Маленькая женщина Большого - Мария Зайцева
Лис не мешает.
Ложится на воду, смотрит в потолок, в очередной раз поражаясь фантазии хозяина дома.
Карту звездного неба на потолке бассейна нахерачить… Да еще и такую подробную… Вот изврат.
Или Большому это тоже что-то напоминает?
Лису, например, остро напоминает небо в пустыне. Там, правда, чуть по-другому все, но узнаваемо.
А здесь… Здесь ведь тоже не карта средней полосы. И не Карелии, тем более. А где такое?
И внезапно понимает, где.
Юг.
Одна горная южная республика. Он там не был, чтоб сравнить, но догадка, скорее всего, верная.
— Че, думаешь, Чечня? — раздается рядом голос Камня.
Лис косится на друга, отмечая с досадой, что тот явно покрепче будет, чем сам Лис. Уже вполне себе живым выглядит. И соображающим.
Ну и ладно.
Понятно же, что железный придурок. Всегда таким был. Каменным и несгибаемым.
А насчет вопроса…
— Можем потом глянуть, — кивает Лис, — но, думаю, ты прав.
— Странная фантазия, — бормочет Камень.
— Ну… Он примерно, как мы, был, когда туда попал, — предполагает Лис, — наверно, много смотрел… Думал…
— Моложе был, — поправляет Камень.
— Тем более… — кивает Лис, — яркие эмоции. Особенно, когда понимаешь, что выжил. И на небо смотришь…
— А ты бы что сделал? — помолчав, спрашивает Камень.
— Васю, — сразу же, не раздумывая, отвечает Лис, — когда увидел впервые. У ворот универа. А ты?
— И я, — кивает Камень, — только когда она пела перед боем… Помнишь?
— Да… — сдавленно отвечает Лис, — никогда не забуду, блядь… Волосы, софитами подсвеченные… И рубашка эта блядская…
— И глаза… — эхом вторит Камень.
Они замолкают, переглядываются, усмехаются понимающе друг другу.
— Тогда в этом басике никого, кроме нас, не было бы никогда… — смеется Лис.
— Определенно, — кивает Камень. А затем, подумав, продолжает, — Алиса… Ничего так имя.
— Красивое, — соглашается Лис, — но когда Вася будет мне пацана рожать, надо проследить, что ее папаша рядом не крутился. Я сына хочу сам назвать.
— А почему это тебе пацана, а не мне? — ревниво уточняет Камень.
— Потому что дохера тебе будет, — ворчит Лис, — и дочь, и сын… Нет уж. Второй будет мой!
— Ты погоди… — примирительно говорит Камень, — может, Алиска твоя все же…
— Ага… — бормочет Лис, — а то у меня глаз нет… Она лицом в Васю, слава богу… А взгляд твой, однозначно.
— Да она еще не видит ничего, — смеется Камень, но очень тепло, довольно так. Понятно, что уже все пристально изучил, рассмотрел, выводы сделал, на осмотре основанные, — рано пока.
— Честно? — смотрит на него Лис, — мне похер, чья она. Она — наша. Как и ее мать.
— Определенно, — снова повторяет Камень.
— Блядь, ты, как всегда, охуенно болтливый! — Лис неожиданно дергается ближе к Камню и притапливает его, надавив на плечи и макушку.
Камень, упустив момент нападения, быстро приходит в себя, отбивается и, вынырнув и осмотревшись, с ревом бросается вдогонку за шустрым Лисом, уже успевшим умотать на другой конец бассейна.
Он ощущает себя легким, словно заново родившимся, хотя только что основательно помирал. Вот что хороший пар делает.
Большой, со снисходительной усмешкой наблюдая за резвящимися, словно гибкие морские котики, парнями, отдувается довольно и переглядывается с Бешеным Лисом, рожа которого стала основательно красная, но понятно, что просидеть он так еще минут десять точно сможет… А вот сам Большой… Большой вопрос…
Бешеный Лис отслеживает, как его сын не успевает выбраться из воды и с воплем летит обратно, а Камень ему ускорение придает, прихватив за ногу железной лапищей, качает головой:
— Щенята…
— Ага… — бормочет Большой, — наглые только такие, надо же… Имя им не понравилось!
— Много понимают, — кивает Бешеный, — отличное имя. Мне понравилось сразу. Хорошо придумал. Я даже тебя простил за то, что ты, сучара, не сообщил мне о рождении внучки.
— Я сказал уже, связи не было… — выдыхает горячий пар Большой, поглядывая на термометр… Отличный пар. Правильный…
— А то я не знаю, что у тебя спутниковый, — отвечает Бешеный, — пиздливый ты стал на старости лет, Большой… Или это наличие бабы на тебя так повлияло.
— Не трожь Воробушка… — угрожающе скалится Большой, которому сильно не нравится упоминание его женщины.
— Да не собираюсь я ее трогать, — усмехается Бешеный, — я же не самоубийца… Ты на нее так смотришь, что непонятно, какого хера она все еще по дому ходит. Одетая. Странно прямо.
— А какой ей ходить, когда тут толпа всяких старых козлов с слишком наглыми рожами?
— Гонишь, что ли?
— Да с чего бы? Живите. Только девочек моих не тревожьте. Всех трех.
— Это ты охуел, Большой. Алиска, так-то, внучка моя.
— Это еще неясно.
— Это ясно, Большой. Наша она. В нашу породу. Хотя, в принципе, вообще похер. Мне Генька сказал, что, что бы там ни показал тест, она — их. Его и Камешка. Без вариантов.
— Блядь… — выдыхает Большой, глядя, как парни, нарезвившись в воде, топают к выходу из бассейна, — кто бы сказал мне, двадцать пять лет назад, что так будет… Нихуя бы не поверил…
— Да я до сих пор не сильно верю, — говорит Бешеный, — все подвоха жду. А они… Они тупо счастливые.
— Может, это и правильно, а? Бешеный? Если им хорошо?
— Сейчас хорошо… А дальше как будет?
— А дальше… Мы поможем. Да они и сами справятся, я думаю.
— Да… Подросли, волчата.
— Подросли. Хотя, все одно слабаки. Пара нормального не выдерживают.
— Поддать?
— А то!
22. Тина. Пора домой
— Старайся равномерно прикладывать, сначала к одной груди, потом ко второй… И вообще, интернет появился, гугли, изучай эту тему. Еще есть специалисты по вскармливанию…
Я осматриваю Алису, попутно коротко инструктируя ее мамочку. Еще сопроводительные документы от меня нужны, и хорошо, что двое крайне ограниченных мужиков, не позволивших мне даже одеться перед тем, как привезти сюда, каким-то просветлением спинного мозга умудрились прихватить все мои рабочие чемоданчики. И бланки с печатью там тоже нашлись.
Или это они уже позже сгоняли?
Я на пару секунд задумываюсь над этим вопросом, потом с огорчением признаю, что такой вариант тоже возможен.
Я же вообще ничего вокруг не замечала, потому что хозяин дома меня тупо из постели не выпускал!
Как еще умудрилась выходить и проводить осмотр пациентов, непонятно!
Так что запросто его подчиненные, которым, судя по всему, вообще без разницы, по какому бездорожью на своих танках рассекать, могли сгонять в больничку и взять оттуда все необходимые вещи. Почему тогда телефон мой не захватили? И вообще, почему я не в курсе была?
Указаний не было таких?
Их хозяин решил, что мне телефон не нужен?
Что у меня и так все
