Я купил тебя. Дорого (СИ) - Маша Малиновская
Он спросит с меня по полной.
Прикрываю глаза, сжимая телефон, который он дал для связи с собой, и откидываюсь на подушку. Перед глазами снова та самая картина в его офисе… Внутри всё сжимается от страха, что он вот так же разложит и меня.
А он разложит…
И похлеще ещё.
Вспомнить только его “сними платье и встань на колени”. Этот голос с глубокими вибрациями, будоражащими в самой глубине какой-то древний, лишающий воли страх.
Переворачиваюсь на бок и подтягиваю колени к груди. Бёдра горят, и хочется почему-то сжать их сильнее.
Я прячу телефон под подушку, решая написать Обласову утром. Потому что сейчас моя голова как кипящий чан. Ничего не соображаю. Что ему написать? Какими словами?
“Демьян Игоревич, мой брат попал в плохую историю, можете выручить?”
Или “Демьян Игоревич, спасибо за корм собачками, можете ещё и моего брата из задницы вытащить? И вас шикарный пресс! Я успела рассмотреть”
Ох…
Пресс, кстати, и правда… Блин, и почему мой мозг сейчас это держит в фокусе? Нервы, видимо…
Утро, однако, вечера мудренее не оказывается.
Мама расстраивается, что я с ней не только на рынок не пойду, но и второй электричкой уже снова возвращаюсь в город. Лгу, говоря, что в клинике один из врачей заболел, и мне нужно ассистировать главному на операциях.
Отвратительно себя чувствую, обманывая родителей, но сообщение в телефоне Стаса я сама видела — ему два дня дали.
В электричке еду — словно на гвоздях сижу. И так неудобно, и так. Нервы настолько натянуты, что по коже время от времени мурашки бегают. Несколько раз порываюсь написать Обласову, сжимая смартфон во влажных ладонях, но каждый раз передумываю, теряясь, что же именно и как написать. В итоге решаю сделать это уже из общежития.
Хорошо, что Богдана уехала на выходные сразу после пар в пятницу, мне сейчас видеть её совсем не хочется. Я разбираю рюкзак, завариваю чай и сажусь за стол, взяв телефон в руки.
Ладно. Напишу, как есть.
“Здравствуйте, Демьян Игоревич, хотела сказать спасибо за помощь приюту. Это очень благородно — помогать бездомным животным” — пишу и отправляю вместо того, что хотела. Как-то “спасите моего брата” сразу в лоб мне показалось… резким.
Не знаю, насколько он занят, и когда прочитает сообщение. Может, после какого-нибудь совещания или когда закончит очередное “общение” с очередной дамой на столе…
Но, к моему удивлению, галочки становятся цветными почти сразу же — прочитано.
“Здравствуй, Милана. Польщён и удивлён — уж благородным меня ещё никто не называл. Потому что это не так. Это плата за спасение моего пса. Я привык платить за всё. Это истина жизни, которую и тебе стоит усвоить”
Сердце проваливается.
Это философия его жизни. Так он видит мир — за всё нужно платить. Его сообщение как предупреждение перед моей просьбой.
Предупреждение, отсекающее любые розовые ожидания.
Хотя, чего я хотела? Чтобы он по доброте душевной помог мне?
Зачем ему это делать? Кто я ему?
Я его кукла, за которую он заплатил. А Демьян Обласов деньгами просто так не раскидывается.
С чего я вообще решила, что он сможет мне помочь? Что он станет мне помогать?
Он может отказать, и при этом всё равно сделает со мною всё, что захочет.
Вытираю вспотевшие ладони о джинсы и снова беру в руки телефон. Ещё раз перечитываю его сообщение, а потом, выдохнув, печатаю, с трудом попадая по нужным буквам.
“Мне нужна ваша помощь. Мой брат попал в беду, и мне больше не к кому обратиться. И да, озвученную ваши истину жизни я прекрасно понимаю. Усвоила”
Отсылаю и судорожно выдыхаю через рот.
Я только что сделала то, чего он ждал. Сам говорил, что однажды я приду, назвав свою цену.
Пришла. Назвала. Даже раньше, уверена, чем он ожидал.
Он был прав, цена есть у всего. У меня — спасение брата.
И остаётся лишь надеяться, что Обласов не откажет.
“Молодец, что усвоила. Жду в десять у меня. Машину пришлю”.
25
Дорогие друзья! Приветствую всех, кто присоединился к подписке! Обещаю очень постараться для вас
Приятного чтения!
______________________________________
Демьян
Я такого шока в глазах, наверное, и не видел, хотя повидал я немало. Девчонка застыла, моргнула, уронила путанное извинение и умчалась прочь.
Блядь.
— Демьян, кто это был? — Вита садится и сдвигает ноги. Естественно, настроения трахаться дальше нет.
— Какая разница, — прячу охреневший от отказа в финале член в трусы и застёгиваю брюки.
— Это одна из твоих красоток, да? — обиженно дует губы, слезает со стола и одёргивает юбку.
Ещё я перед Витой не отчитывался.
— Вит, я тебе уже ответил. Ты не услышала? — поднимаю на неё глаза. Она сначала тушуется, но потом вижу, как поджимает губы и вздёргивает нос.
— Тебе эти пустоголовые фальшивые курицы не надоели, Демьян? — складывает руки на груди. — Из года в год одно и то же! Пустышки! Дутые губы да приклеенные ресницы!
— Вита, ты мне решила истерику устроить? — отворачиваюсь и иду к бару. Распахиваю стеклянную дверцу, беру уже начатую бутылку коньяка и стакан.
— Зато, наверное, соски твои тебе истерики не устраивают, да, Демьян? Послушно молча сосут за брюлики?
Наливаю треть стакана и убираю бутылку. Дверцу не закрываю, мне, похоже, ещё понадобится. Разворачиваюсь снова к Вите и смотрю на неё в упор. Моего терпения хватит на раз-два-три. Причем, два уже было.
— Сколько можно? Может, пора уже остановиться? — Вита сжимает руки в кулаки. — Каждый год одна и та же история! И только я, Демьян, рядом! Всё это время! Любой вопрос — Вита.
— Ты на меня работаешь, если не забыла, — делаю глоток. В ушах уже начинает фонить от её голоса.
— Да! Я шесть лет с тобой, шесть лет работаю на тебя верно! Всегда готова поддержать! В любой ситуации я рядом… А ты…
— А я тебе за это плачу хорошую зарплату, Вит.
— А минет я тебе тоже за эту зарплату делать должна?! И терпеть твои увлечения этими куклами недалёкими?!
— За остальное ты тоже неплохо получаешь. Или считаешь, каждой секретарше квартиры покупают?
Вита проверяет моё терпение на прочность. И лёд сейчас провалится, уж слишком истончился.
Работает Вита хорошо, вопросов к ней нет. Когда я предложил ей дополнительные обязанности, она не просто не отказалась, а с радостью согласилась. Я не настаивал, просто время от
