Вирджиния Эндрюс - Все, что блестит
В ту ночь я долго ворочалась, не в силах уснуть, пока наконец усталость не смежила мои веки.
Три дня спустя безмятежный покой Кипарисовой рощи был нарушен прибытием Жизель. Она и два ее школьных приятеля вихрем промчались по нашей дорожке, сотрясая воздух громкими гудками своего кадиллака. Все слуги и я бросились к окнам, испугавшись, что что-то случилось. Джеймс взглянул на меня с удивлением.
– Это всего лишь моя сестра-близнец, – сказала я. – Не беспокойся, Джеймс. Я сама встречу ее и провожу.
– Очень хорошо, мадам, – ответил он и с радостью удалился. Я отправилась на галерею, чтобы предстать перед ними.
Прошло много времени, с тех пор как мы виделись с Жизель в последний раз. Приехавшие с ней парни оказались красивыми стройными юношами в темно-синих блейзерах с клубной эмблемой, вышитой золотом на нагрудных карманах. За рулем сидел голубоглазый блондин с хорошим цветом лица. Второй, темноволосый, вышел из машины первым, придержав дверь для Жизель и отвесив ей европейский поклон, как будто она была особой королевской крови. Их смех наводил на мысль, что они изрядно выпили или, возможно, покурили травки. Вряд ли можно было ждать, что Жизель изменилась или повзрослела с нашей последней встречи, но я надеялась на эту чудесную метаморфозу.
– А вот и Руби, – закричала она, едва меня завидев. – Моя дорогая, любимая близняшка, хозяйка Кипарисовой рощи. Должна признать, дорогая сестра, – продолжала она, кивая и обводя все взглядом, – для кейджунки ты неплохо устроилась.
Вся троица залилась веселым смехом.
– Ну ты что, не можешь поздороваться? – закричала Жизель, уперев руки в бока. – Мы так давно не виделись. Могла бы хоть сделать вид, что тебе приятно.
– Здравствуй, Жизель, – сухо сказала я.
– Что же мы даже по-сестрински не обнимемся и не поцелуемся? – Она шагнула ко мне. Я покачала головой и обняла ее. – Ну вот, это уж на что-то похоже. Ты должна оценить нашу самоотверженность. Мы проехали такой длинный путь, чтобы нанести тебе визит, и чуть не умерли от скуки. Не на что было даже посмотреть: хибары на курьих ножках, снующие по каналам лодки с ловцами креветок и бедные грязные дети, играющие в пыли ржавыми инструментами. Правда, Дарби? – обратилась она к темноволосому молодому человеку. Он кивнул, не отводя от меня взгляда.
– Почему бы тебе не представить всех как полагается, Жизель, – сказала я.
Она хмыкнула:
– Конечно, именно так, как нас учили в Гринвуде, да? – Она повернулась и, изображая нашу гринвудскую преподавательницу по этикету, заговорила в нос: – Это – Дарби Хеннесси, из тех паршивых богатых Хеннесси с берега Нового Орлеана.
Дарби рассмеялся и поклонился.
– А этот застенчивый светловолосый молодой человек слева от меня – Генри Говард. Его отец – один из наиболее известных и важных архитекторов. Любой из этих молодых людей не колеблясь бросил бы к моим ногам свое состояние, не так ли, джентльмены?
– Немножко я бы все-таки оставил себе на шампанское, – съязвил Дарби, и они опять расхохотались.
– Этот дом… должна признаться, Руби, – сказала Жизель, отступая назад. – Я и понятия не имела. Ты уже богата еще до того, как получишь свою долю нашего наследства. Ты можешь себе представить, какой состоятельной будет моя сестра-близняшка, Генри?
Тот кивнул, глазея по сторонам.
– Состоятельной, – признал он.
– Блестяще. Генри сейчас трудится над своей докторской диссертацией по хирургии мозга, – сказала она, и Дарби рассмеялся. – Ну, ты собираешься показать нам все или мы так и будем здесь стоять целый день в болотной жаре? – требовательным тоном спросила она.
– Конечно, я вам все покажу.
– Ничего, если мы оставим машину прямо здесь? – спросил меня Генри.
– Почему же нет? – отрезала Жизель, прежде чем я успела вымолвить слово. – Что ты думаешь, у нее здесь лакей для парковки? – Она засмеялась и взяла Дарби под руку. – Экскурсию, мадам, – сказала она.
– Ты ни на йоту не изменилась, Жизель, – отозвалась я, качая головой.
– А зачем? Я всегда была совершенством. Правда, Дарби?
– Правда, – ответил тот послушно.
Я открыла дверь и пригласила их в дом.
– Дафни бы рот разинула от удивления, если бы увидела, как ты хорошо устроилась, сестренка, – сказала Жизель, разглядывая огромный холл в прихожей, мои картины, небольшие статуи, сверкающие чистотой мраморные полы и великолепную лестницу. Она насмешливо присвистнула, осмотрев элегантную обстановку в гостиной и соседних с ней комнатах, но ее сарказм сменился немым изумлением, когда я провела их вниз и они увидели большие картины, дорогие лампы и люстры, огромную кухню и столовую со столом, за которым свободно могли разместиться двадцать человек.
– Это кладет на лопатки все, что я когда-либо видел в Гарден Дистрикт, – признался Генри.
– Прошу сюда.
Сначала я показала им комнаты для гостей, а затем спальни Поля и свою, пропуская детскую, потому что там спала Перл.
– Отдельные, но смежные спальни, – заметила Жизель и цинично улыбнулась. – И как часто мы пользуемся этой дверью? – прошептала она. Я не ответила, чувствуя, что бледнею. Она засмеялась и обвела все долгим взглядом. – У тебя больше нет художественной студии, – удовлетворенно констатировала она.
– Студия в мансарде, – ответила я спокойно.
– В мансарде?
– Давай я тебе покажу, – сказала я и повела их наверх.
– Это невероятно, – произнес Дарби, явно под большим впечатлением. – Просто дворец. Посмотри на вид из окна! – воскликнул он, поворачиваясь к Жизель. Та стояла позади нас, поджав губы.
– Всего лишь вид на болота, – сказала она.
– Да, но… какой красивый! Этот большой бассейн и все эти цветы…
– Ну хорошо, – вспыхнула Жизель, не скрывая раздражения. – Что-нибудь выпить у тебя есть? У меня в горле пересохло.
– Конечно. Пойдемте вниз, в патио, и Молли принесет нам лимонад.
– Лимонад, – насмешливо передразнила она. – А покрепче у тебя ничего нет?
– Все, что хочешь, Жизель. Просто скажи моей горничной.
– Ее горничной. Нет, вы слышите, как разговаривает моя сестра-кейджунка? «Просто скажи моей горничной».
Мы отправились вниз, молодые люди шли позади нас. Жизель схватила меня за руку.
– А где ребенок Бо? – грубо спросила она.
– Перл спит, и здесь никто не знает, что она ребенок Бо, – ответила я.
– Конечно. – Она довольно улыбнулась и зашептала: А наш брат, твой муж?
– Он сейчас на работе, на нефтяных разработках. – Сердце у меня заколотилось. – Если ты приехала сюда, чтобы доставить нам неприятности…
– Зачем мне это? Мне наплевать, что ты там наделала, хотя я знаю, что сделала ты это просто назло Бо.
