(Не) выдаваемая замуж (СИ) - Дарья Волкова
Нет, это все-таки это очень неожиданно. Очень. И ощущение легкой сюрреалистичности от происходящего есть. Где-то на периферии. Там же, где прячется удивление от того факта, что никакого сожаления нет.
Булату тридцать пять лет. Он, если так можно сказать, убежденный холостяк. Булат вообще никак себя не идентифицировал в этой системе ценностей. Он просто жил так, как ему было комфортно. И вот теперь внезапно его жизнь опрокидывается, и в ней появляется девушка, которую он скоро назовет своей женой.
Как тут не охренеть? Вот и Булат охренел.
О чем тут сожалеть? Вот и Булат не сожалел.
— Ты прав, — между тем, вздохнула Гульнара. — Я наворотила дел. Но когда я увидела тебя у отца… Когда он сказал, что ты просишь моей руки… Я не знаю, что на меня нашло.
Гуля снова взяла палочки, пару раз ими щелкнула — и со вздохом вернула на место.
— То есть… — начал Булат осторожно, — Ты не беременна?..
— Я не знаю! — Гульнара это почти выкрикнула. Потом шумно выдохнула. — Врач сказала, что для точного диагноза нужно подождать несколько дней!
— Ты была у врача? Что-то случилось?
— У меня по-прежнему нет менструации! — выпалила Гульнара. И мгновенно вспыхнула и уткнулась носом в чашку с чаем. Туда и забормотала: — У меня был гормональный сбой. Из-за того, что меня был сильный бронхит, и меня лечили антибиотиками. Из-за этого и задержка, и тест тоже сработал в первый раз ложно из-за этого. Но у меня все по-прежнему, без… Ну, ты понимаешь… А шанс забеременеть у меня теперь есть. Был.
Под конец ее голос упал почти до шепота. А румянец сполз с лица на шею и начало груди. И это почему-то умиляло. Какая же ты все-таки еще девочка, Гуля. Несмотря на прицельную стрельбу глазами и гордо задранный нос. Булату очень хотелось взять ее за руку, погладить — но почему-то решил, что сейчас его прикосновения ее больше напугают, чем успокоят. Придется работать голосом.
— Гуля, я врач. И, хоть и не гинеколог, прекрасно осведомлен о женской физиологии. Не стесняйся и говори как есть.
— Тогда ты знаешь, что… — она говорила все так же негромко, почти шептала, не отрывая взгляда от чашки, — что ребенок мог получиться, даже если ты… ну… это…
Она не договорила. Отвернулась и уткнулась носом в плечо. У нее очень красивый профиль. И совершенно пунцовый румянец.
Булат договорил за Гулю. Она хотела сказать — даже если он не кончил. Да, Булат что-то такое смутно помнил. Что такое бывает. Можно будет детально уточнить, Булат знал, кому с этим вопросом можно позвонить. Но это не имеет никакого значения принципиально — беременна Гульнара или нет. Для вопроса номер один — свадьбы — это уже не имеет никакого значения.
Зато другие слова имеют значение.
— Да, я знаю, — отозвался он. — Гуля, пожалуйста, извини меня за те слова. Что я… ну, думал, что ты беременна от другого мужчины и хотела, чтобы я признал этого ребенка своим. Я знаю, что ты так не поступила бы. Я был не прав. Извини.
Изящный профиль сменился красивым и смущенным фасом.
— Ничего страшного, — тихо отозвалась она. — Какая теперь разница? — Гульнара еще раз вздохнула. — Ой… Ну почему я не промолчала… Ну зачем ты пришел к отцу?!
Хорошие вопросы. Ну ладно, Гуля — она молодая и импульсивная. Но Булат-то… Чем объяснить эти его, мягко говоря, нелогичные поступки? Такое впечатление, что он всеми силами пытается сделать так, чтобы роль мужа Гульнары досталась ему, и как можно скорее. И на безальтернативной основе.
Звучит как бред. И при этом подтверждается всеми его поступками в последнее время.
— Гуль, уже все случилось. Давай вернемся к моему вопросу.
— Какому?
— Как ты смотришь на август?
Гуля подперла щеку рукой — Булат вдруг понял, что это ее излюбленный жест.
— Ты прав. Отец теперь это так не оставит. А что до месяца… Боюсь, решать это не мне.
— А кому?
— Маме и Мамме-Мии.
— Так. А вот с этого места поподробнее.
* * *
— Ну и как он тебе?
Милана взяла в руки чайник и начала наливать им чай. С ответом она не торопилась.
— Что ты молчишь? Булат тебе не понравился?
— Понравился. На тебя похож.
Марат сложил руки на груди.
— Вообще не похож.
Милана не стала спорить с мужем, просто протянула ему чашку.
— А тебе? Тебе он понравился?
— Лучшего мужа для Гульнары трудно придумать.
— Ты сейчас серьезно?
— Абсолютно.
— То есть, ты именно такого мужа и хотел для дочери — чтобы был ее на двенадцать лет старше, огромный, не слишком красивый и врач?
Марат отхлебнул чаю.
— Знаешь, ты права. Все, кроме врача, очень похоже на меня. На нас с тобой.
— Ты красивый.
Марат рассмеялся.
— Только для тебя, милая моя. Ну, а если серьезно, то, конечно, нет. Никого конкретного я не представлял. Но когда я впервые увидел их вдвоем, у меня щелкнуло. А когда он пришел ко мне несколько дней назад — щелкнуло до конца.
— Твоя фирменная интуиция?
— Да.
Милана встала, подошла и обняла мужа за плечи.
— Она тебя никогда не подводила.
Марат потерся щекой о руку жены.
— Слушай… А что там с беременностью Гульнары?
Милана вздохнула и разогнулась.
— А вот это, дорогой мой, нас уже не касается.
— Но…
— Гульнаре двадцать три. Она через месяц выходит замуж. Беременна она или нет — касается только ее и Булата.
Марат помолчал. Снова прижался щекой к руке жены на своем плече.
— Может, я хочу знать — дед я уже или нет, — наконец проворчал он.
— У тебя двое маленьких детей. Ты в любом случае не дед.
* * *
— Тебе он и в самом деле понравился, мама?
— Он будет тебе прекрасным мужем, Гуля.
Гульнара только вздохнула. Она любили маму. И точно знала, что мама любит ее. Но при этом точно так же Гуля знала, что для мамы брак — это что-то вроде священной коровы. И то, что Гульнара в двадцать три еще не замужем — более того, у нее нет даже намека на жениха — маму всерьез расстраивало.
