Моя мятежница - Райан Кендалл
Гретхен откидывается на груду подушек и дует на свой чай. Пробует сделать глоток и морщится, обнаружив, что напиток все еще слишком горячий.
– Выкладывай, девочка. Что случилось прошлой ночью?
– Ничего, – коротко отвечаю я. Это правда.
Она хмурится.
– Ты врешь.
– Нет, не вру. Ничего не было. То есть он проводил меня до квартиры, и между нами определенно пробежала легкая искра. Но никто из нас не отреагировал. И с чего бы, особенно после того, как я выставила себя такой колоссальной дурой?
– Получить аллергическую реакцию не то же самое, что выставить себя дурой.
– Может быть. Но выплюнуть в салфетку полупережеванную еду после того, как заявила, что твой начальник службы безопасности горяч? Думаю, это считается.
Я снова беру свой латте и открываю крышку, чтобы на время спрятаться за клубами пара.
– Между прочим, это я намекнула, что он горячий, – поправляет меня Гретхен. – Что правда. К тому же, все могло быть еще хуже. Тебя могло вырвать на него. Ищи светлые стороны.
– Тут нет никаких светлых сторон. У всей этой ситуации есть только одна сторона. Крайне неловкая.
Взволнованная, я сажусь на край кровати, делая большой, вполне заслуженный глоток латте. Он слегка обжигает мне язык, но я едва замечаю. Это ничто по сравнению с тем, каким опухшим он был вчера и как дико его жгло.
– Что такого неловкого? Ты отлично справляешься. Твоя команда вчера выиграла. И они выиграют снова. А у тебя есть чертовски сексуальный телохранитель, который следует за тобой повсюду.
Я судорожно вздыхаю.
– Это все просто чересчур. Игры, слухи, то, что этот город все еще против меня. Алекс. Добавь к этому Холта, и я просто… – Я содрогаюсь, прочувствовав все сразу.
В колледже я никогда не имела подруг, за которых можно «и в огонь, и в воду», как, наверняка, было у прочих. Да, у меня была Гретхен, но мы никогда не были настолько близки. У нее были подруги со времен старших классов, и она часто проводила время с ними.
Я старалась не придавать этому значения, но, честно говоря, иногда это меня беспокоило. Из моей ленты в социальных сетях складывалось впечатление, будто у каждой женщины имелась куча подружек, что поддерживала в успехах и неудачах. Но после моего публичного разрыва и последующей смены статуса, я получила лишь пару звонков от подруг с вопросом: «Как твои дела?»
Конечно же, одной из них стала Гретхен, но у меня в общем-то никогда и не было множества друзей. Полагаю, это меня устраивает. Я больше одиночка, чем кажется со стороны. Но это не значит, будто я не стремлюсь к более тесной дружбе.
И можно даже не начинать говорить о том клубке противоречий, который представляет из себя Холт. Он всегда заставлял меня чувствовать многое. Влечение. Очарование. Тревогу.
Я всплескиваю руками, забыв, что все еще держу свой латте, и едва не проливаю его на белое одеяло.
Расстроенная, я вскакиваю на ноги.
– Видишь? Я в полном раздрае.
– Ладно, давай разберемся с этим. Не все сразу. – Лицо Гретхен становится серьезным. – Алекс? Я думала, мы прошли через это.
– Да, – отвечаю я с уверенностью. – Но это не значит, что мне легко видеть его каждый гребаный раз.
Подруга бросает на меня задумчивый взгляд, словно пытаясь разобраться в моих чувствах.
– Окей… – Слово слетает с ее губ медленно и неуверенно.
Гретхен явно не понимает, почему мне так тяжело. Она знает, что я оставила Алекса позади, и это действительно так. Я была с ним, делала все, что он хотел, отдала ему свое сердце, и ничего не вышло. Она права, я двинулась дальше, но тот, кто никогда не работал со своим бывшим, никогда не поймет, какая это борьба. Тот еще первоклассный опыт. Просто суперский.
Фу. Мне хочется побиться головой о стену. К счастью, я этого не делаю. Хватаю серую хлопчатобумажную пижаму и швыряю ее в сумку.
– А еще есть Холт, – говорит Гретхен осторожно, но все же кокетливо изгибая губы. – Они такие разные во всех отношениях.
И не говори.
– Между нами с Холтом нет ничего, кроме странной затянувшейся химии. – Даже произнося фразу, я задаюсь вопросом, правда ли это.
– Как скажешь. – Ее тон полон сомнения.
Услышав, как Гретхен подвергает сомнению мои мотивы, когда речь заходит о мужчине, которого я сама, надо признать, не понимаю, я чувствую себя уязвимой. Это раздражает.
– Между вами ничего не было с тех пор, как ты сбежала из его постели тем утром?
– После того позора – ничего.
Она фыркает.
– Я тебе говорила, мне не нравится это слово. Это не позор. Это предмет гордости.
Ее слова заставляют меня рассмеяться.
Разговор продолжается, и когда я смотрю на нее, то вижу в глазах Гретхен не жалость, а смех.
Я упираю руки в бока и склоняю голову.
– Что?
– Знаешь, что тебе нужно?
– Таблетка от горла? – Это шутка лишь отчасти, но она качает головой.
– Нет. Тебе нужно трахнуть Холта, чтобы выбросить его из головы. Ты лишила себя этого еще в колледже, и чувство незавершенности никуда не делось.
Ага, точно.
Я фыркаю, отмахиваясь от ее слов.
– Ни за что.
– Я абсолютно серьезно. – Она произносит это настойчивей, не так игриво, как раньше. – Думаю, это единственный способ прекратить зацикливаться на нем.
Закончив сборы, я аккуратно взвешиваю эту идею. Подобная мысль раньше не приходила мне в голову, но теперь, появившись, она засела сильнее, чем мне хотелось бы признать.
Неужели я и правда смогу снова забраться в постель к Холту, просто чтобы повторить свой давнишний побег, пока нас обоих не унесло течением? Может, нам действительно нужно закончить то, что мы начали много лет назад. Возможно, все получится – прежде чем я смогу окончательно перевернуть эту страницу своей жизни.
Или, может быть, я брежу, к тому же пресса просто с ума сойдет от подобного. Если СМИ решат, будто я сплю с кем-то из команды – охраной, персоналом, игроками, кем бы то ни было, – это может все испортить. Одна запись в блоге способна поставить меня на колени.
И вовсе не в веселом, сексуальном смысле.
Нет, это будет совершеннейший позор. Я выше этого. Умнее. Должна быть, по крайней мере.
– Нет, Гретхен. – Я качаю головой. – Ты знаешь, что это невозможно. Ты же читаешь новости. Меня проклинали еще до того, как я взялась за эту работу. Все считают, я буду страдать по своему бывшему или упаду на так называемую клюшку какого-нибудь другого игрока. Может, Холт и не «Титан», но он все-таки работает в команде. Я не могу позволить, чтобы они оказались правы.
Я бросаю в сумку последнюю удобную пижаму и застегиваю замок. Закрываю ее, как и всю эту тему. Гретхен кивает и делает крошечный глоток чая.
– Итак, что будешь делать?
Уголки моих губ приподнимаются в легкой улыбке.
– Прежде всего свою работу. А прямо сейчас? Я собираюсь поехать в аэропорт, улететь в Детройт и наблюдать, как «Титаны» надирают всем задницы.
Глава 12
Холт
Вот оно. Наша первая поездка на выездную игру.
Когда я поднимаюсь на борт частного самолета команды, у меня возникает некое сюрреалистическое ощущение, и я задаюсь вопросом, действительно ли это происходит со мной. Будучи главой службы безопасности, я и раньше путешествовал с клиентами, и мне доводилось летать на частных самолетах классом повыше, чем этот. Тем не менее тот факт, что я путешествую с профессиональной спортивной командой – опыт, за который большинство спортивных фанатов отдали бы левую руку на отсечение – от меня не ускользает. Жаль только, что я ни в коей мере не хоккейный фанат.
Иден сидит во втором ряду рядом со своим ассистентом, Аспен, и они увлечены разговором. Лестер в ряду напротив них. Я выхожу в проход и смотрю прямо перед собой, в хвост самолета.
Группки игроков расселись на сиденьях, одни тасуют карты, другие притворяются спящими. Вратарь, франко-канадец Люсьен, смотрит фильм на планшете, пока я прохожу мимо.
