Чужая. Будешь моей - Нонна Нидар
— Моей невесте не нужна работа, где унижают из зависти. — Взгляд Тигра уничижающе осматривает Стеллу с головы до ног. — Ей вообще не нужна работа. Тем более у того, кого скоро попрут за утаивание средств.
На этой ноте он за талию уводит меня от побледневшей Стелы.
— Какое ещё утаивание? Откуда ты знаешь?
— У меня на тебя досье, красивая. Забыла?
Тигр протягивает мне бокал с игристым вином.
— На меня, не на Стеллу.
— Профдеформация. Она попала под горячую руку.
— И что теперь?
В голове не укладывается. Стелла, что, действительно воровала у фирмы?
— В понедельник напишешь заявление по собственному. Пусть все удавятся от зависти, — весело хмыкает он.
— Ты же не хотел сюда ехать. А теперь веселишься. Что изменилось?
Конечно, я бы предпочла, скажи он спал с Валерией или нет. Но вместо этого Тигр утягивает меня на небольшую площадку, где две минуты издевается горячими руками, твёрдым телом и откровенным шёпотом на ухо.
Обещает, что сделает со мной, когда мы вернёмся в номер. Мне остаётся кусать губы и твердить себе, что это провокация. Он не станет. Не станет ведь?
Танец прерывается внезапно — Тигру звонят. Причём что-то явно случилось, потому что только взглянув на номер звонящего, он мрачнеет.
— Две минуты, — предупреждает Тигр и исчезает в толпе.
Что же, можно и прогуляться по краю бассейна. Тем более, задний двор у хозяев действительно выдающийся. Все эти выложенные идеально ровным камнем дорожки, площадки для гриля, для танцев и огромного стола с большим количеством стульев. Атмосферу создают и подстриженные в строгой геометрии со стилем декоративные кусты и деревья.
— Спасибо! — отвечаю официанту, когда тот забирает мой бокал и подаёт новый.
Солнце ещё не жарит, но уже чувствуется, что день будет жарким. Прищурившись, когда блик от воды попадает в глаза, я сильнее обхватываю бокал с шампанским. Ледяной бок идеально сочетается с желанием освежиться.
Краем глаза выхватываю необычную компанию из Стеллы и Валерии.
Боже, а эти когда спелись?
С тяжёлым вздохом, я обхожу бассейн по периметру.
Похоже, что в честь праздника, от воды убрали лежаки и зонты — в полу остались более тёмные по сравнению с остальной поверхностью следы. Осторожно обхожу выемку с лестницей и чем-то вроде встроенного в бассейн джакузи.
Тигр настоял на босоножках, и теперь мне приходится следить за равновесием на слишком тонких каблуках.
И всё-таки интересно, спал он с Валерией или нет?
Пусть от ответа в моей жизни мало что изменится, но интересно же. Хотя вру. Если от одного предположения уже сейчас в груди разливается согревающее тепло, то страшно представить, что будет, когда я получу ответ.
И вдвойне страшно, что Тигр без особых усилий пробрался мне под кожу, впрыскивая в кровь яд, смешанный из древесного аромата, мужского поведения и потрясающего тела.
Господи, раньше о каких-то телах я даже не думала! А теперь в горле пересыхает от одного только воспоминания.
В любом случае, это ничего не значит и не даёт мне…
Додумать не успеваю. Сильный толчок в спину сбивает с ног.
А в спину летит:
— Получай, сучка!
Глава 24. Тигр
Ирбис, который точно знает, что я занят, несёт какую-то чушь про девчонку, мента и срочные меры. Но уточнить не получается, связь обрывается и выццходит, что у него.
Чёрт. И вроде не молодой и опытный, но именно Ирбис всё время встревает в какое-то дерьмо. Распутывает, конечно, но до этого тратит нервы свои и окружающих.
Чёрт.
Вдвойне, когда меня ловит хозяин и прриглашает присоединится разговору. Ок, потрачу пять минут, а потом пойду искать красивую.
Под лёгкое, приятное возбуждение сопровождает меня с того момента, как мне в руки свалилась простушка в дешёвом костюме. Кто же знал, что под кретинским ширпотребом окажется такое тело.
И такая Олеся Игоревна, которая заводится с полтычка. Та моя вспышка в больнице реально была не запланированной акцией. Так получилось. И в лифте. И в кабинете.
А потом я сорвался. До фейерверков перед глазами захотел эту правильную красивую девочку. И получил.
Жестил откровенно, вбивался в неё как отбойный молоток. И охреневал от того, насколько ей нравится. Как она прогибается в пояснице, как сладко стонет, как подаётся назад, насаживаясь.
И всё это на фоне прошаренных шлюх, которые строили из себя богинь, хотя на них негде было ставить клейма. Тех, которые закатывали нарощенные ресницы, поджимали накачанные губы и требовали три свидания до секса, нежностей во время и дорогих подарков после.
Разговор вокруг вдруг замолкает. Перевожу взгляд на Звягинцева.
— Согласен, Алексей Глебович?
— Нет, — усмехаюсь, делаю глоток виски. — То что вы предлагаете уронит экономику региона процентов на пятнадцать. А это никому не надо.
Так же, как и пустые разговоры ни о чём. Но крупные предприниматели области продолжают делать вид, будто кому-то интересно говорить об экономике и инвестициях, когда вокруг полно полуголых девиц в купальниках.
Хорошо что Олеся не надела купальник. Тот, который я ей купил…
Член воодушевлённо дёргается, предвкушая.
Ну да. Только помимо меня здесь хренова туча высокопоставленных идиотов, которые не считают чужую женщину препятствием. Захотел-получил. И плевать большинству, что Звягинцев собрал здесь как бы семейных.
Они знают, что при внешних приличиях он закроет на это глаза. А Звягинцев знает, что треть этих жён и невест — элитный эскорт. Который при большом желании и средствах может “ошибиться дверью”.
А я отбитый. Местами совсем. Служба, как выразилась красивая “в горячих точках” оставляет свои шрамы. И лучше бы они были внешние, а не как у меня.
Потому что за простой взгляд на мою женщину, могу и втащить. Причём с силой и умениями, так что виновника могут и увезти, и хорошо если не в морг.
А Олеся Игоревна после того, как страстно отдавалась мне на моей же кухне чужой уже не воспринимается.
Хреново. Напряжно. Не вовремя.
Мне не нужны отношения, не нужны постоянные связи и даже постоянная любовница даром не сдалась. Вокруг полно свободных, без комплексов девиц. Прокачанных, сильных, знающих чего хотят. И так же как я согласных на одну, край несколько жарких ночей без обязательств.
А с Олесей без обязательств не получится. Это видно по одному взгляду голубых как мирное небо глаз.
Умненькая, хорошая и слишком другая. Она пять лет провела, радуясь обществу последнего мудака, которым был её бывший. И продолжила бы радоваться, если не случайность. И я.
Делаю ещё один глоток, киваю
