Мэри Бакстер - С тобой наедине
За окном сияло чистое голубое небо, какое бывает только весной. Как обычно, на улице было полно людей, с радостью оставивших свои душные кабинеты, чтобы подышать свежим воздухом.
Но не Блэр. Не сегодня, хотя ей всегда нравилось бродить по городу. Тесно прижатые друг к другу дома, похожие на разноцветные кубики, аккуратно расставленные на холмах, по-прежнему завораживали ее взгляд, как и петляющие улочки, спускающиеся к ярко-голубой воде. И в такие моменты ей больше всего хотелось бросить все и побежать к морю.
Но сейчас это исключено. Она сама себя наказала.
Блэр переменила позу, продолжая щуриться на солнце, отражавшееся в окне дома напротив. На мгновение зажмурив глаза, она попыталась сбросить внутреннее напряжение, но это не помогло.
И что на нее нашло? Почему она бросилась в объятия Калеба Ханта и занималась с ним любовью? Именно любовью, а не сексом. И это тревожило ее больше всего. Даже сейчас еще сильны были воспоминания о том, что недавно произошло между ними.
Когда она заявила, что хочет уехать домой, Калеб подчинился беспрекословно – похоже, он и сам стремился к тому же. Упаковав вещи и закрыв коттедж, они в молчании отправились в Денвер. И во время полета сказали друг другу от силы несколько слов.
Прибыв в Сан-Франциско, он холодно напомнил ей:
– Ты знаешь, что тебе надо делать. Я буду рядом.
Вот так она избавилась от продолжения пытки.
С того момента, как она бросила чемоданы на постель, ее обуяла лихорадочная активность.
Перво-наперво она позвонила матери и Кайлу и сообщила им о своем возвращении. Однако причину своего поступка Блэр не могла определить однозначно. То ли она и впрямь соскучилась, то ли боялась остаться наедине с собственными мыслями.
Сара настояла на том, чтобы она приехала к ней на обед и привезла Кайла. Блэр так и сделала. И, к ее немалому удивлению, вечер прошел очень неплохо. Мать так радовалась ее возвращению, что особенно не терзала расспросами.
После этого Блэр с головой окунулась в работу. В ее отсутствие Лайза постаралась, но кое-что ей было не под силу. Ответственность за проведение показа мод по-прежнему лежала на Блэр.
И теперь, два дня спустя, час расплаты настал. Она снова спрашивала себя: что на нее нашло? Почему она переспала с Калебом? Блэр чувствовала себя униженной, хотя виновата во всем оказалась только она сама. Но ей до сих пор было больно. Больно и обидно, что она отдалась ему так легко, бездумно – фактически спровоцировала его на этот шаг.
И это после того, как он с ней обращался! Какая женщина в здравом рассудке пожелала бы его?
– Я, – прошептала она вслух. – Я, безмозглая дура, совсем потеряла голову.
Поначалу ей хотелось просто проверить, сможет ли она увидеть, что скрывается за внешней сдержанностью и холодностью Калеба, и пробудить в нем человеческие эмоции. Да, она получила даже больше, чем ожидала. Теперь она поняла, что играла в опасную игру и то, что поначалу казалось ей забавным, на самом деле очень серьезно.
Но как только он коснулся ее и Блэр почувствовала его губы на своих губах, что-то внутри у нее оттаяло, и из глубоко скрытого резервуара хлынули ощущения, о существовании которых она даже не подозревала. И все равно она не имела никакого права вести себя так бездумно, так глупо и опрометчиво.
Это не любовь. В этом-то она была уверена. Внезапно ее лицо побледнело как мел. О Господи, нет, конечно! Это нельзя назвать любовью. Как можно любить человека, которого она знает всего две недели и который ей неприятен? Так не бывает. И думать иначе – настоящее безумие.
И вот еще что: как она могла влюбиться в мужчину, чья работа начисто лишила его души и оставила только великолепное тренированное тело и холодный, расчетливый ум?
Но сейчас Блэр знала наверняка: ей будет непросто вычеркнуть его из своей жизни. Если вообще удастся.
Блэр не сразу услышала телефонный звонок. Нежный голосок Лайзы вернул ее к реальности.
– Это тебя, Блэр. Первая линия.
– Тебе назвали имя? – спросила Блэр, взглянув на свою ассистентку. Маленькая, хрупкая, крашеные волосы. Но у нее приятные черты лица, красивые руки, длинные изящные пальцы и звонкий переливчатый смех.
Лайза кивнула:
– Да. Он сказал, что его зовут Уоррел. Это, наверное, Джек.
– Спасибо, – улыбнулась Блэр с нескрываемым облегчением.
Как только Лайза удалилась, она подняла трубку и произнесла:
– Здравствуй, Джек.
– Ну, как дела? – спросил Уоррел, отбросив вежливые формальности.
– Все прошло гладко, – солгала она. – Но я рада, что снова вернулась домой.
– Мм… странно. А вот Калеб мечется, как раненый медведь.
Блэр промолчала.
– Джек, не пытайся поймать меня на слове.
Он вздохнул:
– Хорошо, Блэр. Просто я бы не хотел, чтобы у вас возникли трудности при выполнении задания. Если между тобой и Калебом имеются трения, то…
– Я справлюсь.
Последовала пауза. Затем он спросил:
– Ты готова действовать?
– Да, сегодня.
– Ты говорила об этом Калебу?
По лицу ее пробежала тень.
– Нет. Не говорила. Я вообще с ним не встречалась.
– Хорошо, я скажу ему, чтобы он был в курсе. Мы оба будем с тобой на связи.
В трубке послышались гудки. Блэр не стала класть трубку и сразу набрала номер, записанный в блокноте.
Спустя несколько секунд она произнесла:
– Доброе утро. Могу я поговорить с мистером Таннером?
Калеб не соизволил постучать и ввалился в дверь, направляясь к кабинету Джека Уоррела. Секретарша и не пыталась остановить его – он пронесся мимо на всех парусах.
– Ты хотел меня видеть? – спросил он, остановившись у стола своего босса.
Уоррел поднял глаза от стопки документов и потянулся за трубкой, внимательно изучая Калеба.
– Так-так, – протянул он, – я вижу, ничего не изменилось. Выглядишь ты неважно. – С этими словами Уоррел принялся спокойно набивать трубку.
Калеб вздохнул – терпение его было на исходе.
– Черт подери, Джек, ты ведь позвал меня не на медицинский консилиум? – взревел он.
Уоррел ухмыльнулся:
– Нет, но, принимая во внимание то, как ты ведешь себя после возвращения из Денвера, это не такая уж плохая идея.
Калебу стало неловко. Нельзя допустить, чтобы Уоррел со своим чутьем ищейки пронюхал о том, что произошло между ним и Блэр – не его это дело. И все же надо как-то успокоить его тревогу.
– Что, так плохо? – усмехнулся он.
– Да, неважно.
– Ну и ладно, – сказал Калеб. – Просто у меня полно забот в последнее время.
Уоррел откинулся в кресле и попыхивал трубкой с самым невозмутимым видом. Но Калеба не так легко было провести. Он знал, что Уоррел тонко чувствует малейшие перемены к лучшему или к худшему или их отсутствие. Калеб понял, что ему не удалось убедить Уоррела в отсутствии перемен в его отношениях с Блэр.
