йорка и простого ковбоя. Да, он был чертовски наивен. Но, слава Богу, это прошло.
Воспоминания вызывали боль, но вместе с ней к нему вдруг вернулось чувство ответственности: что бы там ни было, он должен помочь этой красивой и беспомощной женщине, своей новой хозяйке.
Шелби застонала, ее веки дрогнули, глаза открылись и уставились в ярко-голубое небо, полускрытое ветвями деревьев. Она снова застонала: между висками шевелилась и пульсировала страшная боль. Она приподнялась на локте, но от этого движения боль только усилилась. Тогда она закрыла и опять открыла глаза. Чуть полегче. Наконец, посмотрев в сторону, она заметила темный силуэт склонившегося над ней мужчины.
Ее охватил страх; сердце, казалось, перестало биться и сжалось в крохотный комочек где-то у самого горла.
На лицо мужчины упал свет, и Шелби с облегчением вздохнула, мысленно обозвав себя дурой.
— Коди?
Он сел на корточки рядом с ней.
— Да, это я. Ты в порядке?
Шелби попыталась сесть, но мир тут же заскакал вокруг нее разноцветным мячиком. Она прижала ладонь ко лбу и ответила:
— М-м-м… Я-то да, а вот что творится вокруг? Почему все так вертится? — Посидев какое-то время с закрытыми глазами, Шелби вновь открыла их, и на этот раз лицо Коди уже не показалось ей расплывчатым пятном. Голова, правда, продолжала нещадно болеть. — Что случилось?
— Ты лишилась чувств.
— Я?! Да со мной в жизни такого не было! Ни разу!.. Ну ладно, а почему это я вдруг их лишилась?
— Многие женщины теряют сознание при виде крови. Или родов.
— Это просто смешно! Я и раньше видела кровь.
— А роды?
— Н-нет, но… — она передернула плечами, — с какой стати падать от них в обморок? Это совершенно естественная вещь… Тем более речь идет всего лишь о корове.
— О быке.
— Что? — Шелби не поверила своим ушам.
— Родился мальчик, — улыбнулся. Коди, — и значит, из него вырастет бык, а не корова.
— Мне все равно, — рассеянно бросила она, сжимая голову в ладонях и массируя виски.
— Что, голова болит?
Шелби промычала в ответ что-то невразумительное, не решаясь говорить громко и внятно, — барабаны в ее голове выбивали бешеную дробь.
Коди решил, что это означает «да», и встал.
— Пойду принесу свою флягу. Несколько глотков холодной воды и компресс на лоб — и тебе сразу станет лучше.
Она услышала, как скрипнул песок под подошвами его сапог, и снова застонала. Воспользовавшись тем, что Коди не видит ее, Шелби решила устроиться поудобнее и едва не взвыла от боли в бедре и правом колене. На глаза навернулись предательские слезы, и она быстро смахнула их, пока Коди не понял, что от этого треклятого обморока пострадало не только ее самолюбие. Он и так уже решил, что она ни на что не годится и при первом же испытании испугается и сбежит в город.
Впрочем, как ей этого ни хотелось, справедливости ради приходилось признать, что до сих пор ей мало что удавалось. И снова в ее душу закрался червь сомнения: а может быть, он прав? Может, продать ранчо? Сесть в самолет и вернуться в Калифорнию — туда, где, по мнению Коди, ей и место?.. Но прошлая ночь, его тело, его поцелуи говорили о другом.
Вспомнив слияние их тел, ласковую настойчивость Коди, подарившего ей то фантастическое наслаждение, о возможности которого она и не подозревала, Шелби затосковала. А затем тоску сменило желание настоять на своем — до сих ей не свойственное, но появлявшееся все чаще с тех пор, как она встретила Коди. Пусть ему все известно о верховой езде, конской упряжи и родах у коров, однако в том, что касается женского характера, он полный профан. По крайней мере, ее характера. Она уже в полной мере переболела сомнениями, какая именно жизнь ей нужна. То, что осталось в прошлом, мало ее устраивало. Потеряв сестру, Шелби Хилл обрела дело жизни — довести до конца то, что начала Кэти, и пусть все вокруг катится в тартарары, она сделает это! Он должен, просто обязан ее понять. И тогда, быть может… Решив, что ее надежды зашли слишком далеко, Шелби попыталась их унять, но из этого ничего не получилось. …Быть может, тогда он полюбит ее? Эти слова, многократно повторяясь в ее мозгу, прозвучали, как эхо в глубоком ущелье.
— С тобой все в порядке? — спросил Коди, склоняясь над ней. В его голосе звучали искренняя теплота и забота.
Шелби удивленно взглянула на него. Она настолько погрузилась в свои мысли, что даже не заметила, как он подошел.
— Да… Только вот голова раскалывается.
Коди плеснул из фляги на свой шейный платок, выжал его и приложил ей ко лбу.
— Это должно помочь.
Но облегчение ей принесло не столько прикосновение холодной ткани, сколько его внимание.
