Лайза Браун - Тайные свидания
– Да ты никак ревнуешь, Джубал?
– Это к кому же? К тому красавчику? Еще чего! – произнес он бесстрастным голосом. – Мне его просто жаль.
Какое-то мгновение она изучающе глядела на него, затем приподнялась на цыпочках, чтобы достать его холодный рот своими теплыми губами. Он никак не отреагировал на ее инициативу, даже когда ее язычок нетерпеливо и настойчиво стал требовать этого.
Она медленно отстранилась от него. Пряди ее черных волос коснулись его лица. Он молча отвел их, глядя ей прямо в глаза.
Ярость исказила красивое лицо Тесс.
– Слушай, а тебе не кажется, что ты слишком много о себе вообразил? Ты всего-навсего Джубал Кейн. Да я с тобой что угодно могу сделать. Так что, полегче, милый. Со мной такие штучки не проходят.
Джубал искренне пожалел в тот момент, что она не мужчина. А то бы он ей показал. Пытаясь разрядить обстановку, он вынул из кармана сигареты и закурил.
– Я, Тесс, такой, какой я есть. Но я вовсе не обязан являться по первому же твоему зову. Я пока еще не стал твоей собственностью.
Тесс, судя по всему, была недовольна ходом их разговора.
– Ну ладно, Джубал. Что ты взвился? Я просто хочу тебя. Значит, так: встретимся через…
– Да плевать мне на то, чего ты хочешь! – грубо прервал он ее. – А я вот лично не хочу тебя. До тебя это никак не доходит? Так что оставь меня в покое. Надо будет – я сам тебе позвоню.
Развернувшись, он сделал три шага к дверце машины. На ее лицо, полное изумления и ярости, он старался не смотреть.
– Ты… Ты…
Тесс никак не могла найти подходящее слово, но, тем не менее, неотступно следовала за ним и изо всех сил молотила его кулаками по плечам и по спине.
Он и не пытался сопротивляться. Прикрыв ладонями огонек от порывов ветра, он прикурил.
– Тесс, ты все же запомни, что я тебе сказал. Отстань от меня.
Джубал открыл наконец дверцу, забрался внутрь, включил зажигание.
Тесс стучала по стеклу кабины грузовика кулаком и при этом орала не своим голосом:
– Ладно-ладно, Джубал! Я тебе это еще припомню! Не нужен ты мне, козел! И раньше не был нужен. Просто позабавиться решила. Хотелось узнать, каково заниматься этим с неотесанной деревенщиной. Так что катись ты к черту!
Джубал направился вниз по шоссе. Отъехав с милю, он опустил стекло и глубоко вдохнул холодный воздух.
Ему вдруг подумалось, что, кажется, вот теперь наконец пришло долгожданное облегчение. Пусть Тесс не думает, что он послушная марионетка в ее руках.
Мэгги так и уснула, сидя на стуле с рубашкой Джубала в руках, которую она собиралась заштопать. Она когда-то была замечательной швеей – ее вручную стеганные одеяла считались самыми лучшими в округе. Но все это было давным-давно, когда ее пальцы были гибкими и послушными. Не то что теперь, скрюченные артритом. Это стало еще одним незаслуженным ударом судьбы. Ведь руки для нее – это все!
Огонь в печке почти потух. Джубал приоткрыл печную дверцу и подбросил дров. Тлеющие головешки рассыпались тысячью пылающих искр. Когда он, закрыв дверцу на задвижку, обернулся, мать уже не спала. Она сидела, выпрямившись, и смотрела на сына.
– Извини, ма, – виновато сказал он. – Я не хотел тебя будить.
– А сколько времени? – с изумлением спросила она. Джубал взглянул на часы.
– Скоро десять.
– Десять, – как эхо, отозвалась Мэгги, – та-ак… В субботний вечер ты сидишь дома…
Лицо Джубала вспыхнуло. Он и сам не знал почему.
– Я подумал, не махнуть ли мне утром на Блафф? – после долгой паузы откликнулся он. – А для этого надо пораньше лечь.
– На Блафф? Что это тебя в горы потянуло?
– Ну, захотелось что-то… прошвырнуться.
– Чтобы до вершины добраться, тебе понадобится слишком много времени, – медленно сказала она. – А вот до первого уступа можно подняться. Сколько ты там уже не был? Наверное, с тех самых пор, как вернулся из Ланвилла?
Воспоминания смягчили ее лицо. Она встала, стряхивая нитки с колен. На губах ее мелькнула едва заметная улыбка.
– Думаю, тебе надо бы одеться потеплей и взять с собой кофе. Послушай, Джубал, с тобой все в порядке?
Он не стал отпираться:
– Нет, не все. Сам не знаю, в чем тут дело.
– Я знаю. Я тебе уже как-то говорила, что у каждого человека есть неподходящие для него места. Чем быстрее ты поймешь, какие места не твои и уйдешь оттуда, тем скорее придешь в себя.
Джубал нежно поцеловал мать и приступил к сборам.
Он чувствовал на своем лице прохладу ветра – это было приятнее, чем та духота в «Соснах». Аромат осени, опавших листьев заставил его забыть приторный запах косметики Тесс, который, казалось, пропитал его одежду.
Чем быстрее он шагал, тем тяжелее дышал, чем сильнее ныли ноги, тем ясней становилось в голове. У него было чувство, что с каждым новым шагом он избавляется от лжи, ненависти, грязи…
От ощущения, что кровь бешено стучит где-то в ушах, и от звука собственного сильного дыхания ему было немного не по себе.
Но по-настоящему испугало его совсем другое. Все смутные ощущения и обрывки неясных мыслей – все эти до поры до времени разрозненные кусочки встали вдруг каждый на свое место. Как будто щелкнул во тьме выключателем, и яркий свет прорезал этот мрак. Теперь он знал, что его так гложет.
Когда он, неустанно пробивая себе дорогу, добрался до нижнего уступа скалы, он наконец-то понял, отчего он сегодня такой взвинченный. И такой счастливый.
Все оттого, что около двадцати четырех часов назад он поцеловал Террил Кэролл. И почувствовал всю сладость ее губ. И их невинность. Чистых, как утро.
Было в нем ощущение какой-то неясной радости, которой он не в силах был себя лишить: этот поцелуй и эти губы, их вкус, кажется, смогли ему внушить робкую пока еще надежду. А может, все-таки есть? А может, и вправду есть где-то, если не здесь, так хоть там, в неведомой дали, что-то светлое и истинное.
Воскресным утром, когда Террил сидела на одной из длинных церковных скамеек в баптистской церкви в Бетеле, ей пришлось делать над собой неимоверные усилия, чтобы сосредоточиться на службе, потому что мысли ее блуждали далеко.
Пока шла проповедь, Террил рассматривала сидящих в церкви. Именно среди этих людей она росла, и именно похожей на них ей предстояло стать со временем. Преуспевающей, добропорядочной. Вот он, энергичный и напористый средний класс со всеми его чаяниями и свершениями.
И с чего это вдруг ее так потянуло к этому Джубалу Кейну? Тот поцелуй все не давал ей покоя.
Что ей теперь делать? Она вовсе не хотела, чтобы на нее обращали внимание подобные типы. Террил изо всех сил хотелось быть благонравной. Полюбить надежного образованного парня своего круга, например, одного из тех троих юношей, что то и дело названивают ей с тех самых пор, как только она вернулась из Бельмонта.
