Нестандартный ход - De Ojos Verdes
Девушка отложила стакан, подняла колени и притянула их к груди, устроившись подбородком в образовавшейся небольшой выемке.
И так вдруг тошно стало на душе…так выть захотелось…
Ну, почему ей постоянно приходится расплачиваться из-за своей внешности?.. Попадать в передряги, наживать себе недоброжелателей, напарываться на неприятелей?.. И копить. Постоянно копить нелепые истории.
Вопреки своим же словам о том, что говорить на эту тему не хочет, Элиза внезапно осознала, что с Разумовским ей было бы…легко всё обсудить. По сути, они друг другу — чужие люди. Это как рассказать случайному прохожему о том, что тебя гложет, и отпустить в пространство. Может, и полегчает. Да и он внимательный, умеет слушать, задавать верные вопросы и не выглядит треплом. А у неё…за грудиной щекочет, шепчется что-то неутомимо горячее, зажигающее прежнюю обиду. До боли. За несправедливое отношение, преследующее с самого детства.
Сначала никто не понимал, снисходительно цокая. Позже — она перестала делиться, устав от того, что неизменно вызывает своими откровениями недоумение и удивление. Мол, мне бы твои проблемы… Утрированные. Вот, какими считали её переживания. И пришлось смириться, что нужно справляться самой. И так до сих пор.
— Помнишь драку с бомжом? — начала, мысленно немного удивившись сему факту, но не стала обрывать себя. — Я бы прошла мимо, мне не привыкать выслушивать идиотские оскорбления. Если бы он не повторил одну фразу…
Попасть на практику в офис Уполномоченного по правам человека в РФ было мечтой Элизы все годы учебы. Она свято верила, что там её ждет кладезь бесценной информации и опыта для дальнейшей карьеры. Ей очень нравилось в организации, и девушка буквально захлебывалась восторгом. Даже не стала рефлексировать по поводу того, что её весьма показательно распределили в отдел гражданства, защиты прав мигрантов и иностранных граждан. И было плевать, что ей поручали рутинную канцелярскую муть. И что тема дипломной туго вяжется со всем, что она делает. Зато разговоры между сотрудниками в рабочем процессе и консультации, на которых ей разрешили находиться, не оставляли равнодушной. Они откладывались в памяти какими-то нужными фактами, пищей для размышления.
Почти две недели она пребывала в эйфории, пока однажды всех практикантов не собрал у себя Первый заместитель руководителя рабочего аппарата, Ярослав Бажанов. Во всей структуре он, наверное, был самым молодым чиновником, занимающим почетную должность. Мужчине на вид было не более сорока лет, внешность приятная, располагающая. Не зря говорят, что такими качествами обладает большинство маньяков. Он так приветливо беседовал со студентами, давая напутствия, что те разом расслабились и развесили уши. А потом Бажанов попрощался со всеми. Кроме неё.
— Понимаю, что это прозвучит наивно, но я…почему-то зажглась догадкой, что во мне увидели какой-то потенциал…даже промелькнула мысль, что могла бы стажироваться месяцами без оплаты, лишь бы мне…реально подарили такой шанс. Дура…она и в Кейптауне дура, — хмыкнула себе под нос, вспомнив их разговор у него в кабинете. — Ну, классический сценарий. Сначала обхаживал, интересуясь планами на будущее. И пока я расписывала, каким крутым адвокатом собираюсь стать, что знаю и умею, он как-то незаметно сокращал расстояние между нами. Правда, не успел даже прикоснуться, у меня сработал рефлекс… Наверное, шестое чувство, интуиция. Я вскинула руку ровно к моменту, когда Бажанов стал наклоняться. И…попала ему в нос…локтем…случайно. Кровища так и хлынула. Нежный садовый цветок, мать его. Стала извиняться за неуклюжесть, так и не осознав, к чему было его действие. Прижимала салфетками ноздри… Пока меня саму не прижали к активировавшимся мужским причиндалам, схватив за задницу. Вот тут-то мозг у меня и отключился. Зажала кончик носа между пальцами и выкрутила так, что начал орать. Уже не случайно. А на следующий день он вызвал к себе с раздутой рожей и повязкой на носу, прочитал помпезный выговор, швырнул официальную характеристику и…
Перед тем, как закончить рассказ, машинально потянулась к бокалу и отпила несколько глотков рома прямо в той же позе, лежа подбородком между коленками.
— По глупости за день до этого я ему ведь поведала, что не состою в отношениях и не хочу семью, собираясь делать упор на карьере...пока тайно надеялась, что интерес с его стороны — это деловое. Вот он и сказал, что я конченая идиотка. И маюсь дурью вместо того, чтобы вовсю пользоваться своей внешностью и найти…подходящего @быря. Всё равно меня никогда не будут воспринимать всерьез, и куда бы ни попала, везде будут считать, что работу я получила через причинное место. По его мнению, смысл напрягаться? И еще мстительно пообещал, что ни одна государственная структура юридического уклона меня на практику не возьмет. А я ведь не поверила. Подумала, самомнение и раздутое мужское эго. Но, прикинь, никуда не взяли. Все запросы от универа отклонялись. УВКПЧ, Международная федерация Красного Креста и Красного Полумесяца — которые до этого охотно принимали студентов. В общем, меня пусть и не физически, но поимели. И я была уверена, что не окончу бакалавриат с отсутствующей практикой по профилю.
— И разочаровалась в мужчинах? — почему-то голос Романа прозвучал хрипло, будто у него болит горло.
Элиза изумленно взглянула ему в глаза, насколько это позволяло освещение:
— Нет. Почему? Я в них и не очаровывалась. На мужчинах я поставила крест ещё со свадьбы Евы. Ну и до этого…особо не жаловала.
Чего не ожидала, так это его раскатистого смеха с расползающейся по пространству хрипотцой, будто застрявшей в глотке и мешающей ему. И даже сама улыбнулась в ответ. И ведь…действительно. Легче стало. Притупилась эта вечная тщательно скрываемая боль.
— Да, чего это я? Припозднился со сроками.
Промочив горло алкоголем, тоже качнул шеей, зависнув в полуобороте от её лица и прагматично изрек уже привычным баритоном с нормальными связками:
— Теперь я убедился, что твоя агрессия — самозащита.
— Пф-ф… Моя агрессия — состояние души. Не стоит ошибаться на мой счет.
— Тут главное, чтобы ты сама не ошибалась. И не обманывалась.
Цокнула в ответ на эту философскую мысль и слегка склонила голову:
— Хорошо, шеф. Ну, а ты?
— Я?
— Зачем тебе это надо? Почему ты со мной возишься?.. Я пытаюсь тебя понять, но не преуспеваю в этом ни на йоту. С самой первой встречи то калечу, то хамлю, а ты всё равно мне помогаешь. Привел в дом незнакомку, охотно предложил свои вещи и доверил личное пространство. Да ты…ты даже кровать мне уступил, собираясь спать на полу! Мистер
