Алиса Лунина - Нас повенчали снежинки
Бабушка с внучкой вручили друг другу подарки. Увидев подаренный Палной старинный перстень, Алиса ахнула:
– Какая красота! – И тут же спохватилась: – Ба, это же целое состояние!
Пална, как всегда величественная (строгое синее платье, на шее нить жемчуга), махнула рукой с королевским достоинством, дескать, пустяки.
Оглядев стол, Алиса рассмеялась:
– Знаешь, чего мне больше всего не хватает в Лондоне? Настоящей зимы и Нового года! А еще соленых огурцов!
Пална подмигнула ей – на столе стояли разнообразные салаты, закуски, любимые Алисой расстегаи, соленые огурцы и бутылка водки (Александра Пална пила очень редко и только водку).
Налегая на вкуснейшие пирожки с капустой, испеченные Дарьюшкой, помощницей Палны по хозяйству, Алиса рассказывала бабушке о своей лондонской жизни. Они давно не виделись, и тем для разговоров им хватило бы на год вперед. Правда, вскоре после полуночи их прервали – из Лондона позвонил Алекс, чтобы поздравить Алису с праздником. Закончив разговор, Алиса пояснила бабушке, что звонил ее жених.
Пална посмотрела на внучку внимательно:
– Ты его любишь?
Алиса застыла, словно споткнулась, и замычала:
– Нуууу…
– Что это с тобой? – усмехнулась Пална. – Словно лошадей погнала. Я спросила что-то не то?
Алиса пожала плечами.
– Все очень сложно.
Пална фыркнула (ну и характер!):
– А что такого сложного в моем вопросе? Собственно, он предполагает лишь два ответа: да или нет. Выбирай, какой больше нравится!
– Ба, ну перестань!
– Ладно, может, я чего-то не знаю, и существует третий ответ?!
– Понимаешь, мы с Алексом давно знакомы… И наконец, мы подходим друг другу!
– Это твои слова, или твоего батюшки? – с иронией спросила Пална. – Так и вижу Сережу перед собой…
– Просто Алекс всегда рядом, – словно оправдываясь, сказала Алиса, – а до знакомства с ним я была одна в чужом городе, чужой стране…
По просьбе бабушки Алиса показала ей несколько фотографий Алекса.
– Хороош! – нараспев протянула Пална. – Красивое лицо, чувствуется порода. Только какой-то уж очень напряженный, как говорят у нас в театре – деревянный.
– Тяжелое наследие Викторианской эпохи! – улыбнулась Алиса.
На самом деле ее саму удивляла странная непроницаемость лица Алекса, было сложно догадаться, какие эмоции он испытывает. Алекс ничем не выказывал гнева – у него разве что чуть опускалась нижняя губа, а в случае радости она у него слегка приподнималась (но это Алиса научилась распознавать только спустя несколько лет их знакомства). А когда он обижался – он уходил в молчание. Долгое и абсолютное. Алису это приводило в отчаяние. Ей казалось, что два близких человека все могут решить и обо всем договориться, нужна всего лишь такая малость, как хороший, откровенный разговор; но вот как раз с этим было сложнее всего. Алекс молчал, смотрел куда-то мимо нее – в даль, и вздыхал, так что она всегда чувствовала себя виноватой (даже в тех случаях, когда вроде бы обижаться полагалось ей).
Они познакомились четыре года назад. Однажды в Лондоне отец взял Алису с собой на прием и представил ей Алекса – сына своего партнера по бизнесу. Ей было девятнадцать, Алексу двадцать три. Она была студенткой, он только что закончил университет. Алекс понравился Алисе: высокий, красивый, образованный, спортивный (чемпион курса по гребле); когда он предложил ей встретиться, она согласилась. Они выпили кофе в кофейне, поговорили о русской литературе и гребле; после этого вечера они стали встречаться, и спустя четыре года встреч и разговоров о литературе и гребле Алекс сделал ей предложение выйти за него замуж, которое она приняла. Она уже привыкла к тому, что Алекс всегда рядом, и была благодарна ему за то, что с тех пор как он появился в ее жизни, она перестала чувствовать себя одинокой в чужой стране (она любила этот прекрасный город, его архитектуру, мосты, неповторимую атмосферу, и все-таки долгое время была здесь абсолютно одинока). С Алексом она почувствовала, что теперь не одна, что отныне все вокруг то же самое: прекрасный город, мосты, дворцы – только уже для двоих, и это принципиально важное различие. Но было ли это чувство благодарности, доверия, привязанности к Алексу – любовью, она и сама не знала.
…Алиса вздохнула. Пална ласково коснулась ее руки – ничего, потом расскажешь.
Узнав, что Алиса решила связать жизнь с Великобританией – выйти там замуж, работать в известной британской юридической компании, Пална не стала ее отговаривать (в отличие от своего зятя, она никогда не считала себя вправе вмешиваться в жизнь Алисы); но внучка прекрасно знала мнение бабушки. Уж конечно, Пална ее решение не одобряла.
Махнув рюмку, Алиса развеселилась:
– А знаешь, что со мной сегодня случилось?
– И что же?
– Я влюбилась!
Пална улыбнулась:
– Молодец! Это очень важно – время от времени влюбляться!
– А ты влюбляешься, ба?
– Конечно, – хмыкнула Пална, – постоянно. Иначе как бы я смогла играть?! Ну, и какой он, этот твой герой?
Алиса задумалась: а в самом деле, какой он, ее новый знакомый?
Ее первым впечатлением от него было разочарование. Да, именно так. Тогда в поезде, рассмотрев Данилу, она с неодобрением подумала: фу, какой красивый! Вот ровно с той интонацией, с какой другая бы сказала: фу, какой некрасивый! Алиса не любила красивых парней, считая, что для мужчины вполне достаточно быть чуть красивее обезьяны. Красавцы всегда представлялись ей эгоистичными и самовлюбленными. Ей даже в сказке «Аленький цветочек» наиболее интересной казалась та часть истории, где присутствовало чудовище, облагороженное страданием (его можно было жалеть, и его запросто можно было полюбить), а финал, в котором оно превращалось в прекрасного принца, она считала скучным – мало ли красивых принцев на свете!
Сочтя, что Данила как-то неприлично, чересчур хорош собой (похож на какого-то итальянского актера: темные вьющиеся волосы, бархатные глаза, длинные ресницы), она усмехнулась: ему бы принцев играть в сказочных фильмах! Но пообщавшись с ним, она подумала, что он ведь не виноват, что с рождения угодил в красавчики? Это не его свободный выбор, так уж звезды встали! Придется простить ему смазливую внешность за невероятное обаяние (что есть – то есть!). И улыбка у него хорошая! И глаза живые! Но главное, с ним можно говорить, он чуткий, интересный собеседник с потрясающим чувством юмора, умеет слушать, а еще он замечательно смеется, так живо, что даже краснеет от смеха, и невозможно не рассмеяться с ним заодно, надо быть уж совсем бесчувственным чурбаном, тяжелым ипохондриком, чтобы не отозваться на этот искренний смех. Но как об этом рассказать бабушке? Как ответить на ее вопрос? И Алиса дала тривиальный, но, в сущности, правдивый ответ:
