Любовь в одно касание - Лейман Вера
Когда они купили билеты и сели в электричку до Ивантеевки, Диане позвонила тетя Катя и сказала, что Свете вызвали скорую. Сестра была без сознания, поэтому ее увезли в районную больницу. Добрая соседка также вызвала полицию и службу опеки, и сейчас все ждали приезда Дианы, чтобы поговорить о дальнейшей судьбе девочек.
Даня взял Диану за руку, выражая свою молчаливую поддержку. Он не знал, чем ей помочь и что принято говорить в таких ситуациях. Просто хотел дать ей понять – он рядом, она не одна. Диана повернула голову и слабо улыбнулась, сжав его ладонь в ответ.
Выйдя из вагона, молодые люди направились вверх по асфальтированной дороге, ведущей в центр деревни. Прошли мимо рыночной площади, где сосредоточились самые крупные продуктовые магазины и частники, торгующие рассадой, разными саженцами, молоком, творогом, сметаной и свежим мясом. Жизнь здесь кипела, продавцы зазывали покупателей, а те толкались возле прилавков, и веселый гомон людей разгонял повисшую в душе тоску и невольно втягивал в нескончаемый водоворот жизни. Диана быстрым шагом завернула направо в проулок между двумя большими участками, и вскоре они с Даней оказались перед небольшим деревянным домом, возле которого стояла полицейская «Нива». Ворота были распахнуты, и они вошли внутрь. Даня с интересом оглядывал неухоженный двор, где в нескольких местах грязными кучами все еще лежал неубранный снег, а в дальнем углу стоял деревянный туалет. Дом был старым, чуть покосившимся от времени, с проржавевшей крыши капала вода, а потускневшая краска на пропитавшихся влагой стенах некрасиво облупилась. Даня не понимал, как можно жить в таких условиях. И еще неизвестно, есть ли в доме душ или хотя бы какое-то место, где можно помыться. «Неужели моя Ди жила здесь! – пораженно подумал Даня. – Теперь я еще больше понимаю ее желание вырваться отсюда».
Они поднялись на крыльцо, и Диана повернулась к Дане с тревогой в лице. Она не знала, что обнаружит в доме, и ей было страшно заходить туда.
– Можешь остаться здесь, ни к чему тебе видеть всю эту грязь, – сказала она.
– Ну уж нет, я сюда приехал не на улице постоять, – покачал он головой и шагнул следом в темную затхлую прихожую.
– Не разувайся, – сразу предупредила она.
Но Даня и сам не стал бы этого делать, потому что внутри было не намного чище, чем на улице. Он споткнулся о стоявшие прямо у входа пустые бутылки и чертыхнулся. Диана прошла вперед и, открыв дверь в комнату, впустила в прихожую стойкий запах алкоголя. За большим квадратным столом, накрытым клеенчатой скатертью, сидел пьяный мужчина в драных трико и вытянутой, засаленной футболке. Рядом с ним сидел участковый и что-то писал. Напротив них на потертом диване неопределенного цвета расположилась всклокоченная женщина, которая пьяно растирала по красному лицу слезы. Рядом с ней о чем-то говорила по телефону худощавая женщина неопределенного возраста в строгом костюме, вероятно, представительница службы опеки.
Все одновременно повернулись к вошедшим Дане и Диане. Мужчина, который предположительно был ее отцом, ткнул пальцем в их сторону и выкрикнул:
– Явилась, шалава гулящая! Деньги привезла?
Диана покачнулась и инстинктивно отступила назад. Даня обнял ее за плечи и прижал к себе, мгновенно вскипев. Как смеет это ничтожество так говорить с его Дианой?!
– Ну-ну, уважаемый! – хлопнул ладонью по столу полицейский.
– Эта дрянь сбежала два года назад и о родителях забыла! Деньги привезла? Ты там в своей Москве, наверное, много нагребла? – пьяно махнул рукой отец Дианы, и Даня не выдержал.
– Замолчите немедленно! Кто дал вам право так говорить с ней! – Он вышел вперед, заслоняя собой перепуганную Ди. Лезть в чужую семью, конечно, не стоило, но он не мог позволить так издеваться над девушкой, которую любил.
– А ты еще кто такой? – прищурился папаша. – Хахаль ее? Так и знал, что ты там хахаля себе нашла, шалава!
