Измена. Отпуск с мачо - Рокси Нокс
Машка спать не желает, и поэтому секс с Лизой обламывается. Уныло смотрим все вместе фильм 12+ и жуем попкорн. А мои мысли блуждают где-то далеко… вокруг моей женушки и мачо. Интересно, чем они там занимаются сейчас? Наверняка, трахаются во всех позах, пока у Ирки не кончатся деньги.
***
Ира
– Господи, красота-то какая неземная!!
Высаживаемся на дивном зеленом пляже, и идем по теплому бережку.
– Сейчас я тебя искупаю в драгоценностях! – смеется Тим и валит меня на песок.
– Почему он зеленый? – хохочу под ним, потому что меня щекочет.
– А в нем хризолит. Его ещё называют гавайский бриллиант, полудрагоценный камень. Его вулканом из недр вынесло наружу. Хризолит здесь повсюду.
Тимофей набирает в ладонь оливковый песок и ссыпает его. Я вижу твердые черные частицы лавы и кораллов. Очень необычно. Ложусь в позу звезды, расставив руки и ноги.
– Не фоткай только, – возмущаюсь, увидев, что Тим полез за телефоном.
– Запечатлим тебя для потомков.
Делает несколько кадров и ложится рядом. Смотрим в лазурное небо сквозь солнечные очки. Боже, мне так хорошо, что аж неудобно. По закону жанра я должна страдать и убиваться, а я отлично провожу время. Мой муж сейчас трахает любовницу в нашей спальне? Да плевать! Подозреваю, что он соврал насчет Машки, чтобы мне насолить. Может, она слегка и приболела, у нее бывает на ровном месте 37,5. А он мне навешал лапши с три короба, сволочь.
– Пошли в океан? – предлагает Тим.
Раздеваемся наперегонки и бежим в воду, взявшись за руки. Вода, как обычно, теплая, как парное молоко. Бесимся, брызгаемся, как дети, а потом Тим ныряет и хватает меня за талию. Забрасывает ноги себе на бедра и прижимает к своему члену.
– Та-ак, господин Тархун, только не говори что…
– Да, я собрался тебя сейчас трахнуть в воде, – доканчивает он хриплым голосом.
По моей коже тотчас маршируют мурашки.
– Там люди, – делаю страшные глаза, – вдалеке, но всё же есть.
– Они не догадаются, чем мы занимается.
– Ты сумасшедший, – хихикаю, толкая его в грудь.
Опыт занятия сексом в воде у меня уже есть. И мне понравилось тогда, с мужем, в море (сейчас воспоминания вызывают омерзение). Поэтому переключаюсь на мысли о вчерашнем сексе в бассейне – так-то лучше!
Тимофей отодвигает в сторону полоску трусов и насаживает меня на свой длиннющий член. Ахаю и хватаюсь за его массивную шею. Держу в поле зрения гуляющих по пляжу туристов. Они не показывают на нас пальцем, им вообще нет до нас никакого дела. Ищут что-то в песке, наверное, камешки хризолита.
– Господин Трахун, – выдаю ему.
– Скажи ещё! – требует он, двигаясь во мне рывками.
– Ты мой господин Трахун, – облизываю свои соленые губы.
Он держится за мои ягодицы, и я плавно покачиваюсь на волнах, насаженная на его ствол.
– Так туго идет, обожаю трахаться в воде, – признается Тим.
– Вообще-то это небезопасно. Бактерии, знаешь ли, не дремлют.
– Выключай сучку.
– Чего-о?
– Того, – Тим входит так глубоко, что я распахиваю от изумления рот.
– Ты проткнешь меня, – шиплю.
– Уже.
– Пошляк! – шлепаю его по мокрой загорелой шее. – А куда ты заканчивать будешь? – спохватываюсь.
– Потерплю до катера.
– А что будет на катере?
Впервые в жизни я так много болтаю по время секса. Обычно держу язык за зубами.
– Трахну тебя еще раз, там и закончу.
– Ох-ох… – закусываю губу, отдаваясь во власть наслаждения.
Не знаю, сколько времени он «мучил» меня в воде. Много раз останавливался, чтобы перетерпеть. Но свои оргазмы я считать перестала уже после третьего.
Выбираемся на пляж и откидываемся на песок. Он липнет на наши мокрые тела, и мы становимся зелеными, как два водяных.
Тимофей закапывает меня в песок, оставив только голову, и фоткает в таком виде. Едва выкарабкиваюсь оттуда и тоже самое проделываю с ним. Он освобождается из зеленого плена почти мгновенно, и мы идём смывать с себя колючие песчинки. Чистенькими забираемся на катер и разглядываем оставленный пляж.
Жаль, что нельзя забрать с собой этот необычный песок, который под лучами солнца выглядит салатовым. Здесь повсюду висят таблички-предупреждения, чтоб не трогали.
– У меня есть для тебя подарок, – говорит Тимофей, – на память об этом чудесном дне, – достает из кармана большой камушек на веревочке и вешает мне на шею. – Это и есть тот самый хризолит, только отшлифованный.
– Ух ты! Спасибо! – трогаю гладенький камень, а потом подношу к губам и целую его.
– Эй, Ириска, ты всё перепутала. Меня надо целовать, а не хризолит, – смеется Тим.
– Простите, господин Тархун, сейчас исправлюсь, – встаю на цыпочки и чмокаю его в губы. Ловит меня, прижимает к себе и целует «как надо»: с языком и до того момента, как у меня начнут подгибаться колени.
Принимаем решение пообедать прямо здесь. Помогаю Тиму накрыть на стол. Запасливый мой совершил с утра набег на свою гостиничную кухню и заграбастал немало вкусной еды. Мы голодные, как львы, после секса и плавания. Набрасываемся на мясные и сырные нарезки и восполняем запас калорий.
У него припасена бутылочка шампанского, и он выстреливает пробкой в небо. Хлопаю в ладоши, как девчонка, да что он со мной делает?? Девчонка, блин, с тремя детьми, одна из которых уже совершеннолетняя.
Ну и дела!
– Кстати, а где обещанные черепахи? – рассматривая Тима через призму стеклянного бокала, спрашиваю я.
Глава 21
А черепахи, оказывается, в другом месте нас ожидают. Здоровенные Тортиллы валяются на бережку, нежась на солнышке. На этом пляже обычный золотистый песок и буйные темно-зеленые заросли.
– Черепашек мацать нельзя, – предупреждает Тим, когда мы сходим с катера на берег.
– И в мыслях не было, – кошусь на рептилий, которые не кажутся мне милыми. Уж больно они большие и недоброжелательные. Хотя, на самом деле, просто апатичные ко всему, что происходит вокруг.
– Садиться на них тоже нельзя, – продолжает инструктировать Тимофей.
– А вот это было бы кстати! Панцирь выглядит как скамейка.
– Черепах охраняют волонтеры, так что не получится на них посидеть, – смеется Тим. – Они берегут своих ненаглядных. Даже график составляют, когда тот или иной черепахен соизволит вылезти из воды.
– Капец! – отвечаю со смешком. – Вот им делать нечего.
Фоткаю на телефон «Тортиллу», Машка, я думаю, оценит эту громадину. У нее на панцире расположен чип с номером. Реально ведь охраняют.
– За суп из черепашки дадут пять лет тюрьмы, – веселится Тим.
– Боже, неужели кто-то додумался до такого? Они же неаппетитно выглядят.
– А то! Помнишь,
