Не обмани меня - Марианна Сергеева
По дороге рассказываю Андрею, как провела время. Он заинтересованно слушает и тепло улыбается. Мне легко с ним, когда у него такое хорошее настроение. В такие минуты мне кажется, что нет никого, кто понимал бы меня лучше, чем он. И что эту его улыбку я не готова делить ни с кем, даже со своими подругами.
— А как ты съездил? — интересуюсь встречно, когда мужчина прямо с порога тянет меня в гостиную и устраивается со мной в обнимку на диване.
— Нормально. Мама, как обычно, передала с собой целую сумку еды, будет у нас с тобой сегодня королевский ужин, — шутит Андрей.
Заставляет меня поднять руки, стягивает через голову мою водолазку. И вдруг замирает. Берёт мои ладони в свои и пристально рассматривает запястья.
— Что это? Что это такое?
Смотрю вслед за ним. Кожу обеих моих рук украшает светло-фиолетовая россыпь небольших синяков, едва заметных, но не укрывшихся от внимательного взгляда Андрея.
— Чем ты там, говоришь, занималась? — звучит от него с презрительной насмешкой.
— Андрюш, ты чего?
— Кто тебя хватал за руки? И не только за них, да?
Выдёргиваю ладони и отодвигаюсь на край дивана. Не могу поверить, что Стогов сейчас говорит серьёзно. Что всё поменялось за какие-то мгновения.
— Андрей! Это не смешно!
Но сделавшиеся колючими стальные глаза и ледяной тон его голоса не оставляют сомнений:
— Не смешно, это точно. Никак не определишься? Считаешь нормальным бегать от меня по мужикам при каждом удобном случае?
— Что? Да пошёл ты! — взрываюсь я. — Не хочу оставаться здесь ни минуты!
Хватаю водолазку, на ходу натягиваю её на себя, пока несусь в спальню. Вытаскиваю из шкафа сумку и начинаю лихорадочно кидать в неё свои вещи. Слёзы обиды наворачиваются на глаза, но я упрямо смахиваю их рукой. «Да пошёл он! Пошёл он! Пошёл он!» — твержу мысленно, чтобы не разреветься окончательно.
Стогов заходит следом и обхватывает меня за плечи.
— Ульяна, прости меня. Прости! — и он снова нежен, снова такой… такой родной и желанный. Забирает сумку, отодвигает её в сторону и заключает меня в кольцо своих тёплых рук.
— Я ничего плохого не сделала! За что ты так со мной? — на волне обиды я вырываюсь, пытаюсь его оттолкнуть, но уже заранее понимаю, что мои попытки бесполезны.
Обречённо вздыхаю, утыкаюсь носом в его грудь, всхлипываю и затихаю. Андрей бережно целует, прижимает к себе, гладит по волосам, баюкает, словно ребёнка.
— Я знаю, знаю. Прости! Но пойми, я не буду тебя ни с кем делить. Если ты со мной, то со мной. И никаких других мужчин в твоей жизни быть не должно.
— Нет у меня никаких других мужчин!
Острое чувство обиды всё ещё не отпускает, бурлит во мне, отравляет своей горечью.
И вместе с тем его нежность, его ласки — безотказное средство, перед которым я никак не могу устоять. Вот и сейчас плавлюсь, как воск. А он чувствует мою слабость и мягко, не спеша разжигает пожар желания, доводит до состояния, когда я согласна на всё.
–——–—
* Аккорды Am, E, Dm — первые аккорды, которые обычно учатся играть на гитаре. Название «блатные» получили потому, что большинство дворовых песен играются именно на этих аккордах.
** Бой на гитаре из 4–х движений, получил название «цоевский» или «бой Цоя», поскольку многие песни группы «Кино» играются с его использованием.
*** Баррэ — способ зажатия струн на гитаре, когда указательный палец играющей на грифе руки зажимает одновременно несколько струн на грифе.
Глава 9. Разрыв
«The hurt doesn't show; but the pain still grows
It's no stranger to you or me…»
Боль не видно, но она всё сильнее и сильнее,
И эта боль не чужда ни тебе, ни мне…
(Phil Collins — «In the Air Tonight»)
Выхожу на лоджию чужой квартиры и глубоко вдыхаю свежий весенний воздух. Лёгкий ветерок мягко вплетается в кроны деревьев, шелестит молодыми листьями. Внизу раскинулся частный жилой сектор, открывая завораживающий вид на огни ночного города-миллионника.
«Лишь многотрудный день рассеялся в пыли,
Спустились бархатные сумерки на двор»,* — ласкает слух доносящийся из комнаты глубокий тягучий голос Маши, аккомпанирующей себе на акустической гитаре.
Тоскливые нотки точно попадают в такт моему настроению, которое не в силах изменить ни душевная компания, ни бокал красного полусухого Каберне Совиньон.
Предложенная подругой идея выбить клин клином, окунувшись с головой в новые отношения, потерпела полное фиаско. Хороший знакомый Марии, с которым она уговорила меня познакомиться, оказался очень симпатичным высоким крепким блондином с серьёзным взглядом голубых глаз.
— Он сейчас не в отношениях. Ему двадцать восемь, постарше, всё как тебе нравится. Он обожает путешествовать, с ним очень интересно. Он тебе такие места покажет! А ты как раз полностью в его вкусе. Я прям рада, что ты разбежалась со своим! — воодушевлению подруги не было предела, когда она уговаривала меня составить ей компанию в гостях у Кирилла — так звали хозяина квартиры.
Но поддаться на уговоры оказалось проще, чем поддерживать дружескую беседу и проявлять интерес в кругу новых знакомых, когда мысли упорно возвращаются к тому дню, случившемуся больше месяца назад.
Тогда я всё же не выдержала, мне казалось, ещё немного — и я исчезну, потеряю себя, стану тенью любимого мужчины. И я ушла. Точнее сказать, трусливо сбежала, потому что иначе он бы меня не отпустил.
Накануне вечером мы с Андреем сильно поссорились, и я проплакала почти всю ночь. Такие отвратительные ссоры на почве ревности стали происходить между нами всё чаще, особенно если у Стогова не получалось забрать меня после занятий, а я позволяла себе погулять с подругами и вернуться позже обычного.
В конце концов, я стала ловить себя на мысли, что стараюсь свести общение с противоположным полом к дежурному приветствию и боюсь отвечать на комплименты и улыбки. Я предупреждала Андрея обо всех своих передвижениях или задержках. Естественно, после того случая с моей неудачной ночёвкой не могло быть и речи о том, чтобы появиться в общежитии без него.
И всё же он давал так много того, что мне было необходимо! Я могла рассказать ему обо всём, что меня волновало и беспокоило, и он всегда выслушивал, ободрял и советовал. Он заставлял меня задумываться о том, чего я хочу добиться в жизни, учил меня общаться на равных, а не с позиции ребёнка. Мне нравились его верность друзьям, его принципиальность в профессии, заражала его потребность узнавать