В два широких шага Даня сократил расстояние между ними и, схватив пьяного мужика за грудки, рывком поднял его на ноги.
– Я сказал тебе, заткнись! – прошипел он, глядя в маленькие злые глазки алкаша. От него отвратительно несло кислым запахом перегара, давно немытым телом и грязной одеждой. Даня скривился от отвращения.
– Успокойтесь! – Молодой участковый разнял их, оттолкнув разъяренного Даню. – Вы кто такие, собственно?
– Дианочка! – подала голос сидящая на диване мать. – Приехала, деточка моя!
На нетвердых ногах женщина подошла к дочери и попыталась ее обнять, но Диана отшатнулась, едва не врезавшись спиной в стену. На ее лице была написана крайняя степень презрения.
– Как ты могла это допустить, мама? – воскликнула Диана дрожащим голосом. – Что этот человек сделал со Светой?
– Ваша сестра в больнице, предположительно у нее сотрясение мозга. – Женщина из опеки встала с дивана вслед за Дианиной матерью и подошла к девушке. – Насколько я понимаю, вы старшая дочь Зимовых. Можем мы поговорить наедине?
– Да, конечно, – растерянно кивнула Ди, и они ушли в соседнюю комнату, оставив Даню с ее отвратительными родителями.
– Помоги Дианочке! – Ее мать вдруг подошла к Дане и схватила его за руку. – Она у нас такая умница! Отрада моя драгоценная, моя несчастная девочка, как же ей не повезло… Не бросай ее!
Даня с трудом сдержался, чтобы не сбросить ее шершавую потную ладонь. Ему очень хотелось уйти из этого притона, но он должен был дождаться Ди.
– Почему же вы довели дочь, которую так любите, до такого отчаяния? – тихо спросил он. Мать Дианы вызывала отвращение, но, по крайней мере, она была не такой агрессивной, как ее папаша, и способной хоть на какой-то диалог.
– Не твое дело, сопляк! – выплюнул алкаш, трясущейся рукой потянувшись к полупустой бутылке водки, которая стояла на краю стола.
Участковый молча убрал ее подальше, и мужик сердито засопел, но не решился грубить служителю закона.
– Дианочка, красавица моя, кровинушка… как же ты настрадалась из-за меня… – Женщина осела на пол и зарыдала, раскачиваясь из стороны в сторону. Даня смотрел на все это со смесью жалости, ужаса и отвращения. Выросший в тепличных условиях, в любви, заботе и достатке, он не представлял, насколько ужасно живут другие люди. И тягучая, болезненная благодарность к родителям, которые вырастили его, несмотря на свои разногласия, заполнила сердце до краев. А он еще обижался на них… Да он настоящий счастливчик! «Нужно обязательно встретиться с отцом», – подумал он.
Через несколько минут из соседней комнаты вышла Диана и, не глядя ни на кого, направилась к выходу.
– Э-э! А деньги где, стерва! – крикнул ей вслед отец, но она уже была на крыльце.
Даня последовал за ней. Ди покачнулась и схватилась за перила, сжимая их до побелевших костяшек.
– Что случилось? О чем вы говорили? – спросил Даня, с тревогой всматриваясь в ее лицо.
Диана тяжело вздохнула и посмотрела на него помертвевшим взглядом. Сердце ухнуло в пятки от понимания, что случилось что-то непоправимо страшное.
– Я буду опекуном девочек.
Глава 20
– Диана, меня зовут Ирина, я представитель службы опеки, – сухо представилась женщина, когда они уединились в спальне сестер.
Диана села на кровать, Ирина – напротив нее на старенький стул с шатающимися ножками. Ничего не изменилось с тех пор, как Ди была здесь в последний раз, только все обветшало еще больше. Дому требовался серьезный ремонт, но все деньги, кое-как заработанные родителями, уходили на выпивку.
– Вы старшая сестра девочек? – уточнила Ирина, сделав пометку у себя в блокноте.
Ди кивнула.
– Нам позвонили ваши соседи, вызвали скорую и участкового. Когда замешаны несовершеннолетние, нас тоже вызывают, поэтому уж простите, но у нас с вами будет серьезный разговор.
Диана опять кивнула, внимательно глядя на сухопарую женщину.
– Нам нужно прийти к единому мнению и определить, что делать с девочками. Оставлять их с вашими родителями нельзя, и мы поднимем вопрос о лишении их родительских прав.
