Жизнь запахом тебя (СИ) - Инна Мэй

— Поверьте, после увиденных мною родов Вивьен, я теперь ничего не боюсь в этой жизни.

Раздался мужской смех.

— Видимо это и вправду страшное зрелище.

— А как Вы думаете, когда из одного человека выходит второй?

Мужчина вмиг стал серьезным и затих.

Я ухмыльнулась. "Пускай хоть дистанционно узнают, что приходится проходить женщинам".

— Это действительно жертвенный и заслуживающий уважения подвиг со стороны женщин.

— Милорд, ну мы же не рыцари, чтобы совершать подвиги. Скорее это наша обязанность, или точнее, отличительная черта.

— Вы правы.

— А что Вас заставило возвращаться домой в столь позднее время?

— Знаете, сегодня разговор коснулся женщин в политике, и конечно же все мужчины начали смеяться с этого и выносить нелицеприятные вы́ражения в их адрес. И знаете, чуть ли не первый раз в жизни меня что-то довело до гнева, поэтому мне пришлось высказывать единственное в той компании мнение на защиту женщин. Как видите дискуссия и споры продлились до позднего вечера.

— Я благодарна Вам за эту защиту, милорд. Только теперь я переживаю, чтобы не начали говорить нелицеприятные мнения уже в сторону Вашего адреса.

— Знаете, Изабель, мне абсолютно всё равно, что обо мне думают эти аристократы. Более того, что обо мне думают все из них. Для меня главное жить по моим принципам и убеждениям. Тем более я никогда не любил, когда кого-то унижают или распространяют в его сторону безаргументные домыслы.

— Побольше бы таких людей, как Вы, — искренне произнесла я и прониклась ещё большей симпатией к этому мужчине.

— Я далеко не святой, Изабель. Вы думаете я приехал просто так? Тогда я Вас огорчу, нет. Я приехал, чтобы украсть Ваш поцелуй.

— Это действительно греховное деяние, милорд. Вы действительно грешный.

— Об этом я и говорю, — с улыбкой посмотрел он на меня, а потом задержав на некоторое время на мне свой взгляд, приблизился ко мне и как он и сказал "украл мой поцелуй". Я улыбнулась своим мыслям и позволила ему поцеловать себя.

Его поцелуй был не напористым, а наоборот, лёгким, нежным и будто бы нёс в себе наслаждение от каждой секунды своему хозяину. Потом мужчина отстранился от меня.

— Теперь можете считать меня вором. Потому что я буду красть Ваши поцелуи до тех пор, пока Вы не выйдите за меня замуж.

Я рассмеялась.

Было так легко и приятно с этим мужчиной. И как я была рада, что позволила тогда дать себе время, чтобы узнать его.

Джэйкоб склонил голову вбок и положив свою руку мне на лицо провёл по щеке пальцем. Было так приятно от этого простого прикосновения.

Мы не нарушали эту тишину и лишь молча смотрели друг на друга.

Что было в его голове мне было неведомо, ну а у меня сложилось впечатление, что сердце, не спрашивая моего позволения, начало тянуться к этому мужчине. Настойчиво, с мольбой и какой-то дрожью. Будто оно находилось в клетке и сгорало от нетерпения освободиться от неё.

— Я рад, что встретил Вас. И рад, что Вы позволили мне иметь возможность показать какой я есть на самом деле, — проговорил мужчина, оборвав мои мысли и заставив этим посмотреть на себя.

— Могу сказать то же самое, милорд.

Я услышала его тихую улыбку.

— Мне бы хотелось задержать этот момент как можно дольше, но увы, мне это не под силу. Но я уже благодарен за то, что имел такую возможность и смог хоть на несколько минут узнать, что такое душевная близость. Знали бы Вы, настолько сильно мне не хочется от Вас уходить. Но человеческий удел — получать хорошее на крайне короткий срок. Могу я Вас поцеловать на прощание?

— До этого Вы об этом у меня не спрашивали.

— Но воры не спрашивают же о том, что им воровать!? — улыбнулся мужчина и коснулся моих губ кратким поцелуем. — Мне стоит уже уйти, иначе, боюсь, если я хоть немного ещё задержусь — у меня уже это не получится.

Я улыбнулась.

— Доброй ночи, милорд.

— Вам также, Изабель.

Когда маркиз попрощался со мной и уехал, я ещё долго ходила по саду в размышлениях. И когда уже обеспокоенные слуги вышли проверить где я, мне пришлось вернуться в имение и пойти к себе в покои.

Утром мне пришло приглашение на конную прогулку в лесу Белой лилии, где соберётся вся знать из высшего общества. Собственно о названии, лес получил его из-за того, что в нём и росли те самые белые лилии. Решив поехать, я отдала распоряжение, чтобы мне приготовили лошадь и женское седло.

В назначенное время я была на обусловленном месте, где аристократы приехали на своих каретах, велев ехать их грумам за ними следом на лошадях на которых они будут кататься.

Выбравшись из кареты я подошла к своей лошади и погладила её. Звали её Герцогиня. Высокая, стройная лошадь белого окраса, с волнистой длинной гривой. Многие хотели купить ее у меня, так как эта лошадь была по выносливости и силе наровне с гоночными. Но конечно я всем отказывала, не смотря на все суммы, которые мне предлагали. Были и такие предложения, что предлагаемые средства были равными цене среднего размера поместья. Но даже они нисколько не проявили во мне желание продать мою любимую лошадь.

Позже я встретила маркиза, который предварительно отправил мне письмо о том, чтобы узнать нету ли у меня желания посетить это, так сказать, мероприятие.

Сейчас он стоял возле меня в своём верховом костюме из белых штанов, высоких черных сапогов и синем фраке. Ему очень шёл этот костюм, прибавляя ему только элегантности и подчёркивая мужское тело. За узду он держал своего жеребца по имени Джокер. Он был желто-песочного окраса, с тёмно-коричневый гривой и такого же цвета "носочками" к середине ноги.

Джокер внимательным высокомерным взглядом рассматривал мою Герцогиню, а она же в свою очередь, таким же высокомерным взглядом рассматривала его. Через несколько секунд разглядываний она фыркнула и отвернулась от жеребца.

Мы рассмеялись.

— Видимо Вашей Герцогине пришел не по вкусу внимательным взгляд Джокера.

— Она, как и я, не любит пристального внимания в свою сторону.

— Знаете, за этим вниманием кроется интерес. Потому что ещё никогда Джокер так открыто и долго не рассматривал никого. Ваша лошадь произвела на него впечатление.

Я снова рассмеялась.

— Ну тогда ему придется побороться за взаимный интерес моей Герцогини. Это очень строптивая и гордая лошадь, не считая конечно своего отношения ко мне. Более нежной и преданной лошади я ещё не