Последний шанс для мажора 2 - Елена Росси
Прихватив с собой какие-то мелочи, Тимур вышел из комнаты и вскоре вдалеке хлопнула дверь.
Я постояла неподвижно еще немного, потом медленно огляделась, вполне ясно припоминая слова доктора:
“Первым делом надо сходить к гинекологу и сделать УЗИ, повторный скрининг.”
Поликлиника располагалась не близко, нужно было учесть дорогу туда и обратно… почему все важные места всегда находятся на другом конце города?
От мыслей меня отвлек звонок телефона. Звонили с неизвестного номера.
— Алло? — ответила я, надеясь, что это не очередной спам-звонок о “выигранной” путевке на Мальдивы.
— Привет… — бодро прозвучал мужской голос.
Сглатываю горькую слюну, челюсть дрожит, зубы стучат друг о друга.
— Клим?!?
— Есть разговор.
Глава 25
В рюкзаке жужжит телефон, как назойливая муха, которая не дает покоя.
В замочную скважину ключом попадаю не с первого раза, а только когда перевела дыхание и тряхнула головой, как будто это могло помочь. Меня затошнило. Так же, как и тогда, в тот вечер, когда я поняла, что жизнь — это не романтическая комедия, а скорее триллер с элементами абсурда. На втором лестничном пролете слезы омывают горящие огнем щеки, и я впервые в жизни задумываюсь о значении фразы “в ловушке”. Телефон продолжает жужжать, напоминая о том, что проблемы не исчезают, даже если ты пытаешься их игнорировать. Лестничный пролет остался позади. Вываливаюсь из подъезда, чувствуя себя трухой, гонимой ветром. Плохое предчувствие следует по пятам.
Чего он от меня хочет? Почему звонит? Пытаюсь понять. Пытаюсь, но такое чувство, что ем стекло. Больно, но продолжаю жевать, потому что, видимо, я мазохистка. Неведение разрушает все. Оно как медленный яд, постепенно проникающий в разум и заставляющий придумывать самые ужасные из возможных сценариев. В таком состоянии невозможно наслаждаться настоящим, потому что будущее имеет тысячу вариантов, и все они обитают в твоей голове.
Не могу перестать думать, но это еще не самое страшное. Останавливаюсь через десять шагов, словно на голову выливают ведро ледяной воды, и холод проникает до самых костей.
— Почему трубки сбрасываешь? — голос звучит как гром среди ясного неба.
Не верю своим глазам. Предчувствие превращается в гигантского осьминога, вонзающего щупальца в спину. Паника начинает захлестывать меня.
— Ты… — начинаю я, но слова застревают в горле. — Как ты здесь оказался?
“Исчадие” стояло привалившись спиной к своему черному внедорожнику.
Элегантный в своем черном классическом костюме, как будто всегда и во всем уверен и мир вообще целиком и полностью принадлежит ему.
Вздрогнув, я осмотрелась по сторонам: за спиной начиналась аллея парка, по ней, к моему облегчению, ходили люди.
— Спокойно. Я пришел с миром, — говорит он, как будто это должно меня успокоить.
— С миром? — я фыркаю, не впечатленная его актерской игрой. — Как ты узнал, что мы живем здесь? — пытаюсь скрыть дрожь в голосе.
— Серьезно думаешь, что отец отпустит Тимура в никуда? Глупенькая… — его голос был пропитан ядом.
— Проваливай!!! — сжимаю лямки рюкзака так сильно, что костяшки белеют.
— Уууу… как грубо, — он усмехнулся, словно ему нравилось играть в эту игру. — Удивилась?
— Я бы с удовольствием съездила тебе сейчас по наглой морде, вон той тяжелой каменюкой, в форме твое башки, если бы смогла ее поднять. Вот бы ты удивился! — говорю, чувствуя, как злость кипит внутри.
— Смешная ты… — скалится, как будто я только что рассказала анекдот.
— Да, смешная, — отвечаю я. — Но не настолько, чтобы терпеть твои выходки. Проваливай!!!
Ноль эмоций на его лице, сотня моих дохлых нервных клеток. Клянусь, я видела красные рожки, выглядывающие из темных волос. Дьявол!
— Я не хочу тебя видеть! — кричу я. Злость и страх смешивались в один коктейль.
Не двигается даже, как будто мои слова — это просто шум на фоне.
— Ты всегда такая драматичная? — спрашивает он.
А я чувствую, как внутри все сжимается еще сильнее.
— Убирайся, пока я не сделала что-то, о чем пожалею.
— О, я бы хотел это увидеть.
Глаз стал дергаться, от его слащавой улыбки. Он издевается?
— Ты ведь сама заявила на меня из-за той забавы.
— Забавы?! — теперь усмехаюсь я, ощущая привкус яда на языке. — Так вот как это называется? Я бы не догадалась. Ближе к делу, или вали на все четыре стороны!
— Скажу прямо и без прикрас, — делает шаг ближе, выпрямляясь и накидывая пуха на свой образ. — У меня большие проблемы.
Вау! Вот это эксклюзив! Сенсация!
— Да? — говорю, с трудом удерживая холодное спокойствие. — Здорово! Я этого и добивалась.
Клим кривит губы, а потом хищно улыбается:
— У меня нет столько бабла, чтобы платить левому следаку за его милость. Так что забери свое заявление!
— О, так вот в чем дело. Ты думал, что я просто так отступлю? Что ж, ты ошибся.
— Ты не понимаешь, — повторяет он, но я уже не слушаю.
— Нет, это ты не понимаешь, — перебиваю я. — Я не собираюсь отступать. Так что готовься к последствиям.
Его лицо темнеет, и я понимаю, что эта игра становится все опаснее.
— Ты считаешь меня козлом и уродом. Пусть! Но мне условка светит. Не считаешь, что это слишком?
Мысли собираются в быстрый вихрь, как будто кто-то включил вентилятор в моей голове. Все, что он говорит, похоже на правду, но так ли это на самом деле? Или это просто очередная ловушка?
— Пока что все твои слова — вода, от которой мне ни горячо ни холодно.
— Ладно, ладно, крутышка. Смотри какая… Я перегнул, да. Но я хотел отомстить Тиму, не тебе. Хоть разок поступить с ним так, как все эти годы он поступал с нами. Ему было плевать чьи планы разрушать. Плевать сколько усилий он сводит к нулю. И этому гавнюку еще и нормальная девушка досталась. Не делай такое лицо, Олесенька! Он всего этого не заслужил! Да, я хотел отомстить этому чертову эгоисту, когда мне выпал шанс… собственно… на этом все. Что, потеряла дар речи? — фыркает, наслаждаясь моим замешательством.
— Нет, просто пытаюсь понять, как ты умудряешься быть таким… Ты отомстил ни в чем не повинному ребенку, — тошнота усиливалась, желчь поднималась вверх по горлу. — Доволен тем, что сотворил? Ну еще бы… Мне, что сказать надо? Какой ты, мать твою, молодец?!
— О, да, я прямо-таки горжусь собой, как павлин своими перьями. Ты что, серьезно? Конечно, я не доволен. Я же не знал, что у тебя такой чувствительный организм. Думал ты расслабишься… забудешься. Пососемся на камеру, не более. А ты нормально так отключилась…
Снова меня испытывает? Ну уж нет! Теперь точно нет!
