Отброс (ЛП) - Мари Секстон
Господи, неужели он действительно влюбился в этого парня?
Ему вдруг отчаянно захотелось поцеловать его. За все время, что они занимались сексом, они почти не целовались. Тейлор всегда отворачивался от Уоррена, ненавязчиво отвлекая его от поцелуев, предлагая что-то еще, но в тот момент, когда они с Тейлором занимались любовью на диване на нелепом одеяле из искусственного меха, которое когда-то принадлежало бывшему Уоррена, он хотел большего.
Он коснулся губами губ Тейлора, и Тейлор уперся руками в грудь Уоррена, отталкивая его. Они все еще двигались, все еще занимались чем-то средним между любовью и откровенным трахом, но в глазах Тейлора внезапно появилось что-то похожее на тревогу.
Уоррен замедлил свои движения. Он скользнул одной рукой вниз, чтобы погладить возбужденный член Тейлора.
Но другой рукой он схватил Тейлора за волосы и заставил поцеловать себя.
Стон Тейлора был наполовину возбуждающим, наполовину раздраженным. Уоррен на мгновение задумался, не стоит ли ему остановиться, не нечестно ли с его стороны навязывать Тейлору эту близость, но в следующее мгновение Тейлор издал тихий звук капитуляции.
Он обнял Уоррена за шею, приоткрыл губы и впустил его. Это было похоже на какой-то прорыв. Уоррен погрузился в поцелуй.
Хриплые стоны Тейлора участились, когда Уоррен поцеловал его сильнее, его толчки стали более настойчивыми. Он хотел попробовать на вкус каждый дюйм тела Тейлора, но этого было недостаточно, чтобы остановить то, что уже происходило. Он поймал себя на том, что хочет прошептать Тейлору на ухо то, чего не говорил годами.
То, что он почти поклялся никогда больше не произносить. Но больше всего ему хотелось сохранить этот момент навсегда.
И все же, как бы Уоррен ни старался сдерживать свои оргазмы, он всегда кончал первым. Каждый раз он удивлялся, как это может быть так хорошо. Он гадал, когда Тейлор устанет от него и уйдет.
Тейлор обнял его после оргазма, глядя Уоррену в глаза. Казалось, в них был вопрос, и Уоррен не знал, что сказать. Как, черт возьми, этот идеальный человек так легко вошел в его жизнь, было для него загадкой, и он боялся вникать в нее слишком пристально. Все, что он знал, это то, что он не хотел, чтобы этот удивительный эпизод в его скучной, безрадостной жизни заканчивался.
Тейлор коснулся мягким кончиком пальца каждого из шрамов Уоррена по очереди, на переносице, на щеке и, наконец, на левой брови Уоррена.
- Расскажи мне, как они к тебе попали, - это был тихий шепот.
- В Афганистане.
Тейлор наморщил лоб. Он указал на книжную полку.
- У тебя учебники из Университета Вайоминга.
- Знаю.
- Так ты учился в колледже?
- Два года.
- Война была до или после этого?
Уоррен вздохнул, позволяя своей ослабевающей эрекции выскользнуть. Тейлор все еще держал его, наблюдая за ним, молча умоляя о каком-то ответе.
- Моя бабушка и моя мама умерли летом после того, как я перешел на второй курс. - Было кое-что еще, но он не хотел вдаваться в подробности. - Я думаю, это здорово меня расстроило, потому что я не поступил следующей осенью. Это было в 2001 году. Я завербовался тринадцатого сентября, через два дня после падения Башен.
- Сколько ты там пробыл?
- Четыре года.
- А шрамы?
- Это был мой третий тур. - И то, о чем он все еще помнил больше, чем ему хотелось бы. - В наши дни все знают, что такое самодельные взрывные устройства, но в то время они были еще в новинку. «Хаммеры», которые у нас были, с таким же успехом могли быть сделаны из картона, несмотря на всю ту защиту, которую они нам давали. Мы при любой возможности переделывали их из металлолома в Франкенштейна. Они называли это «деревенской броней» но толку от этого было мало.
- Тебя сбили в одной из них?
- Мой друг Терри был в головной машине. Мы с Греем ехали сразу за ним в нашем собственном «хаммере».
- Значит, Терри сбили”
Уоррен кивнул.
- Взрывной волной нам выбило лобовое стекло.
- Ты порезался стеклом?
- Стекло, или осколки, или шрапнель. Я точно не знаю. Я ничего не помню, кроме того, что через некоторое время пришел в себя со сломанным носом и кровью по всему лицу. Грей говорит, что я спас ему жизнь, но я ничего из этого не помню. - Он все еще не мог прийти в себя от того, насколько все было однобоко. Они с Греем отделались несколькими порезами и легкими сотрясениями мозга. Тем временем их друг Терри и девятнадцатилетний парень, ехавший с ним, были буквально разорваны на куски. Каждый раз, когда Уоррен смотрел в зеркало, он вспоминал, как ему повезло.
И каким он был эгоистом.
- Мне жаль, - сказал Тейлор.
- Сколько тебе было? Двенадцать лет, когда это случилось? - Он рассмеялся. - Я не думаю, что тебя в чем-то обвиняют.
Тейлор коснулся щеки Уоррена. Он казался странно нерешительным, и Уоррен все еще чувствовал, что Тейлор не знает, как задать какой-то вопрос.
- Что такое? - Спросил Уоррен. - Ты расстроен из-за того, что я поцеловал тебя?
- Нет. - Тейлор покачал головой, и, к удивлению Уоррена, его глаза наполнились слезами. - Почему это должно меня расстроить?
- Я не знаю. Может быть, по той же причине, по которой ты вдруг готов расплакаться. Скажи мне, что случилось.
Тейлор вытер глаза, но они только снова наполнились слезами. Он глубоко вздохнул. Наконец, он сказал так тихо, что Уоррен едва расслышал его:
- Обычно я не...
- Обычно что?
- Чувствую себя так.
Уоррен снова поцеловал его, лаская, пытаясь ободрить, но не навязываясь.
- Как?
- Я не хочу... - Тейлору пришлось остановиться и сделать еще один глубокий вдох. - Я не хочу уходить.
Уоррен обнаружил, что улыбается. Он хотел отвести Тейлора в коридор, к кровати Уоррена, на которой они никогда не спали, и уснуть с ним в руках.
- Тогда не делай этого. Мне это
