Под запретом (СИ) - Доминика Росс

— Что ж, надеюсь, ты в силах с ними справиться.

Дерзкая ухмылка появляется на ее бледном лице. Девушка сама по себе вроде привлекательная, но я ее не вижу таковой.

— Не сомневайся в этом, — она протягивает руку и сжимает мой член сквозь ткань брюк. — Ну что, поехали ко мне?

— Что, вот так сразу? — усмехаюсь я.

— Ну да, а чего тянуть? — она целует меня в шею, плавно передвигаясь губами все ниже и ниже.

И, черт, это не вызывает никаких возбуждающих ощущений. Это меня ужасно злит.

— Нет, поедем ко мне.

Дальше все происходило как в сонном бреду. Мы дома. Целуясь, поднимаемся по лестнице. Я прижимаю ее к стене и, уловив какой-то скрип, краем глаза замечаю застывшую Злату, которая прожигает нас взглядом полным отвращения.

Дерьмо.

От внутренней бури неясности и лёгкого опьянения я сам толком не осознаю, что мои слова, кинутые в ее адрес, могли сильно задеть. И то, что она, не проронив ни слова, ушла в свою комнату, доказывает мою правоту.

Черт бы меня побрал!

Только после ее ухода я осознаю, насколько я переборщил. Но, чёрт возьми, меня ужасно вывело из себя понимание того, что она только что вернулась с работы.

— Артем, кто это был? Твоя сестрёнка? — спрашивает Оля, приближаясь ко мне.

— Поезжай домой, Оля, — выпроваживаю ее.

Стоило мне увидеть Ангелочка, как те небольшие проценты моего возбуждения испарились за считанные секунды.

— Ты что, из-за нее? Да брось ты, она уже большая девочка и точно знает, что такое секс. Наверное, и сама уже не девочка. Так что не стоит стесняться…

Вот дерьмо.

Каждое слово, произнесённое ею, врывается в глубь моего сердца и вызывает злость и усталость. Все, что вырывается из ее рта, добивает меня. Давит, вызывая отвращение. Мне становится хуже от того, что, возможно, она говорит правду.

Пытаюсь ровно дышать и сдержать весь вырывающийся из меня негатив.

— Я вызову тебе такси.

— Ты что, шутишь? — глаза Оли распахнуты от возмущения.

— Я никогда не шучу, — сухо кидаю я и вызываю машину.

— Ты вот так просто отправишь меня? — пыхтит она. — Я тебя спрашиваю! Мы с тобой вообще-то весь вечер вместе провели!

— И что? Тебе обязательно нужно, чтобы тебя трахнули? — не сдержавшись, грублю я.

И так настроение дерьмовое, так ещё и она нагнетает…

— Мудак! Конченый мудак! — яростно выплевывает Оля и, цокая каблуками, направляется к лестнице.

Она выскакивает наружу, а я выхожу следом за ней, решив проявить уважением и проводить гостью до такси.

— Ну и катись ты к чертям! — сердито кидает она, направляясь к машине и заставляя меня усмехнуться.

Свистнув, я привлекаю ее внимание, и она оборачивается.

— Если бы у меня была девушка, то я бы никогда не променял бы ее на такую, как ты, — хмыкнув напоследок, я возвращаюсь в дом.

Поднявшись в свою комнату, без сил разваливаюсь на кровати и прикрываю веки. Я, черт возьми, не могу понять, что происходит. Будто все, что раньше приносило мне удовольствие, потеряло смысл. Девчонки, кидающиеся мне на шею, не возбуждают. Вечеринки, на которых мы с пацаны постоянно отжигали, не веселят. Единственное… Ангел… Могу точно сказать, что с недавнего времени она занимает все мои мысли. То, как она краснеет и злится, вызывает у меня интерес и трепет. Когда Злата брыкается и ругается — удивление. А когда я представляю, как она флиртует с кем-нибудь в баре или даже позволяет большее, во мне просыпается чертова ярость. В тот день, когда с ней разговаривал Андрей, я еле сдержал себя, чтобы не отшлепать ее в той подсобке… Дерзкая девчонка послала к чертям все мои предупреждения. Но я, блять, не буду сдерживать себя в следующий раз, если она решит приблизиться к нему…

Вот и что, черт возьми, со мной происходит? Как это называется и лечится? Какое дать определение тому, как я на нее реагирую?

Сексуальное притяжение? Симпатия? Или нечто большее?

Из раздумий меня вырывает вибрация телефона. Тянусь к нему, чтобы посмотреть кому там не спится… Хм, интересно. Отец отправил сообщение.

Папа: Артем, вы дома? Все в порядке?

Есть два варианта. Первый: у Надежды сел телефон, и она забеспокоилась и попросила отца разузнать, дома ли Ангелочек. Второй: после этого невинного сообщения, пойдет что-то серьезное.

Отец никогда раньше не контролировал мое местонахождение и время возвращения домой.

Единственной его просьбой было, чтобы я не садился за руль пьяный. Если он отправляет мне сообщение, находясь на свидании со своей женой, то могут быть только два варианта.

Я: Мы дома, все в порядке.

Папа: Хорошо. Завтра утром никуда не уходи, ты должен быть дома. У меня к тебе серьезный разговор.

Черт, все же второе.

Я: Хм, интересно. Прошлый твой серьезный разговор закончился тем, что я узнал, что ты женат. Какая шокирующая весть ждёт меня на этот раз?

Папа: Завтра, сынок. Спокойной ночи.

Ничего не ответив, блокирую телефон и с небрежностью швыряю его на тумбу. Устроившись поудобнее на кровати, закидываю руку за голову и, прикрыв глаза, пытаюсь заснуть.

Пролежав так почти час, вскакиваю с постели и, даже не удосужившись надеть футболку, в одних спортивных штанах решаю спуститься вниз. Сон ни в какую не идет. Голова забита мыслями. Может, стоит выйти на свежий воздух и проветрить мозги?

Блуждая по дому и размышляя о предстоящем завтрашнем разговоре с отцом, я улавливаю едва слышные шуршания доносящиеся из кухни. Тихими шагами направляюсь прямо в этом направлении и сквозь приоткрытую дверцу кухни замечаю Злату, которая что-то усердно ищет в шкафчиках. На долю секунды застываю на месте и завороженно любуюсь тем, как ее ночная сорочка задирается, оголяя бедра, когда она нагибается или же наоборот встаёт на цыпочки, чтобы дотянуться до верхних полок.

Блять.

От этого зрелища во рту моментально становится сухо, прямо как в пустыне Атакама. Злата недовольно пыхтит из-за того, что не может найти то, что ей нужно. От этих частых вздохов и недовольного писка мой член наливается кровью.

Черт возьми, надо было всё-таки трахнуться сегодня. Хотя вряд ли это помогло бы, но, может, напряжение не было бы столь сильным. Понаблюдав за Златой еще пару секунд, я все же решаюсь зайти и бесшумно пробраться ближе, остановившись за ее спиной.

— Что ты ищешь? — хрипло шепчу ей в ушко.

Подпрыгнув на месте, Злата с криком оборачивается ко мне, а глаза распахнуты так широко, словно вот-вот вылезут из орбит.

Черт, кажется, я напугал эту