Татьяна Веденская - Думаешь, это любовь?
– Какая у тебя красивая машина, – на всякий случай улыбнулась я.
Он улыбнулся в ответ и кивнул, но целовать меня не стал. Сначала я даже не поняла, в чем, собственно, дело, и сама потянулась к нему. Он быстро помотал головой и скороговоркой проговорил:
– А кто тут у нас в машине? Давайте-ка вылезем и познакомимся с тетей Сашей.
– Какая же я тетя? – почти обиделась я, а потом увидела, как из машины с самым недовольным и надутым видом, какой только можно изобразить на таких маленьких личиках, вылезают его дети. Худая, ужасно похожая на Костю девочка в синих брючках, с вышитыми бабочками и мальчик примерно вдвое меньше сестры, в кроссовочках размером с мой кулак, в бейсболке и темных очках, которые скрывали половину его лица.
– Здрасте, – буркнули они хором, а я вдруг поняла, что не в состоянии выдавить из себя хоть слово. Я была в ужасе. О чем я думала, это же не картинки из Интернета, это живые люди, дети. Я ничего в них не понимаю: как они устроены, что у них внутри, где какая кнопка. Мне стало страшно, по спине пополз холодный пот. Как я могла считать, что это легко и просто?
– Тетя Саша, поздоровайся с детьми, – сквозь зубы проговорил Костя.
Я постаралась встряхнуться и взять себя в руки.
– Привет, – с усилием кивнула я.
– Ну, вот и славно. Это моя хорошая знакомая тетя Саша, а это наши Дашенька и Алеша.
– Очень… приятно, – еле слышно себе под нос пробормотала я и закашлялась.
Дети не ответили ничего. Девочка Даша без улыбки смотрела мне прямо в лицо, а мальчика Алешу я почти не видела из-под бейсболки и очков. Готовности дружить у ребятишек, похоже, не было. Во всяком случае, в глаза она не бросалась.
– Ну что, все хотят купаться? – немного растерянно улыбнулся Костя.
В ответ ему была угрюмая тишина. Кажется, деточки не очень-то любили купаться. И что теперь? Сейчас мужчина всей моей жизни возьмет и передумает, отвезет этих двух надутых воробушков домой и станет встречаться со мной снова только в свободное от работы и детей время. Долго ли мы все так протянем? Я поняла, что надо немедленно что-то делать. Что же делать, что же делать?
– Я обожаю купаться, – выдавила из себя я. – У меня суперсексуальный купальник, я его на распродаже купила.
– Да? – неожиданно подала голос девочка Даша. – А что такое суперсексуальный?
– Ну… это, – онемела я.
Она же с вызовом посмотрела на меня и улыбнулась. И тут я поняла, что, во-первых, она и без меня прекрасно знает, что это такое, а во-вторых, специально меня спровоцировала. Костя стоял рядом с открытым ртом и не знал, что сказать.
– Это значит, что он очень мне идет и подчеркивает мою женственность, – выпалила я, искренне надеясь, что не покраснела как помидор.
– Да. Отлично, – выдохнул Костя. – Давайте уже поедем. А то в пробку попадем. Прыгайте-ка в машину. Алеша?
– Я хочу писать, – раздался голосок из-под бейсболки.
– Что? Ты же дома пописал, – возмутился Костя. – И что делать?
– Может, под кустик? – тихонько предложила я. Не то чтобы я знала, что делаю, но просто я довольно-таки часто видела, как мамочки на площадках именно так и поступают. Причем никого это, кажется, не возмущает. Что, кстати, странно. Взрослые в подобной же ситуации будут сочтены хамами и быдлом подзаборным.
– Нет, Алеша у нас под кустик не пойдет, – довольно надменно заметила Даша.
Я кивнула. Потом пожала плечами и сказала:
– Тогда пойдем ко мне домой. Никому больше не надо в туалет? Нет? – И я решительно взяла за руку мальчика, которого так и не смогла рассмотреть. Костя с некоторым беспокойством проводил нас взглядом, но я держалась уверенно и даже помахала ему, улыбнувшись. В конце концов, уж с этим-то я справлюсь. Что тут сложного, отвести ребенка в туалет? Мы поднялись на лифте на мой восьмой этаж, я открыла дверь, малыш, смешно скинув свои малюсенькие кроссовочки, прошмыгнул в туалет, и минут пять там стояла полнейшая тишина.
– Мне надо вытееть попу, – через какое-то время заявил он.
– Что? – не сразу врубилась я.
– Мне надо попу вытееть, – деловито повторил он, высунув нос из-за двери. В ручке он держал бейсболку. – А это мешает.
– Давай, я подержу. А бумага там, на стене. Посмотри, пожалуйста. – Я взяла бейсболку и старательно отвела взгляд от маленького человечка со спущенными штанами. Но он почему-то не уходил, а смотрел на меня. Я дернулась и спросила:
– Ну, что?
– Я не умею, – пробурчал он.
– Что не умеешь?
– Попу вытиать.
– Что? – вытаращилась на него я. Но, как говорится, назвался груздем – полезай в кузов. Я зажала двумя пальцами кусочек бумажки и, как сумела, провела эту самую «гигиеническую процедуру». Правда, если честно, я не смогла бы поручиться за качество работы, так как не стала всматриваться и убеждаться, что все в порядке. Но вроде самого Алешу результат моих усилий вполне устроил, и он, сопя, натянул штанишки и потопал к выходу. Я зашагала было за ним, потом вспомнила, что он не спустил воду, вернулась и спустила ее, стараясь не думать о том, как все это странно для меня.
– Тебе папа не говорил, что воду надо спускать за собой? – спросила я, постаравшись говорить мягко.
Ребенок подумал секунды две, потом кивнул:
– Говоил.
– А почему же ты тогда так не делаешь?
– Я забываю, – с важным видом сообщил мне он. – У меня эта… дыйка в голове.
– В каком смысле? – не поняла я.
– Не знаю. Так папа говоит, – пояснил он и потопал дальше.
Я ухмыльнулась, закрыла дверь и пошла следом за ним на улицу, где нас ждал уже вконец обеспокоенный Константин. Даша с независимым видом обрывала цветы с придорожной клумбы, делая вид, что вообще не с нами.
– Ну, вот и мы, – немного натянуто улыбнулась я.
Костя с видимым облегчением выдохнул, увидев, что с его сыном (как странно!) ничего не произошло за те несколько минут, что мы отсутствовали.
– Так, все. Поехали. Мы и так попадем в самые пробки, теперь уже гарантированно, – скомандовал он, и мы все заняли свои места в его синей иномарке. Он пристегнул детей, я села с ним рядом, и мы покатили из Москвы со скоростью спешащей сороконожки.
Впервые в своей жизни я ехала два часа в машине с постоянно чего-то желающими детьми, в частности, именно по их прихоти из магнитофона всю дорогу неслись бесконечные песенки из советских мультфильмов. И я это терпела только для того, чтобы искупаться в холодной воде Истринского водохранилища! Сразу, как мы прибыли на место, дети, забыв, что надо дуться и смотреть на меня волком, понеслись к воде, а мы с Костей, естественно, побежали за ними. И как только мои босые ступни оказались погружены в воду, я поняла, что купаться не хочу.
– Какая же красота, ё-мое, – восхитился Костя. – А ну, кто первый нырнет?
