Моё проклятье - Элен Боннет
Маска безразличия даëт трещину. И впервые за несколько дней я вижу перед собой ту Лили, которую встретил на дороге. Её эмоции бьют через край, а я, словно долбанный мазохист, заряжаюсь ими, подобно батарейке. Будто она — моя личная станция подзарядки.
— Просто таким засранцам не понять, что такое искренние чувства, любовь и уважение к женщине, — вижу, как она сжимает ладони в кулаки, но стоит прямо и продолжает испепелять меня своими огромными синими глазищами.
— Засранец? — смеюсь в голос над этим прозвищем. Знала бы она своё.
Лили не отвечает на мой вопрос, а продолжает прожигать взглядом.
— Никакой любви не существует, детка, — я поднимаюсь и делаю шаг к ней навстречу, сокращая расстояние между нами до минимума. — Существует химия, страсть, желание — и ничего больше. Просто такие глупышки, как ты, придумали для похоти красивую оболочку, а на самом деле только и думают, как бы прыгнуть к какому-то богатенькому дяде в кровать.
Хочу продолжить свой монолог, но эта ненормальная хватает лимонад и выливает мне на голову. Минута замешательства. Снимаю очки, откладываю их в сторону и, видя моё взбешенное выражение лица, Лили делает шаг назад. Упирается в шезлонг и садится на него.
— Тебе пора остыть, а то оттого, как ты меня хочешь, уже закипаешь, детка.
— Совсем спятил! Я тебя прибить хочу! Нормально же было в последние дни — ты меня не замечал, я тебя тоже. А теперь что прицепился?
«А теперь мне стало скучно» — проносится мысль в голове, но я её не озвучиваю.
Наклоняюсь к Лили и резким движением закидываю её на плечо. Само собой, сразу же раздаëтся визг, и она с силой принимается колотить меня по спине. Но мне совершенно не больно. Лили — пушинка, и силы в ней как в маленьком котëнке.
Пушистом таком, которого хочется постоянно гладить. Против шëрстки.
— Говорю же, тебе пора остыть, — иду в сторону бассейна и пытаюсь сбросить занозу в воду.
Но Лили обхватывает руками меня за спину, и у меня не получается так просто оторвать её от себя.
— Нет! — кричит она и пытается держаться сильнее. — Итан, пожалуйста, не надо!
А мой мозг всё переворачивает и рисует картину, в которой она наоборот просит не останавливаться. Только в другом контексте. Чëрт, совсем крыша потекла. Видимо, и мне нужно освежиться.
— Не хочешь купаться? — смеюсь я и подхожу к самому краю.
А Лили словно всё тот же маленький котëнок, который боится воды. Шипит и пытается ухватиться за опору.
— Не хочу! — пищит она где-то за спиной и неожиданно кусает меня за бок.
— Фу. Плохая киса, — усмехаюсь я и прыгаю вместе с ней в бассейн.
Сперва — визг, а после мы с Лили погружаемся в слегка прохладную воду. Она не холодная, а как раз той температуры, которая необходима, чтобы взбодриться. Заноза отталкивается от меня, первая всплывает на поверхность и сразу же плывëт к бортику. Хватаю её за ногу и не даю далеко уплыть. Выныриваю следом, и на меня обрушивается громкий крик:
— Ненормальный. Да как ты смеешь! — визжит Лили и колотит меня по плечам.
От этого брызги летят во все стороны, и приходится впечатать ненормальную спиной в бортик. Подхватываю её ноги и устраиваюсь между них, чтобы прекратить истерику.
— Отпусти! Живо! — голос Лили становится тихим, она запинается от злости на каждом слоге. В глазах плещется замешательство от моих действий.
Прекрасно же вижу, что ей нравится, и отрицательно качаю головой. Ну уж нет. С отцом, значит, можно спать в первый же день, с Леоном ездить на байке — тоже, а со мной нужно строить из себя недотрогу? Сейчас я намерен узнать, какой вкус у её губ.
— Чего завис? Отвали, говорю же.
— Ага, сейчас отвалю, — запускаю пальцы в её сырые волосы и сжимаю у корней, чтобы не дёргала головой.
Приближаюсь к лицу Лили и касаюсь кончиком носа её. Капли воды на длинных ресницах красиво блестят, а кожа покрыта мелкими кристалликами влаги.
— Не смей, — шипит, но замирает. Перестаёт пытаться оттолкнуть.
— Хорошо.
Вопреки своим словам, я впиваюсь в мягкие губы Лили своими. Ощущаю сладковатый клубничный вкус блеска. Она не отвечает на поцелуй, а только поджимает губы. Совершаю попытку проникнуть в её рот языком. Не выходит. А в следующее мгновение эта ненормальная кусается. Да так сильно, что я чувствую металлический привкус.
Пока нахожусь в замешательстве, у Лили получается оттолкнуть меня и успеть выскользнуть из бассейна.
— Я тебя прибью, но позже, — смотрит ошарашенными глазами. — Чëрт. Там же всё сгорело…
Лили резко разворачивается и бежит в дом. А я решаю ещё пару минут побыть в прохладной воде, чтобы снять нахлынувшее возбуждение и не демонстрировать свой стояк. Не понимаю, зачем делаю всё это, зачем пытаюсь во второй раз поцеловать, почему меня бесит эта дистанция, которую хочется стереть ко всем чертям. А ещё я не понимаю, почему меня задел факт того, что Лили так легко согласилась на предложение Леона. Прекрасно же знаю, что ему от неё нужно.
Поднимаюсь по лестнице и слышу какую-то мелодию. И только через минуту замечаю на шезлонге, на котором сидела Лили, её мобильный. Подхожу ближе, вижу таймер, который пищит и нервирует. Провожу пальцем по экрану, звук замолкает, а в голове появляется осознание, что из-за моей выходки у Лили могут быть неприятности с отцом. С одной стороны, я вроде этого и добиваюсь, а с другой, не понимаю, почему направляюсь в дом, чтобы хоть чем-то ей помочь.
Захожу на кухню и улавливаю вкусный запах лазаньи. Я обожаю это блюдо и узнаю его аромат из тысячи других. Рядом с плитой стоит расстроенная Лили и чуть не плачет. Её подбородок дрожит, плечи напряжены, но она прикладывает все силы, чтобы держать себя руках.
— Расслабься, — подхожу к духовому шкафу, беру силиконовые прихватки и вытаскиваю противень на варочную панель. — И чего тут трагического? Подумаешь, края немного подгорели.
Она удивлённо хлопает ресницами и не знает, что сказать. Хотя совсем недавно казалась решительной и с лёгкостью отвечала на мои колкости. Но в данный момент Лили выглядит потерянной, и у меня возникает желание её обнять.
Достаю тарелку, лопатку, чтобы наложить порцию. Специально срезаю подрумяненные края, оставляя вполне себе пригодную для употребления середину. Надеюсь, что после этого шедевра мне не придётся глотать таблетки.
— Выдыхай, заноза, — киваю на остатки приготовленной еды. — Отцу и его подружке подашь
