Татьяна Тронина - Запретная любовь (сборник)
И тогда девушка снова побежала, стремясь обогнать время. Она ждала выстрела сзади… Надо было кричать, звать на помощь, но горло стиснул ужас, и вместо крика из него вырывалось только хриплое дыхание, смешанное с каким-то жалким, ничтожным писком.
Девушка бежала, поминутно оглядываясь, и каждый раз все надеялась, что черная фигура сзади исчезнет.
Он же, ее преследователь, как бы и не торопился даже, словно не сомневался – жертва от него не ускользнет. И это его методичное, упорное движение вперед напоминало механику робота, машины. Он, по сути, и был машиной, запрограммированной убивать. Киллер же! – напомнила себе девушка. Убил того мужчину по приказу, теперь по приказу должен убить и ее, как свидетельницу. Ничего человеческого, живого, думающего самостоятельно, сочувствующего не проглядывало ни в одном его жесте.
Но он не стрелял сейчас – это было странно. Почему? – опять мелькнуло в голове у девушки.
Наверное, по каким-то особым, бандитским соображениям, неизвестным ей. Возможно, он хочет догнать непрошеную свидетельницу и своими безжалостными лапищами пережать ее горлышко. Оно тихо хрустнет, и – все. Нет выстрела, нет пули, нет улик. Да, точно. Кто потом догадается, что эти два убийства на разных улочках связаны между собой?
Киллер не отставал. И в его движениях попрежнему не чувствовалось усталости. А в голове у девушки тем временем завертелись отрывки воспоминаний из когда-то прочитанных детективов. Ах, как просто было тогда листать страницы и морщиться иногда недовольно – хм, тут саспенса не хватает, а вот тут – затянуто. Но зато теперь она сама – в центре криминальной разборки! И роль у нее незавидная – роль жертвы.
Вдруг девушка увидела яркую неоновую вывеску, под ней – приоткрытую дверь. Малиновый свет, льющийся из щели, музыка… Там – люди!
Не помня себя от радости, девушка доковыляла из последних сил до волшебной двери, влетела внутрь.
И очутилась в обыкновенном ночном кафе.
Дрянное заведение, надо сказать. Убогое. Поцарапанные пластиковые столики – даже клетчатых скатерок, обычных в любой забегаловке, не могли на них накинуть. Парочка влюбленных в углу… размалеванные девицы за другим столиком… бледный тип с неестественно густыми бровями потягивал какую-то фиолетовую жидкость, больше похожую на чернила, нежели на питье. За стойкой снулый бармен перетирал стаканы… ну да, что же еще делать этим барменам!
Все это девушка ухватила одним взглядом, а в следующее мгновение – в кафе зашел ее преследователь.
Может быть, все это только сон?
Девушка дернулась к стойке, шепотом попросила у бармена телефон. Бармен поморгал недоуменно, пожал плечами. Сообщил, что телефон – только служебный, в комнате администратора, а администратора нет.
Ну да, сейчас же у всех сотовые… Внезапно девушка осознала, что она упустила свой шанс. Если бы она вбежала внутрь, с самого начала зовя на помощь и крича, – ей бы поверили. А если она сейчас, спустя драгоценные секунды и минуты, поднимет шум, то… Странновато это будет выглядеть. Не поверят – вбежала, покрутилась, поспрашивала и потом только на помощь стала звать. Пожалуй, за сумасшедшую примут. Или же… Или она закричит, а киллер возьмет да и перестреляет тут всех?
Тогда девушка попросила стакан чая. Бармен налил ей теплого желтого чая, глядя при этом рыбьими, мутными глазами. Девушка решила: надо сесть и подумать немного, что делать дальше – пока она еще не дала киллеру повода нападать здесь и прямо сейчас. А в данный момент… надо передохнуть немного.
Пошарила в кармане, положила на стойку пару металлических монет – они громко звякнули, заставив девушку вздрогнуть. Она села за столик у стойки, на самом виду…
Ее преследователь словно читал мысли своей жертвы – он тоже был не прочь отдохнуть. Заказал себе кружку пива и расположился возле двери, отрезая путь к отступлению.
Ах, какое наслаждение – сидеть… Ноги у девушки ныли невыносимо. Все эти дурацкие каблуки!
Постепенно болезненная дрожь, сотрясавшая все ее тело, утихла. Девушка, прихлебывая сладковатую бурду, осторожно косилась на своего преследователя.
А вот он не смотрел на девушку, хотя и сидел лицом к ней, он уставился в какое-то неопределенное место на стене. Так обычно ведут себя сильно задумавшиеся люди. Впрочем, никак нельзя положиться на это расслабленное отрешение, только пошевелись – молниеносно прихлопнет, насмерть. Точно муху.
Она искоса рассматривала его.
Итак, это был мужчина лет тридцати пяти – сорока, с широко развернутыми и приподнятыми плечами – как у спортсмена. Кружка пива почти терялась в его огромных, твердых ладонях. Черные волосы, чуть тронутые сединой, были густы и аккуратно подстрижены. Тщательно выбрит, черты лица правильны и красивы, хотя и вполне заурядны – лицо актера второго плана…
В общем, ничего отталкивающего (формально) в его внешности не было, да еще этот спокойный взгляд, устремленный в пространство… Как будто отдыхает человек. А ведь он наверняка думает сейчас о том, как лучше и удобнее прикончить свою жертву. О нет, он не на отдыхе, он на работе!
Внезапно одиночество девушки оказалось нарушенным. Тот субъект с густыми бровями заинтересовался ею и подсел поближе, за ее столик. Бедняжка встрепенулась, теша робкую надежду – а вдруг этот бровастый поможет ей? Субъект не представился, но зато с ходу, как будто давний и близкий знакомый, заговорил фамильярно. Потом, как будто невзначай, накрыл своей ладонью ее руку. Девушка машинально улыбнулась (убрать руку или нет?), дребезжащим голоском ответила дежурной любезностью и, не снимая с лица улыбающейся маски, зашептала о своей беде. Тип с бровями вначале ничего не понял, но постепенно, когда он вник в ее отчаянный лепет – об убийстве, человеке в черном (вон тот, да-да, тот самый, что за столиком у дверей!), о пистолете, о просьбе позвонить куда следует (у вас ведь наверняка есть сотовый?), – фамильярное выражение стерлось с его лица и он сам отдернул руку.
Грубым и испуганным голосом бровастый ответил, что неприятности ему не нужны – у него, дескать, своих и так полно, и вообще, каждый за себя, каждый за себя, детка… выпутывайся сама, адью.
Бровастый в один глоток допил фиолетовую жидкость и нервной походкой заторопился к двери, словно вспомнив о срочном деле.
Убийца, не отрывая взгляда от трещины на стене, усмехнулся и слегка качнул головой. Похоже, он даже посочувствовал девушке.
Она еще раз осторожно огляделась. Девицы за соседним столиком ответили на ее взгляд раздраженными гримасками. Плохие девочки. Испуганный, растерянный и притом слишком приличный вид девушки, сидевшей неподалеку, – чрезвычайно им не понравился. Да, вероятно, они не относили себя к маменькиным дочкам и терпеть не могли таковых.
