Хелен Брукс - Нечаянная любовь

– Да ну?! – зло воскликнул он, поднимаясь с маленького стульчика и не сводя с нее хищного взгляда. – Не вам давать мне уроки морали!

Он резко обернулся к Поппи, отчего та даже подскочила на месте.

– Вниз, сейчас же! – приказал он. – Никое уже у меня в кабинете. Жди меня там же.

Поппи с облегчением вышла, даже не взглянув на Рию.

– Что касается тебя, – продолжал он тихо, – то ты дождешься моего возвращения. На сей раз, маленькая обманщица, готовься ответить на все мои вопросы, и даже богам не дано нам помешать.

Она с наслаждением смотрела на него, хотя обстоятельства вовсе к тому не располагали. В его властности было что-то настолько притягательное, что она просто не могла противиться. Если бы он, как обещал, отправил ее назад, в Англию, не повидав ее, она промучилась бы целый день и еще кошмарную ночь… От этой мысли ей стало не по себе.

Он повернулся, но, проходя мимо нее, задержался на секунду и дотронулся пальцем до лиловых кругов под ее глазами.

– «Какой клубок сплетаем мы, решив солгать впервые…»

Голос прозвучал холодно и насмешливо, но прикосновение было необычайно нежным, а голубые глаза – бездонными.

Рия помыла голову и приняла ароматную ванну, смывая с себя напряжение. Надев белое платье и слегка подкрасив глаза, распустила волосы по плечам, давая им просохнуть. Солнце выкатилось на середину неба, точно раскаленный белый шар, и вмиг покончило с мягкой утренней прохладой.

Она сидела на балконе, ожидая его возвращения, но думая только о том, как бы отыскать Кристину и все ей объяснить. Однако не тронулась с места, боясь, что Димитриос не застанет ее. Из сада поднимался сильный запах цветов. Вдоль стены стояли горшки с геранью, и яркокрасные цветы переливались в солнечном свете. Маленький разноцветный жучок бесцельно взбирался по керамическому горшку, а затем, раскрыв прозрачные крылья, взлетел к солнцу.

– Вот счастливчик, – пробормотала она. – Просто может взять и улететь.

Через несколько минут она почувствовала, что Димитриос вошел в комнату, хотя он, как всегда, двигался бесшумно, точно леопард.

– Почему ты живешь одна в такой квартире?

Вопрос застал ее врасплох, и она тупо уставилась на него, не в состоянии собраться с мыслями. Она готовилась к более серьезному разговору, к циничным насмешкам, но этот спокойный тон выбил ее из колеи.

– Ты смотришь на меня так, будто насмерть перепугана. – Он говорил спокойно, но в голосе его уже стали появляться нотки раздражения. – Ну? Ты не ответила.

– Я думаю, мне просто хотелось чего-то, что было бы моим, – "сказала наконец Рия слегка дрожащим голосом. – От родителей остались деньги, так что финансовых затруднений не было, и дядя, мой опекун, решил, что это хорошее вложение капитала.

– Поппи объяснила мне все обстоятельства, – спокойно сказал Димитриос. – Прошу прощения за поспешные выводы относительно квартиры, но ты тоже должна понять, как это выглядело в моих глазах. Насколько я понимаю, с твоим боссом у тебя просто деловые отношения? – продолжил он допрос, вглядываясь в каждую черточку ее лица.

– У нас хорошие отношения, и это все, – не вдаваясь в подробности, ответила она с прохладцей в голосе.

– Он твой друг? – поинтересовался Димитриос.

– Он мой работодатель, и мы давно работаем вместе. – Она посмотрела на него с вызовом. – Он всегда был честен со мной.

– Славный Джулиан, – вкрадчиво произнес Димитриос. – Но я бы не сказал, что он осыпал тебя золотом. Вся жизнь на работе, и никаких социальных благ. Неужели тебе действительно нравится такое существование?

– Насколько я понимаю, ты цитируешь Поппи? – вопросом на вопрос ответила Рия, впервые за все утро по-настоящему рассердившись. – Если я не бросаюсь на шею первому встречному только ради того, чтобы получше жить, то это еще не означает, что я урод. Мне нравится моя работа, как ни странно. Она, конечно, не ослепительна и не подошла бы девяти из десяти девушек, но мне она доставляет удовольствие. Я много езжу, много вижу, встречаюсь с интересными людьми. А это все, что мне нужно.

Или все, что мне было нужно, поправила она себя мысленно, глядя прямо в его холодные глаза и безразличное лицо.

– Тогда ты можешь считать себя удачливой. – Его задушевный тон охладил ее пыл. – Мало кто сегодня доволен своей судьбой.

– Я думала, мы будем говорить о Никосе и Поппи, – быстро вставила Рия, испугавшись, что не сможет скрыть своих мыслей от этого компьютеризированного мозга.

– С чего ты взяла?

– Это то, что имеет значение. – Голос ее зазвучал устало. – Именно из-за их истории и заварилась вся эта каша.

– А, понятно. Так вот о чем речь. – В его лице появилось что-то новое, чего она не поняла, и это напугало ее. – А что мне делать? Поздравить их? Похвалить за хорошее поведение?

– Конечно, нет! – резко ответила Рия, задетая за живое его издевкой. – Они повели себя глупо. Но мне казалось, что ты лучше, чем кто-либо, сможешь понять, насколько просто ошибиться в юности.

Она допустила серьезную ошибку. Задумчивое выражение исчезло с его лица, и он навис над ней, точно ястреб. Схватив ее за тонкие запястья, он резко и грубо заставил ее встать.

– Кто это тебе наплел? – угрожающе спросил он, и глаза его яростно заблестели. – Ты ничего в этом не смыслишь! Что может знать о жизни и любви такая неопытная девчонка? Ведь ты живешь какой-то башне из слоновой кости, где есть только белое и черное. Настоящий мир вовсе не такой!

– Не рассказывай мне сказки про настоящий мир! – Он задел ее за живое, и голос ее даже сорвался. – Я достаточно хорошо знаю реальный мир, чтобы ненавидеть его! Мир, в котором пьяница может прикончить в один миг троих людей и преспокойненько выйти из тюрьмы уже через три месяца! – У нее перехватило дыхание. – По месяцу за жизнь! – Она говорила все громче и громче и ничего не могла с собой поделать. Она так долго молчала, что теперь должна была выговориться. – Но я все-таки еще верю в добро, а это много больше, чем то, на что способен ты! Мир, может быть, болен, но люди все же могут над ним подняться, им только нужен шанс. Сколько раз я могла сдаться и стать таким же циником, как и ты, но я не сдалась. Я предпочла приспособиться к обстоятельствам по-своему. Прощать непросто, я знаю, но я также знаю, что если человек только и думает что о разрушении, то в конце концов разрушится сам. На каждого дурного человека есть добрая сотня хороших…

Она замолчала, пораженная блеском его глаз, прикованных к ее взволнованному лицу и полыхающим глазам.

– Так ты считаешь, что все знаешь?

Слова были острыми, как нож.

– Нет, – сказала она устало, поняв, что стена непробиваема. – Я уже сказала, каждый из нас приспосабливается к обстоятельствам посвоему.