Любовь во тьме - Кай Хара
-Эм, я не уверена, дай мне посмотреть. - отвечает Сикстайн, вытаскивая телефон и просматривая свое расписание. - В одиннадцать утра занятия проходят в ... лекционном зале Arc”.
- Черт”, - говорю я, глядя на свой телефон. - Это на другой стороне кампуса. Нам нужно бежать, если мы не хотим опоздать !”
Она пробегает мимо меня еще до того, как я заканчиваю предложение.
Я со смехом следую за ней.
- Это уже была проклятая неделя, не считая того, что к ней добавилось наказание за опоздание, - выкрикивает она. - Давай, моя маленькая королева фехтования”, - поет она на мотив Dancing Queen группы ABBA, - - Мне нужно держать свой рекорд в чистоте, о да!
Я смеюсь, потому что с Сикс это легко.
Она - мое убежище от множества других проблем в моей жизни.
Я никогда не могла рассказать ей о своих трудностях. Я боюсь, что если я это сделаю, это испортит маленький пузырь вокруг нашей дружбы, и я не хочу этим рисковать.
Я нервничала из-за приезда Беллами и Тайер. Мне трудно быть уязвимой и глубоко доверять людям. Я стараюсь держать их на расстоянии вытянутой руки, но достаточно близко, чтобы они могли видеть внешнее лицо, которое я представляю миру.
Но что-то в них подсказывает мне, что они не безразличны к боли и собственной внутренней борьбе. Прошло всего несколько дней, но у меня есть подозрение, что им, возможно, самое место в пузыре с Сикстайн.
В любом случае, Сикс не врала. Начало недели было тяжелым, и это только первый день занятий. За это время Беллами нажил себе опасного врага в "Изгое", Рис стал одержим Тайер, а Феникс решил признать существование Сикс после двух лет молчания.
Давайте просто скажем, что время никак не смягчило его подход.
В заключение скажу, что девочки в смятении, а мы еще даже не успели пообедать в первый день. Я рада освободиться от этой драмы.
Хотя.
В самых потаенных уголках моего сознания мелькает очень слабая мысль о том, что было бы неплохо иметь что-то, на что я могла бы отвлечься.
Мелькает еще одна нежеланная мысль, что, возможно, мне следует написать Гэри. Я могла бы увидеть его еще раз как Дженни, а затем удалить его номер ...
Нет.
Я не знаю, почему я зациклена на мыслях о нем. Это была всего лишь одна ночь. И теперь, когда я знаю, что не я была проблемой в моих отношениях с Рексом, я могу просто найти кого-нибудь другого.
Но именно его слова, так же как и его прикосновение, запомнились мне после нашей ночи в Женеве.
“С тобой все в порядке. Быть счастливым чертовски сложно”.
Он дал мне более вдумчивый ответ, чем я ожидал. Я задавалась вопросом, были ли у него свои собственные демоны, говорил ли он исходя из опыта и чувствовал, что я тот, кто может понять.
- Мы сделали это”, - восклицает Сикс, когда мы останавливаемся перед все еще открытой дверью класса. Она сгибается в талии и кладет руки на колени, пытаясь отдышаться. - я не в форме”.
-Эта задница не выглядит потерявшей форму.
Она выпрямляется и поворачивается лицом к Феликсу — четверокурснику из футбольной команды, — когда он подходит к классу. Он бледнеет, когда узнает ее, и делает шаг назад.
- О черт. Черт. Я не знал, что это был ты...
Его яростно дергают за воротник и заталкивают через дверной проем в класс.
Его летящее тело выдает Феникса. На его лице появляется грозное выражение, когда он заходит на место, ранее занимаемое Феликсом, и устремляет свой мрачный взгляд на Сикстайн. Она отводит взгляд и опускает его в пол, отказываясь выдерживать его взгляд.
Он молча смотрит на нее еще пару секунд, прежде чем войти в класс. В тот момент, когда он поворачивается и уходит, весь кислород вылетает обратно в коридор.
Я вздыхаю. - Отлично, так он в этом классе?
- Я же говорила тебе, что это проклятая неделя”, - отвечает она, покорно пожимая плечами, и тоже проходит через двери.
Я следую за ней, и мы направляемся к ряду, который находится на полпути к лестнице лекционного зала. Сикс спускается по ряду первой, я следую за ней, когда она останавливается перед двумя сиденьями.
Моя сумка цепляется за спинку стула, и ее срывают с моего плеча, рассыпая ее содержимое повсюду. Раздражение, которое я испытываю, похоже на то, когда у меня лопается резинка для волос, когда я пытаюсь собрать волосы в конский хвост.
- Новый профессор подходит к концу”, - говорит Сикс, глядя на время в своем телефоне, пока я опускаюсь на колени рядом с ней и начинаю собирать свои вещи.
- Он, наверное, какой-нибудь пыльный семидесятилетний старик, которого вытащили из комфортной пенсии и поселили в лачуге на другом конце кампуса, дай ему передохнуть”.
Предыдущий профессор IB получил “единственную в жизни возможность порыбачить” в Белизе и внезапно ушел на пенсию в конце прошлого года. Учитывая, что средний возраст профессоров RCA, как правило, переваливал за пятьдесят, все, на что мы могли надеяться в отношении этого профессора, - это на то, что он будет немного более жизнерадостным.
- О, черт.
-Прости, это было оскорбительно? Я уверена, что он будет...
-Нет, Нер, - выдыхает она, и я поднимаю глаза, удивленная неузнаваемым тоном ее голоса. Она стоит, почти не веря своим глазам, в передней части комнаты.
Я все еще стою на корточках, собирая содержимое своей сумки. Передняя панель стола скрывает от моего взгляда остальную часть лекционного зала.
-Что?
- Ему... ему не семидесятилетний. - Кажется, она не находит слов.
- Правда? - Спрашиваю я наполовину заинтересованно. Я протягиваю руку и беру желтый хайлайтер, который перекатывается у нее между ног.
- Не-а. Нера, он горячий. - Она наклоняется, пока ее глаза не оказываются на одном уровне со мной, и взволнованно шепчет мне, помогая собирать ручки. - Он великолепен. Слишком великолепен. Они ни за что не смогут поместить его в класс, полный подростковых гормонов. Девочки будут драться, чтобы привлечь его внимание, мальчики возненавидят его за то, что он сексуальнее их. Ну, почти все они, - задумчиво бормочет она. Ее взгляд метнулся ко мне, и она покраснела как помидор, откашлялась и добавила: - Кхм, это будет настоящее столпотворение”.
Я фыркаю, хватаю свой последний блокнот и запихиваю его в сумку, когда встаю.
–Не может быть, чтобы он был таким шлюхой...
Слова застревают у меня в горле, когда мой взгляд падает на фигуру, склонившуюся над столом и пишущую что-то на листе бумаги.
Он полностью одет, но я вспоминаю, как видела его обнаженную спину и склонилась над прикроватным столиком, пока он
