Маргарет Пембертон - Богиня

– Бунгало для леди, – коротко велел Ракоши.

– Как прикажете, мистер Ракоши.

– Багаж мадам скоро прибудет.

– Конечно, сэр. Сюда, сэр.

Валентина мельком отметила рисунок из розовых и зеленых банановых листьев на стенах, пламя, полыхающее в камине вестибюля, несмотря на летнюю жару, но тут они вышли в сад. Крошечные колибри порхали в ветвях; бирюзовые и золотистые перья переливались на солнце. Повсюду на ухоженных лужайках росли пышные тропические цветы.

Посыльный вставил ключ в замочную скважину. Валентина заметила, как Видал сунул ему в ладонь банкноту, и тут дверь распахнулась, и девушка вступила в прохладу белых кружевных драпировок и розовых ковров.

– Это будет вашим домом, пока я не отыщу что-нибудь более приличное.

Он протянул ей ключ, и пальцы девушки сомкнулись на холодном металле.

– Прошу вас не выходить из комнаты, пока Гамбетта не увидит отснятые сцены, ясно?

– Да, – кивнула она, не сводя с него глаз, – но я должна объясниться с Бобом.

Видал нахмурился. Он уже успел забыть про Боба Келли и почувствовал странное раздражение оттого, что она не последовала его примеру. Глаза его подозрительно сузились.

– Келли – водитель грузовика, – холодно сообщил режиссер. – Вам незачем встречаться с ним.

Глаза девушки опасно сверкнули.

– Он был добр ко мне, – вызывающе бросила она.

– Позвоните ему, если уж так необходимо, – пожал плечами Ракоши, – но не покидайте бунгало.

Он говорил намеренно жестко, не пытаясь скрыть пренебрежения к Келли.

– Когда Гамбетта хочет кого-то видеть, он не станет дожидаться. – Видал остановился у порога, бессознательно уставясь, словно притянутый магнитом, на соблазнительный чувственный рот, и грубо добавил, ненавидя себя за слабость: – Впрочем, и я тоже.

Он резко повернулся и выбежал в залитый солнцем сад, оставив дверь широко открытой. Валентина стояла не шевелясь, пока он не скрылся из виду и звук удаляющихся шагов не замер вдалеке. Потом очень медленно закрыла дверь и прислонилась к ней.

Из скорбного оцепенения ее вырвал посыльный, принесший букет цветов и корзину фруктов, присланные в знак почтения руководством отеля. Она ошеломленно приняла дары, а потом, дрожащей рукой подняв трубку, попросила телефонистку соединить ее со студией.

– Мне нужен гараж, сэр, – попросила она, когда ей ответили.

– Прошу прощения, никаких личных звонков, – проскрежетал металлический голос.

– Это очень важно… семейные проблемы… несчастный случай, – солгала девушка.

На другом конце послышался скучающий вздох:

– Ладно, с кем хотите говорить?

– С Бобом Келли.

– Попытаюсь, но сомнительно, чтобы он был здесь в это время. Надеюсь, вы понимаете, леди, какое одолжение я вам делаю.

– О да, конечно.

Нервно поеживаясь, девушка сжимала трубку, пока не услыхала наконец знакомый голос:

– Я подошел, Гледис. – И Боб совсем другим, холодно-деловым тоном осведомился: – Кто говорит?

– Валентина, – тихо ответила девушка.

– Где, черт возьми, тебя носит?! – завопил он. – Я думал, что ты уже мертва или ранена!

– Я в отеле «Беверли-Хиллз».

– Где?! Ты с ума сошла! Может, тебя наркотиками накачали? Говори, где ты сейчас, и я немедленно приеду!

– Я в отеле «Беверли-Хиллз», – повторила Валентина, глядя на ключ, который по-прежнему сжимала в руке. – Восьмое бунгало.

– Еду!

Раздался треск, словно телефонную трубку с размаху швырнули на рычаг. Валентина осторожно водрузила на место свою трубку, гадая, что она скажет Бобу, когда тот явится.

Солнечный свет струился в окна, и Валентина, поднявшись, наполовину прикрыла жалюзи. Какие бы доводы ни приводил Боб, она не вернется. Судьба Валентины не была заранее предопределена. У нее имелся выбор: идти за Видалом или остаться. Околдованная сказочным миром, она навеки простилась с собственной безликостью и безымянностью и домом Боба Келли. Это выдуманное королевство было единственным местом, где она могла жить. И даже сейчас, зная, что впереди ждут тоска и одиночество, она не представляла иной жизни.

Боб, ворвавшись в отель, не ожидал увидеть такую роскошь, а когда посыльный провел его через идеально ухоженные сады к бунгало, которое, должно быть, стоило не менее двухсот долларов в день, его тревога постепенно сменилась недоумением.

– Ради Господа Бога, что ты здесь делаешь? Парень у стойки, оказывается, прекрасно знает, где тебя искать. Но кто может платить за такое…

Валентина взяла его за руку, ввела в комнату и плотно прикрыла дверь.

– Пожалуйста, не волнуйся, Боб.

Боб, сузив глаза, с подозрением уставился на девушку.

– Ты, кажется, выкинула какую-то чертовски глупую штуку, верно?

– Да, – кивнула она. – Скорее всего ты прав, Боб.

Боб медленно опустился на стул.

– Говори, – мрачно велел он.

– Прошлой ночью, у Лили, я встретила Видала Ракоши.

Боб резко вскинул голову.

– Он спросил, не хочу ли я пройти пробы, – продолжала Валентина, встав на колени рядом со стулом. – Прости, Боб, мне правда очень жаль, но я должна была рискнуть. Пожалуйста, попытайся меня понять.

В голосе девушки звучало столько решимости, что Боб понял: ничто на свете не заставит ее передумать. И внезапно он почувствовал себя ужасно старым. Все кончено. Впервые он по-настоящему осознал, как сильно любил ее. Любил и потерял. Несколько минут Боб не шевелился, стараясь оправиться от удара, принять неизбежное. Наконец он криво улыбнулся.

– Если ты собираешься стать звездой, Валентина, будь по крайней мере самой знаменитой. И самой лучшей.

Глаза девушки ярко блеснули непролитыми слезами.

– Буду, Боб. Обещаю.

Боб поднялся.

– А здорово все было, правда? – выдавил он. – Никто не готовит лучшие чили и тако.

Тонкие пальцы девушки ободряюще сжали его ладонь.

– Я в любую минуту снова смогу приготовить их для тебя, Боб.

– Да, – кивнул он, осторожно высвобождая руку и направляясь к двери. – Конечно, солнышко.

Но оба знали, что прошлого уже не вернуть. Дверь тихо закрылась, и Валентина просидела неподвижно до тех пор, пока солнечный свет не начал меркнуть и не зазвонил телефон.

Портье уведомил девушку, что мистер Ракоши приедет за ней через полчаса.

Глава 6

Но его опередила процессия посыльных, вносивших сундуки и кофры, на которых было выведено золотом «Валентина». Горы шляпных коробок. Косметички. Роскошные меха. Она успела заметить соболье манто, норку, леопарда. И все это нагромождалось в центре розового ковра.